Когда осенью 1986 года датчанин Oлe Енсен обнаружил нацистскую подводную лодку «У-534» на дне пролива Каттегат, отделяющего датский полуостров Ютландия от Швеции, его радости не было предела. Еще бы, ведь он наконец нашел то, что искал целых двадцать лет!
Охота подводных кладоискателей за нацистскими субмаринами началась вскоре после второй мировой войны. И на то были веские причины. Весной сорок пятого, когда стало ясно, что капитуляция не за горами, нацисты использовали подводные лодки для вывоза из третьего рейха в Латинскую Америку различных ценностей, партийных бонз и высокопоставленных военных.
Например, на одной из них, сдавшейся американцам 18 мая 1945 года у побережья США, были обнаружены трупы трех германских генералов и двух японских специалистов по ракетной технике, которые все покончили самоубийством. Кроме того, на подлодке были тайники, а в них груз ртути стоимостью шесть миллионов долларов по тогдашним ценам.
На борту подводной лодки «У-843», которую в 1958 году удалось поднять норвежским водолазам в том же Каттегате, нашли олово, молибден, каучук. На этой операции кладоискатели заработали 35 миллионов крон. Причем только продажа корпуса субмарины принесла им целый миллион. В других подводных лодках тоже встречались не менее ценные грузы — валюта, стратегическое сырье, урановая руда, даже опиум.
Торпеда торчит в борту советской подлодки в 1989 году
Однажды в 1976 году Oлe Енсену довелось во время очередного погружения засечь нацистскую субмарину неподалеку от острова Анхольт. Но это оказалась меньшая по размеру «У-251», потопленная в апреле 1945 года чешскими летчиками. Он же искал знаменитую «У-534».
Вплоть до весны сорок пятого эта подводная лодка ничем не выделялась в «волчьих стаях» гросс-адмирала Деница. Она была спущена на воду в декабре 1942 года и участвовала в операциях «волчьих стай» гросс-адмирала Деница, пиратствовавших на путях союзных конвоев в Атлантике. Но в конце войны, когда фашистская Германия стала разваливаться под ударами советских армий и войск союзников, командовавший субмариной Герберт Ноллау получил приказ перебазироваться в заполярный норвежский порт Буде.
Очевидно, и сам капитан, и его «У-534» были на особом счету у германского командования. Во всяком случае, об этом говорят дальнейшие события. В апреле сорок пятого Ноллау приказывают прибыть в Киль, на основную базу немецкого подводного флота. Когда 70-метровая лодка встала у пирса, команду списали на берег, а 4 мая Ноллау принял на борт новый экипаж всего из 14 человек и вместе с ними около сорока высокопоставленных нацистов и членов их семей. Кроме того, на подводную лодку под усиленной охраной доставили 11 тяжеленных алюминиевых ящика, как полагают, с золотом.
В ночь на 5 мая подлодка вышла в Балтийское море. Капитану удалось незамеченным пройти через пролив Малый Бельт и выйти в Каттегат. Наверное, гитлеровцы уже праздновали удачу. Но тут их обнаружил английский бомбардировщик. Одна из бомб попала в цель. Субмарина пошла на дно.
Спастись удалось лишь капитану Ноллау да двум членам экипажа, которые попали в лагерь для военнопленных в английской зоне оккупации Германии.
Дальше начинается настоящая детективная история. Когда Oлe Енсен решил заняться поисками потопленных немецких кораблей, у него не было какой-то определенной цели. Ее подсказал журналист Торстен Квист: подводная лодка «У-534». «Почему именно она?» — удивился аквалангист. И Квист рассказал ему о том, что он узнал из германских архивов и собственных изысканий.
Сразу после войны сотрудники союзнической администрации допрашивали спасшихся подводников с «У-534» относительно содержимого таинственных алюминиевых ящиков, поскольку ходили слухи, что в них было золото. Однако немцы в один голос утверждали, что там находились обыкновенные 37-миллиметровые зенитные снаряды. На этом официальное расследование закончилось.
Когда Квист прочитал эти показания, у него возникли первые сомнения. Лодка выходит в море 5 мая. Со дня на день должна последовать капитуляция Германии. Ее задача — тайно доставить в Латинскую Америку высокопоставленных нацистов. Следовательно, капитану Ноллау необходимо принять все меры, чтобы не быть обнаруженным.
А он берет такой боезапас, словно собирается активно участвовать в боевых операциях. Явная нелепица.
