— Боже мой, как у вас здесь хорошо! Как хорошо! — говорила Анна, идя быстрыми и мелкими шагами рядом с сестрой по дорожке. — Если можно, посидим немного на скамеечке над обрывом. Я так давно не видела моря. И какой чудный воздух: дышишь — и сердце веселится. В Крыму, в Мисхоре, прошлым летом я сделала изумительное открытие.
Знаешь, чем пахнет морская вода во время прибоя? Представь себе — резедой. Вера ласково усмехнулась: — Ты фантазерка. — Нет, нет. Я помню также раз, надо мной все смеялись, когда я сказала, что в лунном свете есть какой-то розовый оттенок.
А на днях художник Борицкий — вот тот, что пишет мой портрет, — согласился, что я была права и что художники об этом давно знают. — Художник — твое новое увлечение? — Ты всегда придумаешь! — засмеялась Анна и, быстро подойдя к самому краю обрыва, отвесной стеной падавшего глубоко в море, заглянула вниз и вдруг вскрикнула в ужасе и отшатнулась назад с побледневшим лицом. — У, как высоко! — произнесла она ослабевшим и вздрагивающим голосом. — Когда я гляжу с такой высоты, у меня всегда как-то сладко и противно щекочет в груди. и пальцы на ногах щемит. И все-таки тянет, тянет.
Крупнейший плавучий рыбозавод. Продолжение
Она хотела еще раз нагнуться над обрывом, но сестра остановила ее. — Анна, дорогая моя, ради бога! У меня у самой голова кружится, когда ты так делаешь. Прошу тебя, сядь. — Ну хорошо, хорошо, села. Но ты только посмотри, какая красота, какая радость — просто глаз не насытится. Если бы ты знала, как я благодарна богу за все чудеса, которые он для нас сделал! Обе на минутку задумались.
Глубоко-глубоко под ними покоилось море. Со скамейки не было видно берега, и оттого ощущение бесконечности и величия морского простора еще больше усиливалось. Вода была ласково-спокойна и весело-синя, светлея лишь косыми гладкими полосами в местах течения и переходя в густо-синий глубокий цвет на горизонте.
Рыбачьи лодки, с трудом отмечаемые глазом — такими они казались маленькими, — неподвижно дремали в морской глади, недалеко от берега. А дальше точно стояло в воздухе, не подвигаясь вперед, трехмачтовое судно, все сверху донизу одетое однообразными, выпуклыми от ветра, белыми стройными парусами. — Я тебя понимаю, — задумчиво сказала старшая сестра, — но у меня как-то не так, как у тебя.
Когда я в первый раз вижу море после большого времени, оно меня и волнует, и радует, и поражает. Как будто я в первый раз вижу огромное, торжественное чудо. Но потом, когда привыкну к нему, оно начинает меня давить своей плоской пустотой. Я скучаю, глядя на него, и уж стараюсь больше не смотреть. Надоедает.
Анна улыбнулась. — Чему ты? — спросила сестра. — Прошлым летом, — сказала Анна лукаво, — мы из Ялты поехали большой кавалькадой верхом на Уч-Кош. Это там, за лесничеством, выше водопада. Попали сначала в облако, было очень сыро и плохо видно, а мы все поднимались вверх по крутой тропинке между соснами. И вдруг как-то сразу окончился лес, и мы вышли из тумана.
Вообрази себе: узенькая площадка на скале, и под ногами у нас пропасть. Деревни внизу кажутся не больше спичечной коробки, леса и сады — как мелкая травка. Вся местность спускается к морю, точно географическая карта. А там дальше — море! Верст на пятьдесят, на сто вперед. Мне казалось — я повисла в воздухе и вот-вот полечу. Такая красота, такая легкость!
«Гранатовый браслет». А.И. Куприн.
Я оборачиваюсь назад и говорю проводнику в восторге: «Что? Хорошо, Сеид-оглы?» А он только языком почмокал: «Эх, барина, как мине все это надоел. Каж-дый день видим». — Благодарю за сравнение, — засмеялась Вера, — нет, я только думаю, что нам, северянам, никогда не понять прелести моря. Я люблю лес. Помнишь лес у нас в Егоровском. Разве может он когда-нибудь прискучить?
