Таксидермист анонимно рассказал о бобрах в костюмах вышибал, запахе экзотических зверей и о том, почём нынче чучело слона
О том, как стать таксидермистом
Я стал таксидермистом случайно, в 2006 году. Я учился на стоматолога, мой друг увидел объявление рядом с нашим колледжем,
что мастерская разыскивает помощников, и решил туда пойти. Я пошёл с ним за компанию. Друг через пару месяцев не выдержал и ушёл: профессия всё-таки специфическая. А я работаю до сих пор. Это занятие не для лентяев: зарплаты тут сдельные, да и работа требует любви.
Некоторые занимаются таксидермией не для заработка, а для себя — обрабатывают собственные трофеи или делают чучела для друзей. Для меня же это постоянная работа. Нужно быть очень аккуратным. Я всегда любил делать что-то своими руками, поэтому мне удалось поладить с таксидермией.
Учиться нашему делу можно всю жизнь. Моим первым заказом был лось. Мне его дали и сказали: «Делай!» Первый раз вышло, конечно, не очень. За эти годы я сделал чучела очень многих животных, даже тех, о которых раньше не слышал.
О том, как делают чучела
Обычно нам привозят только части животного, из которого нужно сделать чучело. Например, голову оленя, лапы или шкуру на выделку. Бывает, что привозят и целых — медведей, белок, гепардов, волков. Перед тем как туши отправить к нам, их засаливают. В мастерской мы их потрошим и делаем чучела. В первую очередь меня всегда спрашивают — а чем набиваете? Соломой?
Нет, мы делаем специальные манекены, практически статуи из пенополиуретана. За счёт этого фигуры получаются лёгкими и прочными. Далее происходит сборка: на статую сверху нашивается шерсть и детали: пальцы, глаза, уши. После этого уже доделываются губы, глаза, веки. Красится всё обычной акриловой краской.
О заказах
Когда я только пришёл в профессию, приносили в основном лосей, оленей и дичь средней полосы. В последние годы охотники стали всё чаще выбираться за границу, поэтому мы начали делать много чучел африканских животных. На моём счету были жирафы, гепарды и даже голова слона. Часто из-за границы привозят таких зверей, о которых я даже не слышал.
Например, у нас был заказ на бурую гиену с огромными ушами и на бушпига (разновидность дикого кабана). За последние три года я сделал только одного оленя.
Некоторые компании делают чучела исключительно по определённым образцам. Например, медведь стоит с открытой пастью на задних лапах или выдра сидит на ветке. У нас такого нет, мы предпочитаем индивидуальный подход. Иногда заказчик приходит с идеей, иногда мы сами предлагаем что-нибудь необычное.
Самое мелкое животное, что я делал, — белочка, а самое крупное, — слон. Качественно сделать белку дольше и сложнее, чем любого огромного хищника. В прошлом месяце у меня был заказ на двух медведей и двух хорьков, которые должны были «играть на ветке». В естественных условиях хорьки на ветках не играют, но это было желание заказчика.
Медведей я сделал за четыре дня, а на хорьков у меня ушло три недели: я брался, начинал делать, мне не нравилось, и я откладывал. Важно, чтобы мне самому нравился результат, чтобы чучело выглядело естественно. Свои огрехи всегда бросаются в глаза, даже если заказчик их не замечает.
О странных клиентах
Обычно к нам обращаются охотники: им нужны чучела либо для себя, либо в подарок. Есть у нас один постоянный клиент, который делает картины-инсталляции из чучел. Например, недавно он делал сценку: лиса лежит в бане, её веником лупит заяц. При этом у лисы снята шкура ниже поясницы, и оттуда выглядывает человеческая задница.
Или был однажды дикий случай: мужчина заказал сделать чучело из морской свинки, при этом она должна была стоять на куриных лапах, а из головы у неё должны были торчать рога косули. Такие клиенты тоже бывают, но подобные заказы слегка пугают. Одно дело — создать красивое чучело, необычное, а совсем другое — издеваться над телом несчастного животного.
Ещё недавно заказывали бобров: они должны были стоять как люди, в костюмах вышибал. Сказали, в подарок кому-то. Мне однажды пришлось делать чучело собаки для театральной постановки. Была очень сложная работа: им нужно было, чтобы всё тело двигалось и чтобы оттуда выливалась кровь, потому что по сценарию собаку сбивали машиной. Мне совершенно не понравилось.