По мере того, как журналист восстанавливал историю «У-534», у него росла уверенность, что на самом деле на ней находится какой-то секретный груз, возможно золото.
Капитан Ноллау, конечно, знал координаты того места, где затонула его подлодка. Но он упорно молчал на сей счет. Почему? Может быть, его хозяева — уцелевшие от расплаты некоторые главари нацистов — считали, что на дне золото будет сохраннее, что его нетрудно извлечь оттуда, когда возникнет необходимость?
Далее. Построенная в Гамбурге «У-534» считалась наиболее современной в германском флоте и была способна без дозаправки пройти больше двух тысяч морских миль. Перед тем как выйти в свой последний рейс, она стояла в доке в польском Щецине, хотя после перевода в заполярный Буде практически не участвовала в боевых операциях. Что это был за ремонт? А не оборудовались ли на ней тайники для хранения сокровищ?
Чтобы ответить на эти вопросы, нужно было найти «У-534». У Oлe Енсена на это ушло двадцать лет. Но его упорства, как он говорит, хватило бы еще на столько же. Тем более что, когда в печати появились сообщения о его поисках, в 1976 году произошло одно немаловажное событие: через двадцать лет после войны вдруг ни с того ни с сего «покончил самоубийством» командир «У-534» Герберт Ноллау.
Енсен и Квист обсудили этот случай и пришли к выводу, что капитана просто убрали. Видимо, кто-то опасался, что тот может проговориться, если журналисты возьмутся за него.
Когда аквалангист наконец увидел вожделенную «У-534», то сначала даже не поверил в свою удачу: если верить слухам, в ней золота было на 10 миллионов долларов. Лодка лежала на дне, на шестидесятиметровой глубине, покрытая толстым слоем ила и водорослей, в саване из оборванных рыбацких сетей.
Во время последующих погружений Енсен тщательно обследовал и сфотографировал ее и даже поднял на поверхность части гидрокомпаса и перископа, проникнув в командный пост лодки через развороченную взрывом бомбы рубку. Все эти «вещественные доказательства» убедили специалистов, что речь идет именно об «У-534».
Но вот установить, есть ли в ней золото, можно было только подняв ее со дна моря. А это, по мнению специалистов, и сложно, и дорого: нужны многомесячные подготовительные работы и около 3,5 миллиона датских крон.
В поисках необходимых средств для проведения подводных работ Енсен и Квист обратились за помощью к английской радио- и телекомпании Би-би-си, а также к американской телевизионной компании Эн-би-си. Англичане не смогли дать просимую сумму. Зато американцы охотно согласились, но за дорогую плату — передачу ей в собственность части добычи. Делиться кладоискатели не захотели и решили искать другого спонсора.
В конце концов им удалось заинтересовать этим проектом крупного датского бизнесмена и издателя Карстона Рее. В случае успеха предприятие сулило принести огромные барыши в виде рекламы. Однако прошло семь лет, прежде чем в августе 1993 года понтоны подняли «У-534» на поверхность.
При первом осмотре желтого металла на ней не нашли. Зато кладоискателей ждал сюрприз не менее ценный, чем золото,— огромный сейф капитана Ноллау, до отказа забитый секретными документами, пленками и рукописными дневниками высших деятелей фашистской Германии, включая, возможно, самого фюрера.
При его вскрытии специально приглашенные архивные работники и специалисты по консервации старых бумаг пришли в неописуемый восторг от всего увиденного. Толстые пачки документов, находившихся в промасленных непромокаемых пакетах, лежали так плотно друг к другу, что попавшая в сейф вода даже за 48 лет не испортила их. Архивариусы не стали распаковывать пакеты, а клали их в полиэтиленовые мешочки, нумеровали и помещали в переносные холодильники с заданной температурой. Со временем в лабораторных условиях документы обработают консервирующими составами, прочтут и классифицируют.
Собственно, вскрывать сейф не пришлось. В замочной скважине торчал ключ, на котором, прицепленные к брелоку, висели еще три ключа и свисток. Видимо, капитан пытался спасти ценный груз, когда понял, что подводная лодка тонет, но не успел. Не исключено, что именно поэтому Ноллау «покончил жизнь самоубийством» в теперь уже далеком семьдесят шестом.
