Перейти на страницу:
Полный месяц светил на камышовую крышу и белые стены моего нового жилища; на дворе, обведенном оградой из булыжника, стояла избочась другая лачужка, менее и древнее первой. Берег обрывом спускался к морю почти у самых стен ее, и внизу с беспрерывным ропотом плескались темно-синие волны. Луна тихо смотрела на беспокойную, но покорную ей стихию, и я мог различить при свете ее, далеко от берега, два корабля, которых черные снасти, подобно паутине, неподвижно рисовались на бледной черте небосклона. «Суда в пристани есть, – подумал я, – завтра отправлюсь в Геленджик».
При мне исправлял должность денщика линейский казак. Велев ему выложить чемодан и отпустить извозчика, я стал звать хозяина – молчат; стучу – молчат… что это? Наконец из сеней выполз мальчик лет четырнадцати.
«Где хозяин?» – «Нема». – «Как? совсем нету?» – «Совсим». – «А хозяйка?» – «Побигла в слободку». – «Кто же мне отопрет дверь?» – сказал я, ударив в нее ногою. Дверь сама отворилась; из хаты повеяло сыростью. Я засветил серную спичку и поднес ее к носу мальчика: она озарила два белые глаза. Он был слепой, совершенно слепой от природы. Он стоял передо мною неподвижно, и я начал рассматривать черты его лица.
«Трое в лодке, не считая собаки». Джером Клапка Джером. Читает Владимир Антоник. Аудиокнига. Часть 1
Признаюсь, я имею сильное предубеждение против всех слепых, кривых, глухих, немых, безногих, безруких, горбатых и проч. Я замечал, что всегда есть какое-то странное отношение между наружностью человека и его душою: как будто с потерею члена душа теряет какое-нибудь чувство.
Итак, я начал рассматривать лицо слепого; но что прикажете прочитать на лице, у которого нет глаз? Долго я глядел на него с небольшим сожалением, как вдруг едва приметная улыбка пробежала по тонким губам его, и, не знаю отчего, она произвела на меня самое неприятное впечатление. В голове моей родилось подозрение, что этот слепой не так слеп, как оно кажется; напрасно я старался уверить себя, что бельмы подделать невозможно, да и с какой целью? Но что делать? я часто склонен к предубеждениям…
«Ты хозяйский сын?» – спросил я его наконец. – «Ни». – «Кто же ты?» – «Сирота, убогой». – «А у хозяйки есть дети?» – «Ни; была дочь, да утикла за море с татарином». – «С каким татарином?» – «А бис его знает! крымский татарин, лодочник из Керчи».
Я взошел в хату: две лавки и стол, да огромный сундук возле печи составляли всю его мебель. На стене ни одного образа – дурной знак! В разбитое стекло врывался морской ветер. Я вытащил из чемодана восковой огарок и, засветив его, стал раскладывать вещи, поставил в угол шашку и ружье, пистолеты положил на стол, разостлал бурку на лавке, казак свою на другой; через десять минут он захрапел, но я не мог заснуть: передо мной во мраке все вертелся мальчик с белыми глазами.
Так прошло около часа. Месяц светил в окно, и луч его играл по земляному полу хаты. Вдруг на яркой полосе, пересекающей пол, промелькнула тень. Я привстал и взглянул в окно: кто-то вторично пробежал мимо его и скрылся Бог знает куда. Я не мог полагать, чтоб это существо сбежало по отвесу берега; однако иначе ему некуда было деваться.
Я встал, накинул бешмет, опоясал кинжал и тихо-тихо вышел из хаты; навстречу мне слепой мальчик. Я притаился у забора, и он верной, но осторожной поступью прошел мимо меня. Под мышкой он нес какой-то узел, и повернув к пристани, стал спускаться по узкой и крутой тропинке. «В тот день немые возопиют и слепые прозрят», – подумал я, следуя за ним в таком расстоянии, чтоб не терять его из вида.
Между тем луна начала одеваться тучами и на море поднялся туман; едва сквозь него светился фонарь на корме ближнего корабля; у берега сверкала пена валунов, ежеминутно грозящих его потопить. Я, с трудом спускаясь, пробирался по крутизне, и вот вижу: слепой приостановился, потом повернул низом направо; он шел так близко от воды, что казалось, сейчас волна его схватит и унесет, но видно, это была не первая его прогулка, судя по уверенности, с которой он ступал с камня на камень и избегал рытвин.
Наконец он остановился, будто прислушиваясь к чему-то, присел на землю и положил возле себя узел. Я наблюдал за его движениями, спрятавшись за выдавшеюся скалою берега. Спустя несколько минут с противоположной стороны показалась белая фигура; она подошла к слепому и села возле него. Ветер по временам приносил мне их разговор.
– Что, слепой? – сказал женский голос, – буря сильна. Янко не будет.
– Янко не боится бури, – отвечал тот.
– Туман густеет, – возразил опять женский голос с выражением печали.
– В тумане лучше пробраться мимо сторожевых судов, – был ответ.