Когда надо работать с домашними животными, возникают некоторые психологические сложности. Диких зверей ты не видишь рядом с собой каждый день, поэтому с ними работать как-то проще. Я решил, что если мне ещё как-нибудь принесут тело собаки или кошки, я откажусь. Пускай делает кто-то другой.
Об опасностях
Страха у меня никогда не было. Единственное, к чему надо привыкнуть, — запах. Особенно плохо пахнут экзотические звери, откуда-нибудь из Африки или Аргентины. С ними вообще надо быть максимально внимательным, ведь во время работы можно заразиться. Слышал историю про одного таксидермиста, который порезался во время работы, и у него в мозгу поселились черви.
Они ели потихоньку мозг, человек сходил с ума от боли. В результате не выдержал и застрелился. Из африканских стран, кстати, не разрешают вывозить туши, если они полгода не провели там на карантине. Там животные лежат всё это время в солевых растворах.
Вообще, лучше не браться за животных без документов. Никто не может гарантировать, что зверь здоровый, к тому же могут возникнуть неприятности. Мой начальник как-то забрал откуда-то из питомника рысёнка, который умер своей смертью, и сделал из него чучело. Он показывал его на выставке, и выяснилось, что это особая разновидность рыси, вымирающий вид.
Таких кошек на всей планете штук пять осталось. Ему через суд пришлось доказывать, что он не убивал животное.
О профессиональной среде
Сейчас развелась куча таксидермистов. Откуда они появляются — непонятно. Зайдёшь в интернет, найдёшь какую-нибудь студию, смотришь их работы — аж страшно становится от того, как плохо делают. И деньги дикие дерут! В Москве, на самом деле, есть всего три-четыре нормальные мастерские.
Конкуренция между нами присутствует, но разумная. Одна студия нам вообще передаёт сложные заказы: мало кто работает в городе с испорченными шкурами, а мы берёмся за такое.
Среди таксидермистов проводятся конкурсы. Я всё никак не доеду, но коллеги участвуют. Мой начальник сейчас находится на таком чемпионате Европы по таксидермии. Правда, победителей они выбирают спорно: жюри в первую очередь смотрит на аккуратность, а не на естественность чучела.
Бывает, ты показываешь клиенту фотографию чучела и снимок из журнала вроде National Geographic и спрашиваешь, где живое существо. Если человек задумался, чучело хорошее. А вот на конкурсах на это не особенно обращают внимание. Там могут победить образцы в неестественных позах.
У моего знакомого сняли кучу баллов на таком чемпионате за то, что у него подставка для чучела была плохо прикручена. Хотя само чучело (это был орёл) было очень хорошо сделано.
Я не дружу с другими таксидермистами. У меня с ними мало общего. Они обычно сами любят охоту. В Москве существуют специализированные учебные заведения для таксидермистов, но толку от них мало. Наши знакомые открывали курс при таком колледже.
После года учёбы к нам в мастерскую пришла девушка с просьбой продолжить у нас образование. Выяснилось, что она вообще ничего не знает, с нуля её учим. А девушка настоящий фанат таксидермии. Женщины, кстати, в нашем деле не такая уж редкость. Занимаются они в основном птицами: это тонкая, аккуратная работа.
С млекопитающими, особенно большими, девушкам трудно: попробуй подними медведя!
Об отношении к охоте и о предрассудках
Сам я не люблю чучела. Может, звучит это странно, но я не надеваю ни кожу, ни мех. Мне здесь этого хватает. Чтобы я на себя нацепил какой-то меховой воротник? Да никогда в жизни!
Максимум, что мне напоминает о работе в нерабочее время, — это пара зубов на брелке. Я храню у себя только фотографии своих работ, чтобы смотреть, как я развиваюсь.
Одно время я из-за запаха не ел рыбу. Я тогда сделал несколько чучел выдр, это было невыносимо! От них сильно пахло рыбой. Меня тошнило потом от этого запаха.
Все мои друзья знают, чем я занимаюсь, и им не кажется это чем-то странным. Но от случайных знакомых нередко слышу шутки на тему моей работы. Почему-то бытует мнение, что все таксидермисты какие-то маньяки. На самом деле, таксидермист не отрицательный герой. Я считаю себя добрым человеком, без наклонностей. Я не люблю убивать животных, хотя приходилось.