О каких же документах в сейфе капитана идет речь? Увы, судить об их содержании можно лишь в общих чертах, поскольку за изучение «свидетельств истории» помимо историков взялись спецслужбы, которые отнюдь не спешили публиковать результаты в прессе. Они сообщили лишь о том, что на борту «У-534» сделана одна из самых важных находок материалов фашистской Германии за все время после второй мировой войны. Датские же специалисты полагают, что в сейфе лежали документы, касавшейся тайной политики Берлина в конце войны. В частности, там могут «всплыть» планы главарей рейха заключить сепаратный мир; детали отношений Германии с некоторыми государствами, которые позволят по-новому взглянуть на общеизвестные международные события; списки помощников нацистов в Великобритании, Франции, США, а также в других странах; наконец, чертежи секретного на то время немецкого оружия, находившегося в стадии разработки.
Прошло почти полвека с тех пор, как гитлеровцы запрятали на борту «У-534» эти документы, но кое-кто явно все еще опасался их огласки. Во всяком случае, через итальянское посольство в Копенгагене некое анонимное лицо высказало претензии на право владения «опечатанным сейфом», который должен находиться на подлодке. Ясно, что это не сейф капитана Ноллау, а нечто другое. Видимо, на «У-534» были какие-то тайники, о которых знал лишь командир. Но он уже ничего не сможет рассказать о них.
Источник: merryplanet.livejournal.com
Гибель подлодки М-94
Собирая материал о балтийских водолазах-разведчиках (http://second-doctor.livejournal.com/20351.html и http://second-doctor.livejournal.com/20078.html ) , я наткнулся на малоизвестную историю спасения советских моряков из затонувшей подлодки.
«Малютки» XII серии стали вторым поколением малых советских подлодок, приспособленных для транспортировки с одного театра военных действий на другой по железной дороге. При проектировании «малюток» двенадцатой серии (прозванных также «сердючками» по фамилии главного конструктора П.И. Сердюка) устранили ляпы, допущенные при создании первого поколения.
Подлодки были однокорпусными, цельносварными и одновальными. Переборки делили прочный корпус на 6 отсеков: первый — торпедный, второй- носовой аккумуляторный, третий — центральный, четвертый — кормовой аккумуляторный, пятый — дизельный, шестой – электромоторный. Над центральным отсеком возвышалась рубка – она сыграет ключевую роль в спасении моряков.
«Малютка» XII серии. На снимке М-35, однотипная с нашей героиней
Водоизмещение «малютки» примерно как у современного сторожевого катера: 206 т/258 т. Дизель мощностью 800 л.с. (слабей, чем у танка Т-72) разгонял подлодку до 14 узлов. Дальность плавания надводной экономической скоростью(8,6 узла) достигала 3380 миль при автономности 10 суток. Под водой «малютка» могла пройти 108 миль с экономической скоростью 2,9 узла.
Подлодка была вооружена двумя торпедными аппаратами. Запасных торпед не предусматривалось – только те, что в аппаратах. Дополнительно «малютки» вооружались 45-мм пушкой.
Один из командиров Северного флота писал: «Море обращается с «малюткой» бесцеремонно, швыряет ее как щепку. В ПЛ теснота, условия для жизни тяжелые. Да и народу хватает только на двухсменную вахту. Значит, во время поиска люди, имеют 12-часовой рабочий день. К этому следует добавить тревоги, атаки, бомбежки, когда все на ногах, все на своих боевых постах…»
Подлодку М-94 ввели в строй12 декабря 1939 года. В боевых действиях Зимней войны она не участвовала. Начало Великой Отечественной войны М-94 встретила в Таллине, в составе 2-й бригады ПЛ КБФ. Субмариной командовал старший лейтенант Дьяков Николай Васильевич (назначен в октябре 1940 года).
Вечером 23 июня 1941 года «М-94» вышла на позицию в районе Хельсинки. 27 июня у Порккалан-Калбода подлодку обнаружили и более 2 часов преследовали финские сторожевые катера. Оторвавшись от них, «М-94» ушла на юг и 28 июня обнаружила минное заграждение противника. 29 июня была отозвана в базу, и в этот же день прибыла в Таллин.
В свой последний поход «М-94» вышла в ночь с 20 на 21 июля. Командир подводной лодки М-94 получил приказ занять позицию у Абоских шхер. Подлодка шла проливом Соэла-Вяйн (пролив между островами Моонзкндского архипелага) следом за М-98, которой командовал капитан-лейтенант Беззубников. Три катера-«рыбинца» расчищали подлодкам проход от мин.
