Комментарии к фильму «Особенности Национальной Рыбалки»
Особенности Национальной Рыбалки
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
меня тут напряжение маленькое. . а меня так ударить. Нехорошо. — Будку надо переносить. — Такая красивая. Все время путают. С туалетом или пляжной кабинкой. Я вежливо, с букетом, без низменных мыслей. С чисто профессиональным интересом. Сезона не бывает, чтобы пару-тройку не шандарахнуло. Я же к ней с самыми чистыми намерениями, а она меня так ударила. Нехорошо. Нехорошо.
Огорчаешь ты меня, Сережа. Ну вот скажи мне, за каким. ты полез в трансформаторную будку? Там же ясно написано. Кузьмич, ну и что подумает интеллигентный человек, прочтя это? Интеллигентные люди, между прочим, с цветами в трансформаторную будку не ходят.
Михалыч. От меня жена ушла на Кипр, а она меня поцеловала. — Кто поцеловал? — Как кто? Русалка. Все-таки табличку обнови. Отлично! Сброс! Нормально, груз получен. Ладно, ладно. Я сам.
Кузьмич. А что он там насчет русалок говорил? Да с тех пор, как его с бревна сняли, он явно не в себе. Постоянно про русалок говорит. Меня все допытывал, много ли их здесь. — Ну и как, много? — Ты материалист? Раньше был.
Разве виноваты мы, что родились в России
Насильственным материалистом. Я то им давно не являюсь, потому что постоянное общение с природой, с прекрасным позволяет иначе взглянуть на вещи. — Кузьмич, короче. — Ты будешь смеяться, но они существуют. Нет, я понимаю, в это трудно поверить, но они есть. Не веришь? Кузьмич, ну, познакомь хоть с одной, а? Договорились. — Это что такое? — Пельмени. — Да это ж равиоли. — Ну это же пельмени.
Да, но все-таки равиоли. Но вначале они — пельмени, а уж потом все остальное. Это ж пельмени, Михалыч. Нда, равиоли. Молодец, Семенов. Если бы не вы, мы бы до утра лепили эти равиоли. Эй, кто-нибудь! Люди! Где мы? Кузьмич! — Этот? — Этот.
Здорово. Привет. Иваныч! — Здорово, мужики! — Здасьте. — Ну как, а? — Хороша, чертовка. Я не про водку, я про наше дело. Ладно. Показывай, где груз оставили.
Вот. Вот этот район. Это же заграница! — Неужели? — Не может быть. Невероятно. — Да хоть бы и заграница. — Да вы с ума сошли, мазуты береговые! Да быстро слетаем, погрузим, и назад. Да ты представляешь, где живешь? В какой стране? — Конечно. Лева. — Сережа. Семенов, залезай.
Вода чудо как хороша. Человек должен иметь постоянный контакт с водой. Я не говорю о вульгарном потреблении жидкости. Это естественно. Главное — это контакт. Это приобщение к материнскому лону природы. К нашей прародетельнице. Семенов, я даже больше скажу: все мы вышли из воды и должны туда же вернуться. В эту среду. Эх, хорошо!
Так только дилетанты могут рассуждать: сгоняй туда, обратно. Это ж не такси. Это боевой корабль. Да я авианосец могу на дно пустить. Ну, если повезет, конечно.
А вы мне про какие-то коробки. Совсем не тот сарайчик. Семенов, зайди. — Ты знаешь, что это такое? — Нет. Пластид. Интересно, откуда он у Кузьмича? Оперативно в районе вроде не было информации о пропаже пластида.
Копия видео «Разве виноваты мы, что родились в России»
Не было? О! А это совсем другое дело. Такое рвануть — много рыбы будет. Ну мы же не для себя! Ребята придут, а мы им рыбки. Вообще-то, это противозаконно. Браконьерство. Поэтому уйти надо за остров, дальше. Там тихо, никто не заметит. То, что вы предлагаете, называется диверсией, понимаете?
В любой стране это называется диверсионной операцией. Терминологию мы не будем оспаривать. Ты подумай. — Лева. — Сережа. Мы ж тебя не торопим, Иваныч. — Спешить нам некуда. — Времени у нас много. Это не просто спорт или отдых. Это состояние души, отдохновение от забот и тревог житейских. Генерал, мы скоро! Туда и обратно!