– А если он утонет?
– Ну что ж? в воскресенье ты пойдешь в церковь без новой ленты.
Последовало молчание; меня, однако поразило одно: слепой говорил со мною малороссийским наречием, а теперь изъяснялся чисто по-русски.
– Видишь, я прав, – сказал опять слепой, ударив в ладоши, – Янко не боится ни моря, ни ветров, ни тумана, ни береговых сторожей; это не вода плещет, меня не обманешь, – это его длинные весла.
Женщина вскочила и стала всматриваться в даль с видом беспокойства.
– Ты бредишь, слепой, – сказала она, – я ничего не вижу.
Признаюсь, сколько я ни старался различить вдалеке что-нибудь наподобие лодки, но безуспешно. Так прошло минут десять; и вот показалась между горами волн черная точка; она то увеличивалась, то уменьшалась. Медленно поднимаясь на хребты волн, быстро спускаясь с них, приближалась к берегу лодка.
Отважен был пловец, решившийся в такую ночь пуститься через пролив на расстояние двадцати верст, и важная должна быть причина, его к тому побудившая! Думая так, я с невольном биением сердца глядел на бедную лодку; но она, как утка, ныряла и потом, быстро взмахнув веслами, будто крыльями, выскакивала из пропасти среди брызгов пены; и вот, я думал, она ударится с размаха об берег и разлетится вдребезги; но она ловко повернулась боком и вскочила в маленькую бухту невредима. Из нее вышел человек среднего роста, в татарской бараньей шапке; он махнул рукою, и все трое принялись вытаскивать что-то из лодки; груз был так велик, что я до сих пор не понимаю, как она не потонула. Взяв на плечи каждый по узлу, они пустились вдоль по берегу, и скоро я потерял их из вида. Надо было вернуться домой; но, признаюсь, все эти странности меня тревожили, и я насилу дождался утра.
Казак мой был очень удивлен, когда, проснувшись, увидел меня совсем одетого; я ему, однако ж, не сказал причины. Полюбовавшись несколько времени из окна на голубое небо, усеянное разорванными облачками, на дальний берег Крыма, который тянется лиловой полосой и кончается утесом, на вершине коего белеется маячная башня, я отправился в крепость Фанагорию, чтоб узнать от коменданта о часе моего отъезда в Геленджик.
Но, увы; комендант ничего не мог сказать мне решительного. Суда, стоящие в пристани, были все – или сторожевые, или купеческие, которые еще даже не начинали нагружаться. «Может быть, дня через три, четыре придет почтовое судно, сказал комендант, – и тогда – мы увидим». Я вернулся домой угрюм и сердит. Меня в дверях встретил казак мой с испуганным лицом.
– Плохо, ваше благородие! – сказал он мне.
– Да, брат, Бог знает когда мы отсюда уедем! – Тут он еще больше встревожился и, наклонясь ко мне, сказал шепотом:
– Здесь нечисто! Я встретил сегодня черноморского урядника, он мне знаком – был прошлого года в отряде, как я ему сказал, где мы остановились, а он мне: «Здесь, брат, нечисто, люди недобрые. » Да и в самом деле, что это за слепой! ходит везде один, и на базар, за хлебом, и за водой… уж видно, здесь к этому привыкли.
– Да что ж? по крайней мере показалась ли хозяйка?
– Сегодня без вас пришла старуха и с ней дочь.
– Какая дочь? У нее нет дочери.
– А Бог ее знает, кто она, коли не дочь; да вон старуха сидит теперь в своей хате.
Я взошел в лачужку. Печь была жарко натоплена, и в ней варился обед, довольно роскошный для бедняков. Старуха на все мои вопросы отвечала, что она глухая, не слышит. Что было с ней делать? Я обратился к слепому, который сидел перед печью и подкладывал в огонь хворост. «Ну-ка, слепой чертенок, – сказал я, взяв его за ухо, – говори, куда ты ночью таскался с узлом, а?» Вдруг мой слепой заплакал, закричал, заохал: «Куды я ходив. никуды не ходив… с узлом? яким узлом?» Старуха на этот раз услышала и стала ворчать: «Вот выдумывают, да еще на убогого! за что вы его? что он вам сделал?» Мне это надоело, и я вышел, твердо решившись достать ключ этой загадки.
Источник: mir-knigi.info
Тамань
Тамань – самый скверный городишко из всех приморских городов России. Я там чуть не умер с голода, да еще вдобавок меня хотели убить. Я приехал на перекладной тележке поздно ночью. Ямщик остановил усталую тройку у ворот единственного каменного дома, что при въезде.
Часовой, черноморский казак, услышав звон колокольчика, закричал спросонья диким голосом: «Кто идет?» Вышел урядник и десятник. Я им объяснил, что я офицер, еду в действующий отряд по казенной надобности, и стал требовать казенную квартиру. Десятник нас повел по городу. К которой избе ни подъедем – занята. Было холодно, я три ночи не спал, измучился и начал сердиться. «Веди меня куда нибудь, разбойник! хоть к черту, только к месту!» – закричал я. «Есть еще одна фатера, – отвечал десятник, почесывая затылок, – только вашему благородию не понравится; там нечисто!» Не поняв точного значения последнего слова, я велел ему идти вперед, и после долгого странствования по грязным переулкам, где по сторонам я видел одни только ветхие заборы, мы подъехали к небольшой хате, на самом берегу моря.