Катера с тралами не могли дать хода больше трех узлов – слишком медленно для подлодок и «малюткам» пришлось перейти на электродвигатели. На рассвете, пройдя сложный фарватер, «рыбинцы» подняли тралы и, распрощавшись с подводниками, ушли в Триги. Хотя М-98 и М-94 должны были действовать самостоятельно, они некоторое время продолжали держаться на виду друг у друга.
Дьяков приказал запустить дизель, чтобы зарядить подсевшие аккумуляторные батареи. Шел средним ходом, так как дизель еще не прогрелся. Впереди было много отмелей и чтобы обойти их, старший лейтенант выбрал короткий путь — фарватер у берега, на котором недавно была безуспешно атакована торпедой подводная лодка С-9.
Стрельба из «второго калибра» подлодки — 45-мм пушки
Кроме командира, на мостике М-94 было еще три человека: штурман корабля — старший лейтенант Шпаковский, сигнальщик — старшина второй статьи Компаниец и поднявшийся снизу покурить старшина группы мотористов Лаптев. Над морем медленно разгорался рассвет.
Рвануло в корме. Взрывом Дьякова отбросило под козырек и потоком воды прижало к стенке. Ухватившись руками за край козырька, командир оттолкнулся ногами и выскочил из-под водопада.
Подлодка опускалась кормой на дно. Вода над нею кипела от выходящего из отсеков воздуха, вырывался из разорванных цистерн соляр. Первая мысль у спасшихся – «Подорвались на мине».
Раненый при взрыве штурман Шпаковский утонул. Дьяков и старшина Лаптев подхватили почти захлебнувшегося сигнальщика Компанийца и вскарабкались на выступающий из воды нос «малютки». Моряки принялись кулаками стучать по стальному корпусу. Из отсека никто не отвечал.
Вдали виднелась М-98. После взрыва подводная лодка М-98 из предосторожности приняла балласт — виднелась только рубка и тонкая кромка палубы. Подводники сорвали с себя мокрые тельняшки и Компаниец, взяв их в обе руки, просигналил Беззубникову, чтобы тот выслал шлюпку.
На 98-й заметили бедственное положение подводников и стали надувать резиновую шлюпку. В это время Дьяков увидел невдалеке перископ третьей подлодки. Немецкая субмарина двигалась под водой в сторону М-98.
Компаниец вновь замахал тельняшками, как сигнальными флажками, и просемафорил: «На вас идет в атаку подводная лодка». На М-98 поняли его. Спустив шлюпку с матросом, они начали маневрировать. Выпущенная гитлеровцами торпеда проскочила мимо М-98 и взорвалась на отмели, подняв вверх столб воды, дыма и грязи.
Матрос с М-98 подплыл на резиновой шлюпке к пострадавшим и снял их с носа затонувшего корабля. Затем, прижимаясь к берегу, пошел навстречу баркасу, вышедшему с поста береговой обороны острова Эзель. А в затонувшей подлодке ещё оставались в живых восемь моряков.
В момент взрыва крышка верхнего рубочного люка М-94 захлопнулась сама, но не плотно: сквозь щели прорывалась вода и хлестала в центральный отсек. Старший рулевой Холоденко, стоявший на вахте, кинулся по трапу наверх. Он мог бы спастись через рубку, но, спасая оставшихся в отсеках товарищей, плотно задраил верхний люк и крикнул сменщику Шипунову:
Из соседнего отсека неожиданно хлынул соляр. Матросы задраили вход и закрыли глазок. Поступление воды и соляра прекратилось.
В носовой части корабля от удара погас свет, палуба накренилась. Все, что не было закреплено, скатилось к кормовым переборкам. Первым пришёл в себя командир отделения гидроакустиков Малышенко. Ему показалось, что в отсеке не хватает воздуха. Цепляясь за выступы, он подобрался к регулятору и дал в отсек противодавление.
Воздуха стало поступать больше, чем нужно.
Механик подводной лодки капитан-лейтенант Шиляев спал во втором отсеке после ночной вахты. Проснулся от толчка и от того, что на него с верхней койки свалился боцман Трифонов. Из темноты шипел поступающий в отсек сжатый воздух. Сильно давило на уши.
— Стоп! Прекратить подачу воздуха, — крикнул механик и сам кинулся к клинкету вентиляции, но в темноте поранил руку о что-то острое. Перекрыть клапан помог боцман.