Сосны. А какие мхи. А мухоморы! Точно из красного атласа и вышиты белым бисером. Тишина такая. прохлада. — Мне все равно, я все люблю, — ответила Анна. — А больше всего я люблю мою сестренку, мою благоразумную Вереньку. Нас ведь только двое на свете. Она обняла старшую сестру и прижалась к ней, щека к щеке. И вдруг спохватилась. — Нет, какая же я глупая!
Мы с тобою, точно в романе, сидим и разговариваем о природе, а я совсем забыла про мой подарок. Вот посмотри. Я боюсь только, понравится ли?
Она достала из своего ручного мешочка маленькую записную книжку в удивительном переплете: на старом, стершемся и посеревшем от времени синем бархате вился тускло-золотой филигранный узор редкой сложности, тонкости и красоты, — очевидно, любовное дело рук искусного и терпеливого художника. Книжка была прикреплена к тоненькой, как нитка, золотой цепочке, листки в середине были заменены таблетками из слоновой кости. — Какая прекрасная вещь!
Прелесть! — сказала Вера и поцеловала сестру. — Благодарю тебя. Где ты достала такое сокровище? — В одной антикварной лавочке. Ты ведь знаешь мою слабость рыться в старинном хламе. Вот я и набрела на этот молитвенник. Посмотри, видишь, как здесь орнамент делает фигуру креста.
Правда, я нашла только один переплет, остальное все пришлось придумывать — листочки, застежки, карандаш. Но Моллине совсем не хотел меня понять, как я ему ни толковала. Застежки должны были быть в таком же стиле, как и весь узор, матовые, старого золота, тонкой резьбы, а он бог знает что сделал. Зато цепочка настоящая венецианская, очень древняя.
Вера ласково погладила прекрасный переплет. — Какая глубокая старина. Сколько может быть этой книжке? — спросила она. — Я боюсь определить точно. Приблизительно конец семнадцатого века, середина восемнадцатого. — Как странно, — сказала Вера с задумчивой улыбкой. — Вот я держу в своих руках вещь, которой, может быть, касались руки маркизы Помпадур или самой королевы Антуанетты.
Но знаешь, Анна, это только тебе могла прийти в голову шальная мысль переделать молитвенник в дамский carnet 1 . Однако все-таки пойдем посмотрим, что там у нас делается. Они прошли в дом через большую каменную террасу, со всех сторон закрытую густыми шпалерами винограда «изабелла».
Черные обильные гроздья, издававшие слабый запах клубники, тяжело свисали между темной, кое-где озолоченной солнцем зеленью. По всей террасе разливался зеленый полусвет, от которого лица женщин сразу побледнели. — Ты велишь здесь накрывать? — спросила Анна. — Да, я сама так думала сначала. Но теперь вечера такие холодные. Уж лучше в столовой.
А мужчины пусть сюда уходят курить. — Будет кто-нибудь интересный? — Я еще не знаю. Знаю только, что будет наш дедушка. — Ах, дедушка милый. Вот радость! — воскликнула Анна и всплеснула руками. — Я его, кажется, сто лет не видала. — Будет сестра Васи и, кажется, профессор Спешников. Я вчера, Анненька, просто голову потеряла. Ты знаешь, что они оба любят покушать — и дедушка и профессор.
Но ни здесь, ни в городе — ничего не достанешь ни за какие деньги. Лука отыскал где-то перепелов — заказал знакомому охотнику — и что-то мудрит над ними. Ростбиф достали сравнительно недурной, — увы! — неизбежный ростбиф. Очень хорошие раки. — Ну что ж, не так уж дурно. Ты не тревожься. Впрочем, между нами, у тебя у самой есть слабость вкусно поесть. — Но будет и кое-что редкое.
Сегодня утром рыбак принес морского петуха. Я сама видела. Прямо какое-то чудовище. Даже страшно. Анна, до жадности любопытная ко всему, что ее касалось и что не касалось, сейчас же потребовала, чтобы ей принесли показать морского петуха.
Пришел высокий, бритый, желтолицый повар Лука с большой продолговатой белой лоханью, которую он с трудом, осторожно держал за ушки, боясь расплескать воду на паркет. — Двенадцать с половиною фунтов, ваше сиятельство, — сказал он с особенной поварской гордостью. — Мы давеча взвешивали. Рыба была слишком велика для лоханки и лежала на дне, завернув хвост.
Ее чешуя отливала золотом, плавники были ярко-красного цвета, а от громадной хищной морды шли в стороны два нежно-голубых складчатых, как веер, длинных крыла. Морской петух был еще жив и усиленно работал жабрами. Младшая сестра осторожно дотронулась мизинцем до головы рыбы.