Полный месяц светил на камышовую крышу и белые стены моего нового жилища; на дворе, обведенном оградой из булыжника, стояла избочась другая лачужка, менее и древнее первой. Берег обрывом спускался к морю почти у самых стен ее, и внизу с беспрерывным ропотом плескались темно синие волны. Луна тихо смотрела на беспокойную, но покорную ей стихию, и я мог различить при свете ее, далеко от берега, два корабля, которых черные снасти, подобно паутине, неподвижно рисовались на бледной черте небосклона. «Суда в пристани есть, – подумал я, – завтра отправлюсь в Геленджик».
При мне исправлял должность денщика линейский казак. Велев ему выложить чемодан и отпустить извозчика, я стал звать хозяина – молчат; стучу – молчат… что это? С досады я пнул дверь ногой. С протяжным заунывным кладбищенским скрипом дверь сама отворилась; из хаты повеяло сыростью.
Я взошел в хату, засветил серную спичку и поднял над головой: две лавки и стол, да огромный сундук возле печи составляли всю ее мебель. На стене ни одного образа – дурной знак! В разбитое стекло врывался морской ветер.
Я вытащил из чемодана восковой огарок и, засветив его, стал раскладывать вещи, поставив в угол шашку и ружье, пистолеты положил на стол, разостлал бурку на лавке, казак свою на другой; через десять минут он захрапел. Я тоже погрузился в дрему, но его храп, временами прерывистый и громкий, вырывал меня из полусна. Я вздрагивал, приподняв голову, окидывал мутным взором убогость жилища, и тут же бессильно ронял голову на лавку, проваливаясь в неопределенность между сном и бытием.
Так прошло около часа. Месяц светил в окно, и луч его играл по земляному полу хаты. Вдруг на яркой полосе, пересекающей пол, промелькнула тень. Я привстал и взглянул в окно: кто-то вторично пробежал мимо его и скрылся Бог знает куда. Я не мог полагать, чтоб это существо сбежало по отвесу берега; однако иначе ему некуда было деваться.
Я встал, накинул бешмет, опоясал кинжал и тихо-тихо вышел из хаты; навстречу мне девочка-подросток в белом платке, по-бабьи повязанном на голове. Я притаился у забора, и она верной, но осторожной поступью прошла мимо меня. Повернув к пристани, она стала спускаться по узкой и крутой тропинке. Я следовал за ней в таком расстоянии, чтоб не терять ее из вида.
Между тем луна начала одеваться тучами и на море поднялся туман; едва сквозь него светился фонарь на корме ближнего корабля; у берега сверкала пена валунов, ежеминутно грозящих его потопить. Я, с трудом спускаясь, пробирался по крутизне, и вот вижу: девочка приостановилась, потом повернула низом направо; она шла так близко от воды, что казалось, сейчас волна ее схватит и унесет; но видно, это была не первая его прогулка, судя по уверенности, с которой она ступала с камня на камень и избегала рытвин.
Наконец она остановилась, будто прислушиваясь к чему то, присела на землю, тщательно расправив складки платья. Я наблюдал за ее движениями, спрятавшись за выдавшеюся скалою берега. Спустя несколько минут с противоположной стороны показалась белая фигура; она подошла к девочке и села возле нее. Ветер по временам приносил мне их разговор.
– Что, сиротка, – сказал женский голос, – буря сильна. Янко не будет.
– Янко не боится бури, – отвечала та.
– Туман густеет, – возразил опять женский голос с выражением печали.
– В тумане лучше пробраться мимо сторожевых судов, – был ответ.
– А если он утонет?
– Ну что ж? в воскресенье ты пойдешь в церковь без новой ленты.
Последовало молчание.
– Видишь, я права, – сказал опять девочка, вскочив и ударив в ладоши, – Янко не боится ни моря, ни ветров, ни тумана, ни береговых сторожей; прислушайся ка: это не вода плещет, меня не обманешь, – это его длинные весла.
Женщина вскочила и стала всматриваться в даль с видом беспокойства.
– Ты бредишь, сиротка, – сказала она, – я ничего не вижу.
Признаюсь, сколько я ни старался различить вдалеке что-нибудь наподобие лодки, но безуспешно. Так прошло минут десять; и вот показалась между горами волн черная точка; она то увеличивалась, то уменьшалась. Медленно поднимаясь на хребты волн, быстро спускаясь с них, приближалась к берегу лодка.