Из первого отсека, оказавшегося почти над головой, послышался топот и какая-то возня. Кто-то отдраивал люк и во второй отсек спустились торпедисты Митрофанов с Голиковым. Поскольку в первый отсек поступала вода, переборку в него задраили. Всего, вместе с торпедистами во втором отсеке собралось пять человек, чьи-то голоса доносились из центрального отсека. Сосчитали наличные дыхательные аппараты: На пятерых моряков приходилось три ИСА-М.
— В первом отсеке найдутся запасные, я знаю, где они, — сказал старшина торпедистов Митрофанов.
В первом отсеке уцелела крохотная лампочка боевого освещения. Её света хватило, чтоб рассмотреть через глазок: Воды в носовом отсеке мало и она не прибывает.
— Отдраить вход, — приказал Шиляев.
Вдвоем со старшиной, хватаясь за выступы и трубы, они пробрались в первый отсек, нашли запасные спасательные аппараты. Из первого отсека за борт – к спасению — вели две трубы торпедных аппаратов. Но в торпедных аппаратах лежат неизрасходованные торпеды. Вытащить их в отсек невозможно, а выстрелить наружу… Старшина осмотрел аппарат, проверил его действие, взглянул на приборы и доложил:
— Ничего не получается, слишком большой дифферент.
Оставался путь через центральный отсек и рубку. Когда моряки собрались уходить из первого отсека, старшина заметил анкерок с красным вином. Вино входило (и входит по сей день) в ежедневный рацион подводников. Морякам отчаянно хотелось глотнуть вина. Но распитие спиртного на дне морском чревато. Собрав волю в кулак, механик сказал:
— Запрещаю! Не трогать!
Моряки выбрались из отсека и вновь задраили его. А в центральном (третьем от носа) отсеке тем временем страсти разгорелись не на шутку. В центральном задраились старший рулевой Холоденко, его сменщик Шипунов и старшина трюмных Линьков. Страшина начал чудить. В ответ на приказ механика открыть переборку, Линьков заявил:
— Не позволю! У вас вода. Хотите, чтоб и мы погибли. Не положено открывать.
Механик терпеливо убеждал перетрусившего Линькова, что воды во втором отсеке немного, опасности нет и старшина сам может в этом убедиться, заглянув к соседям через глазок.
— Ничего в темноте не увидишь, не открою! — упорствовал Линьков.
Упрямство трюмного становилось опасным, причём, не только для запертых во втором отсеке но и для матросов в центральном – выйти из подлодки самостоятельно они не могли. Исчерпав все доводы разума, Шиляев приказал:
— Краснофлотец Холоденко, назначаю вас моим помощником по спасательным работам. Выполняйте приказание.
— Есть! — ответил тот и, отстранив Линькова, отдраил вход.
В центральном отсеке собралось восемь человек. От пролитого электролита, соединившегося с водой, начал выделяться хлор. Становилось трудно дышать.
Капитан-лейтенант проверил, на какой глубине находится подводная лодка. В первом отсеке глубомер показывал восемь метров, а в центральном – двадцать и какому из них верить – непонятно. Взглянув на штурманскую карту и прочитав последнюю запись в бортовом журнале, Шиляев понял, что подводная лодка находится недалеко от берега. Если выберемся из отсека — подберут.
Но как это лучше сделать? Механик стал вспоминать инструкцию, как можно спастись через рубку способом шлюзования: опустить тубус. взять буй с буйрепом, всех собрать в рубке.
Выяснилось, что не все матросы умеют использовать дыхательные аппараты ИСА-М и не знают, как происходит шлюзование. Шиляеву пришлось провести краткий инструктаж. Когда готовились к шлюзованию, послышался шум моторов и взрыв. Подводники недоумённо переглянулись: Неужели бомбят? Никто из них не догадывался о вражеской подлодке, атаковавшей М-98.
— Не обращать внимания! — приказал Шиляев. — Опробовать индивидуальные спасательные приборы!
Матросы проверили маски и действие кислородных баллонов. Аппараты оказались исправными.
— Теперь в рубку! — скомандовал механик. — Старайтесь так разместиться, чтобы всем хватило места.
Рубка была слишком тесной для восьми человек. Двое старшин вместе с боцманом встали ступеньки трапа, остальные как можно плотней прижались друг к другу.