Разве виноваты мы, что родились в России? И требуется нам иногда самая малость, чтобы не потерять почву под ногами, ощущение родины, мира: тихая речка, лесное маленькое озеро и немудреная снасть. Поставишь дымовую завесу. Никто и не увидит. Быстро побросаем вещи и домой. Какие вы все умные!
Что же вы строем не ходите, если все знаете, мазуты штатские?! — Где туалет? — Налево по коридору. И тужурку мою
Источник: vvord.ru
Разве виноваты мы что родились в россии
Особенности национальной рыбалки
Литературная обработка К. Б. Елгешина
Шёл ливень. Да такой, что пирс и пришвартованные корабли еле просматривались сквозь сплошную стену воды. Казалось, что небо сознательно смешалось с землёй, стараясь ввести в заблуждение тех немногих, кто рискнул покинуть домашний уют.
Одинокий матросик пролетел мимо. Именно пролетел, как ангел или дух, ибо ливень не только смешал землю с небом, но и поглотил все звуки в мире, кроме собственного неистового рёва. В общем, пролетел матросик мимо сержанта Семёнова и пропал, стёртый потоками воды.
А самому милиционеру хотелось отделить воду от тверди, чтобы хоть немного оглядеться вокруг, понять, где он находится… Но такое не под силу и высшим милицейским чинам, а Семёнов пусть и был наделён определённой властью, но носил скромные погоны сержанта. Это был ещё совсем молодой, — видно, недавно из армии — приземистый крепыш в подчёркнуто ухоженной форме. Он вздохнул, осознав своё бессилие перед стихией, и пошёл вперёд, пока не уткнулся в борт своего милицейского автомобиля. Втиснулся в салон, мгновенно залив сиденье стекаюшей с форменного брезентового дождевика водой.
— База вызывает Орла. Орёл, отвечайте… — бубнил в микрофон рации егерь Кузьмич, устроившийся на переднем сиденье. В одной руке он держал микрофон рации, в другой — открытую и уже початую бутылку водки с весёлым названием «Урожай». — Заснул он там, что ли! Орёл! Ты где?
Эфирные помехи, и ничего человеческого в ответ.
— Водку, наверное, твой Орёл кушает, — повернулся к Семёнову Кузьмич. — Под тёплой крышей и в приятной компании.
Егерь, долговязый мужичонка в длиннополом брезентовом плаще и мятой фуражке с форменной кокардой, вздохнул и приложился к бутылке под неодобрительным взглядом милиционера.
— Сам его попросил подежурить, — вступился за коллегу Семёнов. — В такую погоду хороший хозяин и собаку не выгонит на улицу…
Кузьмич многозначительно посмотрел на сержанта:
— Так то собаку… — и снова в рацию: — Орёл, дальнозоркий ты наш! Отзовись! Ответь Кузьмичу.
…За сплошной пеленой дождя шоссе еле просматривалось.
Сергей Олегович совсем ничего не видел перед собой — только судорожное и бесполезное движение дворников на лобовом стекле машины. Он почти вслепую вёл свой «форд», уткнувшись лицом в лобовое стекло и всматриваясь в тёмную пелену перед капотом. Неожиданно на подъёме мотор чихнул, автомобиль остановился и плавно покатился назад. Сергей Олегович достал из кармана сотовый телефон, набрал номер:
— Михалыч, я заглох… На подъёме заглох… Придётся меня на тросе тащить…
— Что там опять? — спросил генерала Иволгина Лёва Соловейчик, услышав в трубке знакомый голос.
Он удобно расположился в кресле рядом с этим солидным мужчиной, который и без формы выглядел настоящим генералом: плотного телосложения, но без заметного, как обычно бывает, брюшка, коротко стриженный, с маленькими умными глазами под густыми бровями. Говорил он только по существу: односложно и всегда значимо. Иволгин аккуратно вёл свой джип и, казалось, совсем не обращал внимания на разбушевавшуюся стихию.
— Сергей встал… — как само собой разумеющееся пояснил генерал и сказал в трубку: — Готовь трос…
Он изменил курс машины, направив её к пострадавшему.
Тем временем Сергей Олегович вздохнул и вышел, как нырнул, наружу из своего, так некстати заглохшего «форда». Он сразу промок до нитки, словно на него кто-то сверху вылил несколько вёдер воды. Суетливо обежав машину, он достал из багажника буксировочный трос. Увязал конец под передним бампером.
Ждать под проливным дождём ему пришлось недолго.