Отважен был пловец, решившийся в такую ночь пуститься через пролив на расстояние двадцати верст, и важная должна быть причина, его к тому побудившая! Думая так, я с невольном биением сердца глядел на бедную лодку; но она, как утка, ныряла и потом, быстро взмахнув веслами, будто крыльями, выскакивала из пропасти среди брызгов пены; и вот, я думал, она ударится с размаха об берег и разлетится вдребезги; но она ловко повернулась боком и вскочила в маленькую бухту невредима. Из нее вышел человек среднего роста, в татарской бараньей шапке; он махнул рукою, и все трое принялись вытаскивать что то из лодки; груз был так велик, что я до сих пор не понимаю, как она не потонула. Взяв на плечи каждый по узлу, они пустились вдоль по берегу, и скоро я потерял их из вида. Надо было вернуться домой; но, признаюсь, все эти странности меня тревожили, и я насилу дождался утра.
Казак мой был очень удивлен, когда, проснувшись, увидел меня совсем одетого; я ему, однако ж, не сказал причины. Полюбовавшись несколько времени из окна на голубое небо, усеянное разорванными облачками, на дальний берег Крыма, который тянется лиловой полосой и кончается утесом, на вершине коего белеется маячная башня, я отправился в крепость Фанагорию, чтоб узнать от коменданта о часе моего отъезда в Геленджик.
Но, увы; комендант ничего не мог сказать мне решительного. Суда, стоящие в пристани, были все – или сторожевые, или купеческие, которые еще даже не начинали нагружаться. «Может быть, дня через три, четыре придет почтовое судно, – сказал комендант, – и тогда – мы увидим». Я вернулся домой угрюм и сердит. Меня в дверях встретил казак мой с испуганным лицом.
– Плохо, ваше благородие! – сказал он мне.
– Да, брат, Бог знает когда мы отсюда уедем!
Тут он еще больше встревожился и, наклонясь ко мне, сказал шепотом:
– Здесь нечисто! Я встретил сегодня черноморского урядника; он мне знаком – был прошлого года в отряде; как я ему сказал, где мы остановились, а он мне: «Здесь, брат, нечисто, люди недобрые. »
– Да что ж? по крайней мере, показался ли хозяин?
– Сегодня без вас пришла старуха и с ней дочь.
– Какая старуха? Какая дочь?
– А Бог ее знает, кто она, коли не дочь; да вон старуха сидит теперь в своей хате.
Я взошел в лачужку. Печь была жарко натоплена, и в ней варился обед, довольно роскошный для бедняков. Старуха на все мои вопросы отвечала, что она глуха, не слышит. Что было с ней делать?
Я обратился к девочке, которая сидела перед печью и подкладывал в огонь хворост. «Ты хозяйская дочь? – спросил я ее. – «Нет». – «Кто же ты?». – «Сиротка». – «А скажи-ка мне, сиротка, что ты делала ночью на берегу?». Вдруг, моя сиротка отпрыгнула от меня, забилась в угол и закрыла бледненькое личико ладошками: «Ничего, ничего, барин, ничего», — ответила скороговоркой. Старуха на этот раз услышала и стала ворчать: «Вот выдумывают, да еще на сиротку! за что вы ее? что она вам сделала?» Мне это надоело, и я вышел, твердо решившись достать ключ этой загадки.
Я завернулся в бурку и сел у забора на камень, поглядывая вдаль; передо мной тянулось ночною бурею взволнованное море, и однообразный шум его, подобный ропоту засыпающегося города, напомнил мне старые годы, перенес мои мысли на север, в нашу холодную столицу. Волнуемый воспоминаниями, я забылся… Так прошло около часа, может быть, и более… Вдруг что-то похожее на песню поразило мой слух.
Точно, это была песня, и женский, свежий голосок, – но откуда. Прислушиваюсь – напев старинный, то протяжный и печальный, то быстрый и живой. Оглядываюсь – никого нет кругом; прислушиваюсь снова – звуки как будто падают с неба. Я поднял глаза: на крыше хаты моей стояла сиротка. Кулачки прижаты к груди, в них скомканный белый платок.
Косы распущены, русые волосы треплет ветер, настоящая русалка. Она пристально всматривалась вдаль, то смеялась и рассуждала сама с собой, то запевала снова песню.
Я запомнил эту песню от слова до слова:
«Как по вольной волюшке –
По зелену морю,
Ходят все кораблики
Белопарусники.
Промеж тех корабликов
Моя лодочка,
Лодка неснащеная,
Двухвесельная.
Буря ль разыграется –
Старые кораблики
Приподымут крылышки,
По морю размечутся.
Стану морю кланяться
Я низехонько:
«Уж не тронь ты, злое море,
Мою лодочку:
Везет моя лодочка
Вещи драгоценные,
Правит ею в темну ночь
Буйная головушка».
Словно разглядев что-то в лазоревой дымке, она высоко подняла руку, белый платок затрепетал на ветру, подавая кому-то тайный сигнал.