— Боцман выходит первым, за ним Холоденко, Митрофанов, Малышенко, Шипунов, Голиков и Линьков, — инструктировал моряков Шиляев. — Я покину корабль последним. Не торопитесь выскакивать наверх. Мы пустим буй. Помните: на буйрепе есть мусинги. задерживайтесь хоть несколько секунд, иначе раздует. Заболеете кессонной болезнью.
— Товарищи, а я ведь плавать не умею, — снова подал голос Линьков. — Утону. поддержите наверху.
— Не канючить! — прервал его механик. — Моряки не оставляют товарища в беде, боцман и Холоденко поддержат. Всем надеть маски и включить кислород, — приказал он.
Захлопнув люк в центральный отсек, Шиляев обнаружил новое препятствие на пути к спасению: чтобы открыть верхний люк, необходимо было открыть клапан затопления, который находился под ногами, но в рубке было настолько тесно, что никто не мог наклониться к нему. К тому же вентиль долго не проворачивался и «прикипел».
Вернуть часть личного состава в центральный пост было уже невозможно. К счастью, среди терпящих бедствие нашёлся матрос, сумевший открыть клапан ногами, и рубка стала заполняться забортной водой. Вода проникала снизу и поднималась все выше и выше. Погас фонарик и в рубке стало темно. На трапе зашевелился боцман — стало быть, вода дошла доверху.
В рубке чуть посветлело — значит, люк открылся. Подводники один за другим стали покидать рубку. От напряжения Шиляева вдруг оставили силы, он на миг потерял сознание, опустился на колени.
Когда механик очнулся, рубка уже опустела. Сквозь толщу воды сверху пробивался луч солнца. Шиляев пошарил рукой вокруг себя и наткнулся на скорчившегося моряка, не решившегося покинуть корабль. Спровадив его в люк, механик еще раз обшарил всю рубку, затем взялся за буйреп и не спеша стал подниматься. На поверхности выяснилось, что почти спасшийся моряк (это был старшина Линьков), на поверхности сорвал маску и снова пошёл ко дну.
— Выловить! — приказал капитан-лейтенант.
Но спасать «дважды утопленника» не пришлось. Линьков под водой надел маску, выпил из нее соленую воду и включил кислород. Раздувшийся дыхательный мешок вытащил старшину на поверхность.
Старшину попытались посадить на торчавший из воды нос М-94, но подводная лодка вдруг стала погружаться. Пришлось вплавь направиться к берегу. Плыли до тех пор, пока их не подобрал баркас берегового поста, прибывший через час после взрыва.
Источник: second-doctor.livejournal.com
Вандалы ломом крушили памятные плиты у подлодки C-56 (ФОТО)
Жители Владивостока обнаружили следы вандализма на Корабельной набережной. Неизвестные пытались ломом отделить части одной из памятных плит мемориала боевой славы Тихоокеанского флота. Правонарушителей спугнули прохожие, но также они сообщили, что подобное здесь происходит не в первый раз.
Видеозапись с подробностями происшествия была опубликована dps_vl. Вероятно, она была сделана вечером 16 или 17 сентября. Самих вандалов автор не запечатлел, однако заснял их «орудия труда»: рядом с мемориалом стоял лом и лежали полосы металла. Металлическая полоса также торчала между двумя памятными плитами, расположенными за знаменитой подлодкой C-56 – скорее всего, правонарушителей спугнули нежданные гости.
«Дети ломами пытаются выламывать латунные вставки с именами героев», – сообщил автор видео, заявив, что подобное происходит здесь не впервые, несовершеннолетние и раньше покушались на мемориал.
Напомним, в 1982 году подводная лодка С-56 и корабль «Красный вымпел» вошли в общий ансамбль мемориала славы Тихоокеанского флота, дополненного скульптурной композицией, корабельным орудием, башней от бронекатера и памятными плитами с Вечным огнём в центральной части. Авторы комплекса скульптор – В. Ненаживин и архитектор А. Сандюк.
Отметим, случай вандализма на мемориальных объектах не редкость для Приморья. Так, весной неизвестные воры спилили части ограждения у исторического памятника русскому адмиралу Геннадию Невельскому. Ремонтировать его собираются в 2022 году. А после того, как две школьницы 14 и 15 лет справили нужду на мемориал имени Героя России Олега Пешкова в Арсеньеве и вырвали цветы из клумбы, было возбуждено уголовное дело.
Источник — VL.ru; Фото — dps_vl
Источник: vladivostok.bezformata.com