Однажды наш постоянный клиент принёс двух живых ондатр и попросил сделать чучела. Я его спросил — что же ты их не убил? Он сказал, что стало жаль. Мне тоже было жаль, но что поделать — пришлось убить.
О зарплатах
Каждый мастер получает процент от сделки. Стоимость чучела зависит от многого: от размера животного, от степени сложности работы, от состояния меха и туши. Чучело птицы можно сделать за шесть-семь тысяч рублей. Млекопитающие стоят от десяти тысяч до нескольких миллионов. Чучело слона обошлось владельцу в полтора миллиона рублей.
Мастера зарабатывают соответственно. В среднем зарплата составляет 70−80 тысяч в месяц. Бывает, когда мало заказов, выходит и 30, а может и 100 тысяч с небольшим. Здесь главное — любить свою работу, зарабатывать себе имя, авторитет. Тогда и заказы будут крупными. (с)
Источник: slavikap-2.livejournal.com
Какого размера крот и для чего делают чучела: казанский таксидермист рассказал о профессии
Об отношении к мемам с чучелами и сохранении домашних животных «для памяти» рассказал таксидермист и сотрудник Камско-Волжского заповедника Евгений Прохоров.
Таксидермист – в нашей стране профессия достаточно редкая и необычная. Делать чучела из животных, чтобы они снова выглядели как при жизни, настоящее искусство, но мало кому по душе, особенно сейчас, когда в мире растет число зоозащитников. Вот и известный в Татарстане таксидермист Евгений Прохоров сейчас сидит без работы. Как признается сам, уже 20 лет не делал чучел, разве что только из рыб.
Прохоров поделился, что увлекся таксидермией еще в девять лет, когда родственник принес с охоты тушку белки.
«Тушка была замерзшая, долго лежала – ну а куда ее девать? Поэтому отдали мне. Я ее рассматривал, изучал строение, и мне захотелось что-то с ней сделать. И вот я своим умом дошел, что к чему. Хотя, считаю, что нужно учиться, потому что годы, потраченные на то, что люди давным-давно знают, себя не окупают.
Правда, тогда мне и учиться-то не у кого было», – вспоминает он.
Увлечение со временем переросло в профессию. Прохоров закончил биологический факультет Казанского Государственного университета, где потом долгие годы работал в зоологическом музее, а позже перешел на работу в музей природы Волжско-Камского заповедника. Здесь можно увидеть порядка 50 чучел представителей фауны этого края – большая часть сделана Евгением Прохоровым.
Профессионально освоить ремесло ему удалось в 70-х годах, в студенческие годы, когда он на время каникул поехал в Санкт-Петербург, к самому лучшему таксидермисту тех лет Михаилу Заславскому.
«Сначала все набивали тушки мелкой стружкой, а Заславский стал распространять именно скульптурную таксидермию. Это когда шкурка надевается на каркас из папье-маше. Такая технология позволяла делать чучела более реалистичными. Всего за месяц я научился у него этому методу», – рассказывает Прохоров.
Технологии изготовления чучел в те времена сильно отличались от современных. Чтобы шкурки не повредили насекомые, их приходилось обрабатывать мышьяком, что было опасно для здоровья мастера. Такие экспонаты еще остались в музее заповедника. Прохоров предупреждает, что даже трогать такие экспонаты опасно.
«Позже американцы додумались использовать буру, это безопасное вещество, но ядовитое для насекомых», – уточнил он.
С того времени технологии шагнули далеко вперед и теперь стать таксидермистом может любой желающий и без особых усилий.
За рубежом быстро сообразили, как на этом заработать и начали делать скульптуры из пенопласта и продавать их. И получилось так, что теперь таксидермией стали заниматься любые ремесленники. Вот если вы захотите, вы уже через месяц сможете стать таксидермистом, и с таким качеством будете изготавливать, которое даже не снилось лучшим специалистам 50 лет назад», – рассказывает он.
Сейчас, говорит мастер, в каталогах можно найти пластиковые глаза животных, языки, клыки и даже готовые наборы для таксидермистов.
«Дошло даже того, что в Москве перестали выделывать шкурки, а отдают их в специальные фирмы, чтобы самим не делать грязную работу. Остается только надеть шкурку на манекен. Упростилось все до невозможности», – отмечает Прохоров.
Современные специалисты даже придумали специальные валики с оттиском чешуи – провел, и вот тебе готовая рыба.