Я невольно задумался над тем, что связывало ее с контрабандистом, какие отношения сложились между ними. Я отвлекся лишь на минуту, и когда снова посмотрел на крышу, сиротки там уже не было. Встревожившись, я начал озираться по сторонам, ища взглядом мою ундину. Взгляд заскользил по двору, прибрежным камням, полосе прибоя и остановился на фигуре, идущей от пристани к хате. Это была девушка не более восемнадцати лет от роду.
Решительно, я никогда подобной женщины не видывал. Она была далеко не красавица, но я имею свои предубеждения также и насчет красоты. В ней было много породы… порода в женщинах, как и в лошадях, великое дело; это открытие принадлежит юной Франции. Она, то есть порода, а не юная Франция, большею частью изобличается в поступи, в руках и ногах; особенно нос очень много значит.
Правильный нос в России реже маленькой ножки. Необыкновенная гибкость ее стана, особенное, ей только свойственное наклонение головы, длинные черные волосы, высокие скулы, какой то золотистый отлив ее слегка загорелой кожи на шее и плечах и особенно правильный нос – все это было для меня обворожительно.
Поравнявшись со мной, она остановилась и пристально посмотрела мне в глаза, как будто удивленная моим присутствием; потом небрежно отвернулась и тихо вошла в хату. Тут же начался спор. Старуха сердилась, она громко хохотала. Мне невольно пришло на мысль, что ночью я слышал тот же голос. Вдруг она выскочила из хаты, что-то напевая и прищелкивая пальцами, пробежала мимо меня.
Этим не кончилось: целый день она вертелась около моей квартиры; пенье и прыганье не прекращались ни на минуту. Странное существо! На лице ее не было никаких признаков безумия; напротив, глаза ее с бойкою проницательностью останавливались на мне, и эти глаза, казалось, были одарены какою-то магнетическою властью, и всякий раз они как будто бы ждали вопроса. Но только я начинал говорить, она убегала, коварно улыбаясь.
Хотя в ее косвенных взглядах я читал что то дикое и подозрительное, хотя в ее улыбке было что то неопределенное, но такова сила предубеждений: правильный нос свел меня с ума; я вообразил, что нашел Гётеву Миньону, это причудливое создание его немецкого воображения, – и точно, между ими было много сходства: те же быстрые переходы от величайшего беспокойства к полной неподвижности, те же загадочные речи, те же прыжки, странные песни…
Под вечер, остановив ее в дверях, я завел с нею следующий разговор.
«Скажи ка мне, красавица, – спросил я, – откуда ты взялась такая?» – «А оттуда, откуда и все». – «А кто твои родители?» – «Это, барин, у них спросите». – «Веселая ты какая». – «Какая жизнь, такая и я». – «А как неравно накличешь себе горе?» – «Ну что ж? где не будет лучше, там будет хуже, а от худа до добра опять недалеко». – «А как тебя зовут, моя Саломея?» – «Кто крестил, тот знает». – «А кто крестил?» – «Почему я знаю.» – «Экая скрытная! а вот я кое что про тебя узнал». (Она не изменилась в лице, не пошевельнула губами, как будто не об ней дело.) «Я узнал, что ты вчера ночью ходила на берег». И тут я очень важно пересказал ей все, что видел, думая смутить ее – нимало! Она захохотала во все горло. «Много видели, да мало знаете, а что знаете, так держите под замочком». – «А если б я, например, вздумал донести коменданту?» – и тут я сделал очень серьезную, даже строгую мину. Она вдруг прыгнула, запела и скрылась, как птичка, выпугнутая из кустарника. Последние слова мои были вовсе не у места; я тогда не подозревал их важности, но впоследствии имел случай в них раскаяться.
Только что смерклось, я велел казаку нагреть чайник по походному, засветил свечу и сел у стола, покуривая из дорожной трубки. Уж я заканчивал второй стакан чая, как вдруг дверь протяжно скрыпнула, легкий шорох платья и шагов послышался за мной; я вздрогнул и обернулся, – то была она, моя породистая красавица!
Она села против меня тихо и безмолвно и устремила на меня глаза свои, и не знаю почему, но этот взор показался мне чудно нежен; он мне напомнил один из тех взглядов, которые в старые годы так самовластно играли моею жизнью. Она, казалось, ждала вопроса, но я молчал, полный неизъяснимого смущения.
Лицо ее было покрыто тусклой бледностью, изобличавшей волнение душевное; рука ее без цели бродила по столу, и я заметил на ней легкий трепет; грудь ее то высоко поднималась, то, казалось, она удерживала дыхание. Эта комедия начинала мне надоедать, и я готов был прервать молчание самым прозаическим образом, то есть предложить ей стакан чая, как вдруг она вскочила, обвила руками мою шею, и влажный, огненный поцелуй прозвучал на губах моих. В глазах у меня потемнело, голова закружилась, я сжал ее в моих объятиях со всею силою юношеской страсти, но она, как змея, скользнула между моими руками, шепнув мне на ухо: «Нынче ночью, как все уснут, выходи на берег», – и стрелою выскочила из комнаты. В сенях она опрокинула чайник и свечу, стоявшую на полу. «Экий бес девка!» – закричал казак, расположившийся на соломе и мечтавший согреться остатками чая. Только тут я опомнился.