Но петух неожиданно всплеснул хвостом, и Анна с визгом отдернула руку. — Не извольте беспокоиться, ваше сиятельство, все в лучшем виде устроим, — сказал повар, очевидно понимавший тревогу Анны. — Сейчас болгарин принес две дыни. Ананасные. На манер, вроде как канталупы, но только запах куда ароматнее. И еще осмелюсь спросить ваше сиятельство, какой соус прикажете подавать к петуху: тартар или польский, а то можно просто сухари в масле? — Делай, как знаешь. Ступай! — приказала княгиня.
Записная книжка (франц.).
Источник: ilibrary.ru
Упр.440 ГДЗ Греков Крючков 10-11 класс (Русский язык)
I.1) Лошади сани деревья бык привязанный к столбу всё было бело и казалось мягким пушистым. (Ч.) 2) И плетни и белевшая на дворах скотина и крыши домов всё казалось спало здоровым тихим трудовым сном. (Л. Т.) 3) Ружья пробывшие двое суток на морозе и вероятно густо смазанные маслом дали осечки. (Арс.) 4) На такой ясный и убедительный довод отвечать разумеется было нечего. (Т.) 5) У самого края воды лежала какая-то большая тёмная масса. Несомненно это был морской зверь выброшенный волнами на берег. (Арс.) 6) Птицы по-видимому зябли на снегу и поэтому сбились в одну кучу. (Арс.) 7) К несчастью частые и сильные дожди мешали успешному ходу путешествия. (Прж.) 8) Сквозь отверстие виднелась часть низенького домика с двумя к удивлению моему освещёнными окнами. (Т.) 9) Самое лучшее время для ловли неводом бывает по рассказам крестьян весной и осенью. (Прж.) 10) Итак два почтенных мужа честь и украшение Миргорода поссорились между собой. (Г.) 11) Он [Овсянников] например не любил рессорных экипажей. (Т.) 12) Цель нашей дискуссии во-первых ознакомить писателей с новыми требованиями миллионов читателей во-вторых расширить и углубить тематику искусства в-третьих направить некоторых товарищей на широкую дорогу. (А. Н. Т.) 13) Опекушин был выходцем из простого народа, сперва самоучка затем признанный художник и наконец академик. (Тел.) 14) Князь Василий говорил всегда лениво как актёр говорит роль старой пьесы. Анна Павловна Шерер напротив несмотря на свои сорок лет была преисполнена оживления и порывов. (Л. Т.) 15) Нрава она была весьма смирного или лучше сказать запуганного. (Т.)
II. 1) Так вот как высказано выше с годами важен я не стал. (Твард.) 2) Осмотревшись я пошёл как мне казалось прямо к морю но на пути встретил лесное болото заваленное колодником. (Арс.) 3) Проводив жениха Надя пошла к себе наверх где жила с матерью нижний этаж занимала бабушка. (Ч.) 4) Дмитрий так звали моего соседа был мало заметен в классе. (А. Г.) 5) Однажды наступил уже май но никто кажется не заметил тогда ни ледохода на Москве-реке ни цветущей черёмухи я стоял в толпе у памятника. (Пауст.) 6) Мужское население станицы живёт в походах и на кордонах или постах как называют казаки. (Л. Т.) 7) Овсянников полетел в овраг вместе с беговыми дрожками мальчиком сидевшим сзади и лошадью. К счастью на дне оврага грудами лежал песок. (Т.) 8) Мне помогал маляр или как он сам называл себя подрядчик малярных работ. (Ч.) 9) Однажды было это в конце мая мы сидели на крыльце и ожидали ужина. (Ч.) 10) Хотя для настоящего охотника дикая утка не представляет ничего особенно пленительного но за неимением пока другой дичи дело было в начале сентября: вальдшнепы ещё не прилетали а бегать по полям за куропатками мне надоело я послушался моего охотника и отправился в Льгов. (Т.)