Из потоков воды, стеной обрушивающихся с неба, показались задние габаритные огни автомобиля; он бросился к ним, поскользнулся и выронил конец троса. Чертыхаясь, стал искать его.
Из дождя выплыла фигура Лёвы Соловейчика, юркого худого мужика с большим носом и редкими курчавыми волосами.
— Давай! Чего копаешься? — поторопил он, приплясывая под бойкими струями.
Сергей Олегович наконец нашёл мокрый кончик — протянул. Лёва побежал вязать его.
Сергей Олегович забрался в промозглый салон «форда». С его светлого костюма цвета «сафари» ручьями стекала вода. Он пригладил на голове мокрый рыжий бобрик, двумя сырыми пальцами достал из одного среди многочисленных карманов жилетки свою «мобилу» и набрал номер на телефонной трубке:
— Михалыч! Я готов — можно трогать…
В ответ послышалось лишь невнятное бормотание и эфирные помехи.
В салоне просторного генеральского джипа чисто и сухо, витают лёгкие облачка сигарного дыма.
— Ничего не слышу… — сказал в трубку генерал. — Не волнуйся, дотащим.
— Готово! — плюхнулся рядом Соловейчик. — Ну, погодка!
Иволгин оглянулся — горы вещей закрывали заднее стекло.
— Разобрал бы вещи — ничего не видно, — посетовал он.
— Нормально, поехали, — успокоил его Лёва. — И так опаздываем.
Машина, мощно взревев мотором, плавно тронулась. Лёва приоткрыл дверь и посмотрел, как натянулся трос.
— Потащили родимую… — прокомментировал он.
Сергей Олегович всматривался вперёд — трос плавно натянулся, но его машина почему-то осталась стоять на месте. Мимо, громко стуча копытами по мокрому асфальту и размахивая громадным выменем, пронеслась корова и скрылась в пелене дождя вслед за габаритными огнями джипа.
Сергей Олегович пребывал в растерянности лишь несколько секунд.
— Михалыч! Михалыч! Вы не меня потащили… Я на месте остался. На месте стою. — заорал он в телефонную трубку.
— Понял… Не волнуйся! — ответил ему Лёва. — Слышно плохо! Почти ничего не понять! Отбой!
— Серёга просит набрать ход, — передал он генералу, — говорит, на месте стоит.
— И так хорошо идём, — посмотрел на спидометр Иволгин: стрелка дрожала где-то у отметки пятьдесят километров в час. — Ну, можно, конечно, и быстрее.
Он добавил газа, стрелка медленно пошла вперёд…
Кузьмич продолжал вызывать по рации «Орла».
— Отвечай, Орёл! Кузьмич вызывает Орла… Орёл!
В естественном шуме эфира возникли звуки, имеющие явно искусственную природу:
— Генерал… машина… корова…
— Какая корова? — выхватил микрофон Семёнов. — Орёл! Генерал проехал. Орёл, мы тебя не поняли — какая корова?
— Проехал… ш-ш-ш… минут назад… ш-ш-ш… с… ш-ш-ш… коровой…
Слово «корова» опять прорвалось в эфир очень чётко.
— Это генерал тебе в подарок корову везёт, — высказал предположение Семёнов. — Ты же свою так и не поймал…
— Зачем мне корова? — посмотрел в окно Кузьмич.
— Лучше, конечно, страуса или обезьяну, — выдержав недолгую паузу, отозвался Семёнов. — Сейчас модно держать странных животных. А с коровой — без изыска, тривиально… Вон, наш участковый Кирюхин поимел коалу. Собирается эвкалипты разводить на своём участке: они, коалы, очень листья эвкалиптов любят. Кирюхин попробовал эвкалиптовой настойкой пропитывать наши отечественные берёзовые, так тот — ни в какую! Теперь вот эвкалипты посадил.
— На Руси, слава Богу, дураков лет на сто припасено, — прервал фантазии сержанта егерь и вновь приложился к бутылке.
Милиционер косо посмотрел на Кузьмича, но тот сохранял вид серьёзный и невозмутимый. Семёнов ничего не ответил.
Ливень, как это часто бывает в таких местах, упал последней стеной вниз и умер. Моментально открылся мир, даже солнце осторожно стало поглядывать на землю.
Кузьмич и Семёнов выбрались из машины. Вокруг было чисто и светло, Вдоль пирса стояли военные корабли, рядом бродили бравые матросы, весело кружили чайки, и витал особый запах флотского борща.