Часа через два, когда все на пристани умолкло, я разбудил своего казака. «Если я выстрелю из пистолета, – сказал я ему, – то беги на берег». Он выпучил глаза и машинально отвечал: «Слушаю, ваше благородие». Я заткнул за пояс пистолет и вышел. Она дожидалась меня на краю спуска; ее одежда была более нежели легкая, небольшой платок опоясывал ее гибкий стан.
Месяц еще не вставал, и только две звездочки, как два спасительные маяка, сверкали на темно синем своде. Она всем телом прильнула ко мне. И щека ее прижалась к моей, и я почувствовал на лице моем ее пламенное дыхание. Кровь хлынула мне в голову!
Дыхание перехватило, а сердце выпрыгивало из груди. «Что это значит?» – еле выдавил я из себя, приложив немалые усилия, чтобы обуздать дыхание. «Это значит, – отвечала она, – это значит, что я тебя люблю…» Вдруг что то шумно ударилось о камни на дне обрыва: я хвать за пояс – пистолета нет. О, тут ужасное подозрение закралось мне в душу. Хочу ее оттолкнуть от себя – она как кошка вцепилась в мою одежду, и вдруг сильный толчок едва не сбросил меня с обрыва в темную бездну. Я успел схватиться свободной рукой за ветку молодой акации, росшей на самом краю и смог сохранить равновесие. Между нами началась отчаянная борьба; бешенство придавало мне силы, но я скоро заметил, что уступаю моему противнику в ловкости… «Чего ты хочешь?» – прохрипел я, крепко сжав ее маленькие руки; пальцы ее хрустели, но она не вскрикнула: ее змеиная натура выдержала эту пытку.
«Ты видел, – отвечала она, – ты донесешь!» – и сверхъестественным усилием повалила меня на землю. Минута была решительная. Я вцепился рукой в ствол, другой схватил ее за горло, она выпустила мою одежду, и я мгновенно отшвырнул ее в сторону. Скользя по траве и тщетно цепляясь за нее руками, она без единого звука исчезла за кромкой обрыва. Тишина и глухой удар тела о камни.
И снова тишина.
Какое-то время я сидел, не шевелясь, отказываясь поверить в случившееся. Затем я встал, спустился по тропинке, где накануне я следовал за сироткой, едва не сломав себе шею. На камнях, в стороне от тропинки лежала она. Светлое платье едва угадывалось в темноте. Я подошел, чиркнул спичкой. Пламя осветило ее разбитую голову, лежащую на залитых кровью камнях.
Я обошел кругом в поисках пистолета. Он лежал чуть поодаль и был совсем не пригоден: замочная доска выгнулась, двуперая пружина отсутствовала, так же не доставало «шапкана». Да разве ж найдешь их! Я заткнул пистолет за пояс. Спичка догорела, и я оказался в темноте. Я стал на ощупь выбираться на тропинку. Вдруг я услышал, как кто-то спускается по тропинке к морю. Я затаился.
По тропинке спускалась сиротка, волоча за собой мешок. Я неслышно последовал за ней. Она подошла к берегу и устало села на камни, обхватив колени руками, стала ждать.
Скоро показалась вдали лодка, быстро приблизилась она; из нее, как накануне, вышел человек в татарской шапке, но стрижен он был по казацки, и за ременным поясом его торчал большой нож. «Янко, – сказала она, – все пропало!» Потом разговор их продолжался, но так тихо, что я ничего не мог расслушать. «А где же Зара?» – сказал наконец Янко, возвыся голос. Сиротка промолчала. Янко взял мешок, который положил в лодку.
– Послушай, сиротка! – сказал Янко, – ты береги то место… знаешь? там богатые товары… скажи (имени я не расслышал), что я ему больше не слуга; дела пошли худо, он меня больше не увидит; теперь опасно; поеду искать работы в другом месте, а ему уж такого удальца не найти. Да скажи, кабы он получше платил за труды, так и Янко бы его не покинул; а мне везде дорога, где только ветер дует и море шумит! –– Старухе скажи, что, дескать, пора умирать, зажилась, надо знать и честь. После некоторого молчания Янко продолжал: –– Она не поедет со мною, а меня же больше не увидит.
– А я? – сказала сиротка жалобным голосом.
– На что мне тебя? – был ответ.
Он что то положил сиротке в руку, примолвив: «На, купи себе пряников». – «Только?» – сказала сиротка. – «Ну, вот тебе еще», – и упавшая монета зазвенела, ударясь о камень. Сиротка ее не подняла. Янко сел в лодку, ветер дул от берега, он поднял маленький парус и лодка быстро понеслась. Долго при свете месяца мелькал белый парус между темных волн; сиротка все сидела на берегу, и вот мне послышалось что то похожее на рыдание: сиротка точно плакала, и долго, долго… Мне стало грустно. И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг честных контрабандистов ? Как камень, брошенный в гладкий источник, я встревожил их спокойствие и, как камень, едва сам не пошел ко дну!