III. 1) Итак я в Ялте. Теперь вечер. Ветер дует как в четвёртом акте Чайки но ко мне никто не приходит а напротив я сам должен буду уйти после десяти надевши шубу. (Ч.) 2) Он предчувствовал что князь Андрей одним словом одним аргументом уронит всё его умение. (Л. Т.) 3) Одним словом у этого человека [Беликова] наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой создать себе так сказать футляр который уединил бы его защитил бы от внешних влияний. (Ч.) 4) Рыбачьи лодки с трудом отмечаемые глазом такими они казались маленькими дремали в морской глади недалеко от дому. (Купр.) 5) Сторожка лесника как успел заметить Николай Николаевич была поставлена на сваях так что между её полом и землёю оставалось свободное пространство. (Купр.) 6) Многие разумеют у нас ещё до сих пор под словом «литература» повести романы стихи словом беллетристику. (Гонч.) 7) Эти господа [дипломаты] по видимому охотно как своего честь которую они делали немногим приняли в свой круг князя Андрея. (Л. Т.)
*Цитирирование задания со ссылкой на учебник производится исключительно в учебных целях для лучшего понимания разбора решения задания.
Источник: reshak.ru
Цитата #22 из книги «Гранатовый браслет»
Рыбачьи лодки, с трудом отмечаемые глазом – такими они казались маленькими, – неподвижно дремали в морской глади, недалеко от берега. А дальше точно стояло в воздухе, не подвигаясь вперед, трехмачтовое судно, все сверху донизу одетое однообразными, выпуклыми от ветра, белыми стройными парусами.
Просмотров: 9
Гранатовый браслет
Еще цитаты из книги «Гранатовый браслет»
Генерал Аносов, тучный, высокий, серебряный старец, тяжело слезал с подножки, держась одной рукой за поручни козел, а другой – за задок экипажа. В левой руке он держал слуховой рожок, а в правой – палку с резиновым наконечником. У него было большое, грубое, красное лицо с мясистым носом и с тем добродушно-величавым, чуть-чуть презрительным выражением в прищуренных глазах, расположенных лучистыми, припухлыми полукругами, какое свойственно мужественным и простым людям, видавшим часто и близко перед своими глазами опасность и смерть. Обе сестры, издали узнавшие его, подбежали к коляске как раз вовремя, чтобы полушутя, полусерьезно поддержать его с обеих сторон под руки.
Просмотров: 8
– А я не понимаю, почему ты называешь его моим, – вставила Вера, обрадованная поддержкой мужа. – Он так же мой, как и твой…
Просмотров: 4
В г. К. он и сблизился с семьей Тугановских и такими тесными узами привязался к детям, что для него стало душевной потребностью видеть их каждый вечер. Если случалось, что барышни выезжали куда-нибудь или служба задерживала самого генерала, то он искренно тосковал и не находил себе места в больших комнатах комендантского дома. Каждое лето он брал отпуск и проводил целый месяц в имении Тугановских, Егоровском, отстоявшем от К. на пятьдесят верст.
Просмотров: 9
– Нет, нет, – он меня простил теперь. Все хорошо.
Просмотров: 10
– Ну, хорошо… скажем – исключение… Но вот в большинстве-то случаев почему люди женятся? Возьмем женщину. Стыдно оставаться в девушках, особенно когда подруги уже повыходили замуж. Тяжело быть лишним ртом в семье. Желание быть хозяйкой, главною в доме, дамой, самостоятельной… К тому же потребность, прямо физическая потребность материнства, и чтобы начать вить свое гнездо.
А у мужчины другие мотивы. Во-первых, усталость от холостой жизни, от беспорядка в комнатах, от трактирных обедов, от грязи, окурков, разорванного и разрозненного белья, от долгов, от бесцеремонных товарищей, и прочее и прочее. Во-вторых, чувствуешь, что семьей жить выгоднее, здоровее и экономнее.
В-третьих, думаешь: вот пойдут детишки, – я-то умру, а часть меня все-таки останется на свете… нечто вроде иллюзии бессмертия. В-четвертых, соблазн невинности, как в моем случае. Кроме того, бывают иногда и мысли о приданом. А где же любовь-то? Любовь бескорыстная, самоотверженная, не ждущая награды?
Та, про которую сказано – «сильна, как смерть»? Понимаешь, такая любовь, для которой совершить любой подвиг, отдать жизнь, пойти на мучение – вовсе не труд, а одна радость. Постой, постой, Вера, ты мне сейчас опять хочешь про твоего Васю? Право же, я его люблю. Он хороший парень. Почем знать, может быть, будущее и покажет его любовь в свете большой красоты.
Но ты пойми, о какой любви я говорю. Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире! Никакие жизненные удобства, расчеты и компромиссы не должны ее касаться.
Источник: bookquotes.ru