— Едут! — первым заметил Семёнов. — Точно, корову тащат. Я думал — шутка или не расслышали…
Источник: www.litmir.me
Цитаты из фильма «Особенности национальной рыбалки»
Разве виноваты мы, что родились в России? И требуется нам иногда самая малость, чтобы не потерять почву под ногами, ощущение родины, мира: тихая речка, лесное маленькое озеро и немудреная снасть.
— Странно… хлебушка нет. И спиртного не видно. — Это магазин для автомобилистов. За рулем не пьют. — И хлебушка не едят, да?
— Михалыч, вредно так долго в воде находиться — можно и заболеть… — Все болезни — от бескультурья. Вода — это колыбель разумной жизни. Я просто возвращаюсь к истокам бытия… получая от этого несказанное удовольствие…
Пельмень всему голова. Пища, на первый взгляд, непритязательная, но очень полезная. И тут главное соблюсти пропорции. Особенно это относится к тесту. И тогда этих пельменей можно съесть до сотни.
Без последствий для организма и здоровья.
Водка. Водка — это уникальнейшее изобретение нашего народа. Это не просто крепкий напиток в кругу других. Это национальность, я бы сказал, народность. Это то, что нас всех объединяет и сдерживает от окончательного распада, и, естественно, если употреблять этот напиток с соответствующей культурой и разумностью.
Я на бревне, а ты на Кипре?
— Кузьмич! А почему тебя всегда в восточную мистику тянет. Нельзя же по-нашему, по-русски? — Если по-нашему, никакого здоровья не хватит!
Я не враг своему здоровью! Культурно отдыхать умею!
Ну — я так и понял, что он немой. Ну бывает, что делать… Для женщин это плохо, да… Потому что для женщин, можно сказать, трагедия… У них всё общение на словах построено.
Ну — за солидное мужское молчание!
Я, конечно, как генерал тосты говорить не умею… Я скажу проще: ну — прощай, здоровье!
Серёжа! Я у тебя денежек немножко возьму — на хлебушек…
Я сразу почувствовал, что что-то не так. Чисто, аккуратно. Всё не по-нашему.
Молодец, Семенов! Если бы не ты, мы бы до утра эти равиоли лепили.
— То, что вы предлагаете, называется диверсией, понимаете? В любой стране это называют диверсионной операцией! — Терминологию мы не будем оспаривать! Мы только заберем.
— Семёнов, ты идиот? — Я что, похож на идиота? — Похож.
— Так сколько вы водки оставили на сопредельной территории? — Шестнадцать. коробок. — Сколько?! — Точнее уже пятнадцать. — Так это ж будет. — Огого. — Так бы сразу и сказали, а то — оставили маленько! Точнее место можешь показать? — Могу. — Место здесь глухое, тут лучше на лодке подойти, на подводной. — На «Малютке». — А ты откуда знаешь? Это ж государственная тайна! — Так в прошлом году ходили на острова за ягодами на ней!
— Не писай в рюмку! — А это как раз очень хочется!
— Водка хорошая была, которую оставили? — А какая она еще бывает?!
— Но ведь это же равиолли. — Ну они же пельмени! — Да, но ведь они все-таки равиолли! — Михалыч — сначала они — пель-ме-ни. А потом уже все остальное. Михалыч, ну это пельмени. — М-да, равиолли…
Источник: bbf.ru
генерал Иволгин (Михалыч) – цитаты персонажа
— Кхм. Кузьмич, ну и что подумают интеллигентные люди, прочитав это.
— Интеллигентные люди, между прочим, в трансформаторные будки с цветами не ходят!
- Скопировать
- Сообщить об ошибке
Ну вы, блин, даёте.
- Скопировать
- Сообщить об ошибке
Ну — за солидное мужское молчание!
- Скопировать
- Сообщить об ошибке
Цыц! Вы ещё подеритесь, горячие финские парни…
- Скопировать
- Сообщить об ошибке
— Ну и сколько можно ждать? Через пять минут отходим!
— Михалыч, ну водку не успеем погрузить! Если водку не берём — тогда уложимся в норматив.
— Водку берём!
- Скопировать
- Сообщить об ошибке
Водка. Водка — это уникальнейшее изобретение нашего народа. Это не просто крепкий напиток в кругу других. Это национальность, я бы сказал, народность. Это то, что нас всех объединяет и сдерживает от окончательного распада, и, естественно, если употреблять этот напиток с соответствующей культурой и разумностью.
Источник: citaty.info