Я возвратился домой. В сенях трещала догоревшая свеча в деревянной тарелке, и казак мой, вопреки приказанию, спал крепким сном, держа ружье обеими руками. Я его оставил в покое, взял свечу и пошел в хату. Увы! моя шкатулка, шашка с серебряной оправой, дагестанский кинжал – подарок приятеля – все исчезло. Тут то я догадался, какие вещи тащила проклятая сиротка.
Разбудив казака довольно невежливым толчком, я побранил его, посердился, а делать было нечего! И не смешно ли было бы жаловаться начальству, что девочка-сиротка меня обокрала, да и участвовать в дознании об обстоятельствах смерти Зары тоже не хотелось.
Слава Богу, поутру явилась возможность ехать, и я оставил Тамань. Что сталось с старухой и с бедной сироткой – не знаю. Да и какое дело мне до радостей и бедствий человеческих, мне, странствующему офицеру, да еще с подорожной по казенной надобности. Что же до Зары, наверняка найдут «шапкан» и обвинят в ее смерти контрабандистов.
Источник: www.chitalnya.ru
Комплекс упражнений по русскому языку по теме «Синтаксис сложного предложения»
Сложное предложение обладает большей многогранностью, чем простое. Оно вбирает в себя отношения между членами предложения и компонентами словосочетания, отражённые в простом предложении. Внимание к структуре и семантике сложных предложений разных типов позволит обогатить речь сложными конструкциями, сформировать прочные пунктуационные навыки.
Вы уже знаете о суперспособностях современного учителя?
Тратить минимум сил на подготовку и проведение уроков.
Быстро и объективно проверять знания учащихся.
Сделать изучение нового материала максимально понятным.
Избавить себя от подбора заданий и их проверки после уроков.
Наладить дисциплину на своих уроках.
Получить возможность работать творчески.
Просмотр содержимого документа
«Комплекс упражнений по русскому языку по теме «Синтаксис сложного предложения»»
Комплекс упражнений по теме «Сложное предложение»
Сложное предложение обладает большей многогранностью, чем простое. Оно вбирает в себя отношения между членами предложения и компонентами словосочетания, отражённые в простом предложении. Внимание к структуре и семантике сложных предложений разных типов позволит обогатить Вашу речь сложными конструкциями, сформировать прочные пунктуационные навыки.
Основные виды сложных предложений
Из какого произведения данные предложения, укажите автора. Прочитайте и запишите ответы номерами предложений:
1 – простое предложение_____________
2 – сложное предложение_____________
3 – сложное союзное предложение___________
4 — сложное бессоюзное предложение__________
Автор, название произведения _________________________________
- Я ехал на перекладных из Тифлиса.
- Уж солнце начинало прятаться за снеговой хребет, когда я въехал в Койшаурскую долину.
- Подъехав к подошве Койшаурской горы, мы остановились возле духана.
- Тут толпилось шумно десятка два грузин и горцев; поблизости караван верблюдов остановился для ночлега.
- Солнце закатилось, и ночь последовала за днем без промежутка.
- Налево чернело глубокое ущелье; за ним и впереди нас темно-синие вершины гор, изрытые морщинами, покрытые слоями снега, рисовались на бледном небосклоне, еще сохранявшем последний отблеск зари.
- Уж мы различали почтовую станцию, кровли окружающих ее саклей, и перед нами мелькали приветные огоньки, когда пахнул сырой, холодный ветер.
- Едва успел я накинуть бурку, как повалил снег.
Сложносочинённые предложения Выпишите номера простых предложений с однородными членами и отдельно – сложносочинённые предложения 1)Вот присел я у забора и стал прислушиваться, стараясь не пропустить ни одного слова. 2) Напрасно упрашивал его Азамат согласиться, и плакал, и льстил ему, и клялся 3) Все выскочили, схватились за ружья — и пошла потеха! 4) Тихо было все на небе и на земле, как в сердце человека в минуту утренней молитвы… 5) Вот мы и свернули налево и кое-как, после многих хлопот, добрались до скудного приюта, состоящего из двух саклей, сложенных из плит и булыжника и обведенных такою же стеною… 6) Крепость наша стояла на высоком месте, и вид был с вала прекрасный… 7) Через час явилась возможность ехать; метель утихла, небо прояснилось, и мы отправились. 8) Солнце пряталось за холодные вершины, и беловатый туман начинал расходиться в долинах
К какой главе повести «Герой нашего времени» данная иллюстрация? _______________________
Какие ещё соединительные союзы, кроме союза И, вы знаете? ___________ Соотнеси между собой смысловые отрезки так, чтобы получились сложные предложения. При построении предложений используй союзы и, а, но, да. Представь предложения в виде схем в колонке №3.
| 1 | Его походка была небрежна и ленива… | … бедный старик еще стоял на том же месте в глубокой задумчивости. | |
| 2 | Давно уж не слышно было ни звона колокольчика, ни стука колес по кремнистой дороге… | … в ней варился обед, довольно роскошный для бедняков | |
| 3 | Впрочем, это мои собственные замечания, основанные на моих же наблюдениях… | … я заметил, что он не размахивал руками, — верный признак некоторой скрытности характера. | |
| 4 | Печь была жарко натоплена… | … я молчал, полный неизъяснимого смущения. | |
| 5 | Она, казалось, ждала вопроса | … я вовсе не хочу вас заставить веровать в них слепо. |
Найдите сложные предложения, подчеркните грамматические основы.
Укажите средства связи входящих в сложные простых предложений. Запишите, обозначая вид сложного предложения Полный месяц светил на камышевую крышу и белые стены моего нового жилища; на дворе, обведенном оградой из булыжника, стояла избочась другая лачужка, менее и древнее первой. Берег обрывом спускался к морю почти у самых стен ее, и внизу с беспрерывным ропотом плескались темно-синие волны. Луна тихо смотрела на беспокойную, но покорную ей стихию, и я мог различить при свете ее, далеко от берега, два корабля… Месяц светил в окно, и луч его играл по земляному полу хаты. Вдруг на яркой полосе, пересекающей пол, промелькнула тень. Я встал, накинул бешмет, опоясал кинжал и тихо-тихо вышел из хаты. Между тем луна начала одеваться тучами, и на море поднялся туман…
Какое сложное предложение состоит из двух, трех, четырёх простых? Укажите номера предложений
- Признаюсь, сколько я ни старался различить вдалеке что-нибудь наподобие лодки, но безуспешно. 2) Так прошло минут десять, и вот показалась между горами волн черная точка: она то увеличивалась, то уменьшалась. 3) Медленно подымаясь на хребты волн, быстро спускаясь с них, приближалась к берегу лодка. 4) Отважен был пловец, решившийся в такую ночь пуститься через пролив на расстояние двадцати верст, и важная должна быть причина, его к тому побудившая! 5) Думая так, я, с невольным биением сердца, глядел на бедную лодку, но она, как утка, ныряла, и потом, быстро взмахнув веслами, будто крыльями, выскакивала из пропасти среди брызгов пены; и вот, я думал, она ударится с размаха об берег и разлетится вдребезги, но она ловко повернулась боком и вскочила в маленькую бухту невредима. 6) Из нее вышел человек среднего роста, в татарской бараньей шапке; он махнул рукою, и все трое принялись вытаскивать что-то из лодки. 7) Взяв на плечи каждый по узлу, они пустились вдоль по берегу, и скоро я потерял их из виду. 8) Надо было вернуться домой; но, признаюсь, все эти странности меня тревожили, и я насилу дождался утра.
Из двух_____Из трёх______Из четырёх________Составьте собственные сложные предложения о случае из жизни, особенно взволновавшем вас, состоящиеиз двух простых предложений__________________________________________________________________________________________________________________________________Из трёх простых_______________________________________________________________________________________________________________________________________________Из четырёх простых_____________________________________________________________ _____________________________________________________________________________ Запишите текст согласно орфографическим и пунктуационным нормам. Солнце едва выказалось из(за) зеленых вершин и слияние первой теплоты его лучей с ум…рающей прохладой ночи наводило на все чувства какое(то) сладкое томленье. Ветки цветущих череш..н смотрят мне в окна и ветер иногда усыпает мой письменный стол их белыми лепестками. Становилось жарко и я поспешил домой. Княгиня с московским франтом сидела на лавке в крытой галл(лл)ерее и оба были заняты кажется сер…езным разговором. Прошла почти неделя а я еще (не)познакомился с Лиговскими. Она не дослушала отошла прочь села возле Грушницкого и между ними начался какой(то) сент…ментальный разговор… В(продолжени…) вечера я несколько раз нарочно старался вмешаться в их разговор но она /княжна/ довольно сухо встречала мои замечания и я с притворною досадой (на)конец удалился. Проходя мимо окон княжны я услышал снова шаги за собою и человек завернутый в ш…нель пробежал мимо меня. Занавес был не совсем задернут и я мог бросить любопытный взгляд во внутре…ность комнаты. Обратить внимание на союз ИПредложение с соединительными союзамиПродолжите каждое из начатых предложений дважды: 1. чтобы получилось простое предложение с однородными членами; 2. чтобы получилось сложносочинённое предложение.
а) Поезд замедлил ход …б) Проводник принёс чай …в) К полудню стало жарко …г) В одном купе громко разговаривали … Выпишите ССП с общим второстепенным членом, его подчеркните. Расставьте пропущенные знаки препинания. 1.По ночам (во)круг дома бр…дили караульщики и тр…щали трещ…тки. 2.Ветер рвёт морские ленты и тревожен рёв волны. 3.Уже цвела черёмуха в институтском парке и дважды были грозы. 4.Наступила тишина и стал явстве(н, нн)о 2 слышен стук будильника. 5.Вдали шёл теплоход и оттуда доносилась тихая музыка.
Источник: kopilkaurokov.ru