«Конечно, вручную получается лучше, но так ты неделю будешь каждую чешуйку выводить. Сейчас уже все так перевернулось, что ручной труд уже и не нужен. Вы слышали про 3D-печать?» – говорит таксидермист.
Но при этом на вопрос, смогут ли современные технологии заменить человека, Прохоров отвечает: «Ремесло да, а искусство нет».
Как объяснил нам мастер, в таксидермии важен творческих подход – чтобы сделать животное «настоящим», подобрать позу и добавить живости взгляду, нужен настоящий талант.
Несмотря на все возможности, таксидермия в нашей стране остается редкой профессией.
«Ко мне приходило несколько студентов, когда я работал в университете. Походят день, два и все на этом», – рассказывает он.
Крот размером с кошку
Евгений Прохоров объясняет, что таксидермия нужна не просто для красоты.
«Многие мои студенты думали, что крот размером с кошку. Эта профессия помогает хорошо разглядеть животных, понять пропорции. Кроме этого, музей является хранителем зоологических образцов. К примеру, сейчас ученые пытаются клонировать мамонтов с помощью сохранившихся ДНК из музейных экспонатов», – рассказывает специалист.
Не все животные, из которых сделали чучело, были добыты на охоте. Некоторых стали жертвами обстоятельств.
«Эту цаплю нашли в Арске ранней весной и принесли мне. А вот этот бобер был выловлен – мы ловили бобров, чтобы выпускать в заповеднике. Он попал к нам в руке еще бобренком. Жил, жил какое-то время, а потом скончался. Ветеринар сказал, что от заворота кишок, почему такое произошло – непонятно», – вспоминает таксидермист.
Один из крупных экспонатов музея – рысь. Ее нашли на свалке в Атабаево. В желудке у нее были одни картофельные очистки. Большая сова, представленная в отделе пернатых, разбилась у здания мехмата КГУ.
Птички как снежинки
В музее можно узнать много нового о фауне родного края. Диковинные птички с острыми длинными клювиками – это турухтаны. В Татарстане они бывают пролетом, а гнездятся в тундре.
«Окрас этих птичек сильно отличается друг от друга, и сколько ни возьми, хоть десять, хоть сто – все будут разные. Аксаков писал в своей книге “Записки оружейного охотника Оренбургской губернии”: “Всю жизнь следил за турухтанами в надежде найти двух одинаковых”», – рассказывает Прохоров.
Еще одной особенностью этих пташек является то, что осенью, во время брачных игр, у самцов появляется некое подобие капюшона – они расправляют перья на шее, в надежде привлечь самку.
Также в музее представлена енотовидная собака, обитающая в Татарстане. Прохоров рассказывает, что в 30-е годы этого зверька выпустили в наши леса для разведения.
«Что было самое главное в армии в те времена? Самолеты тогда были открытые, летчики летали даже летом в меху, из енотовой собаки шили комбинезоны. Чтобы разводить их на фермах нужно было мясо, а времена были голодные. Поэтому их выпускали в лес, а потом вылавливали», – рассказывает он.
В еде енотовидная собака непривередлива, к тому же приносит по 12 щенков, поэтому и по сей день ее разводят для меха. Особенно она популярна в Китае.
«Зимой она впадает в спячку, потому что короткие лапы не позволяют бегать по снегу. Соответственно, бегает она медленно, и догнать ее может даже человек. Когда собака ее хватает, она хоп – и замирает, сердце практически перестает биться, кровообращение замедляется. Были случаи, когда охотники приносили их домой, а они внезапно “оживали”», – делится таксидермист.
Глаза рыб и чучела домашних животных
Сейчас у Евгения Прохорова нет своей мастерской, но чтобы показать другие свои работы, он пригласил нас в гости. Живет мастер на территории заповедника. Дома у него представлена часть коллекции, в основном это рыбы – огромные щуки, сазаны и карпы.
На стенах у таксидермиста повсюду развешаны трофеи – из самых больших экземпляров – голова кабана и барельеф лося. Некоторые рыбы висят по одиночке, а некоторые представлены в виде композиции, например, нерест карпов.
«Рыб сложнее делать потому, что у них нет шерсти и перьев – трудно прятать швы. И их нужно раскрашивать», – объясняет он.
Библиотека таксидермиста состоит в большей части из периодики – это различные каталоги и прайсы. Самый свежий экземпляр здесь 2002 года – необходимость покупать новые журналы отпала вместе с актуальностью ремесла для самого мастера.
Но так как делать чучела рыб Прохоров продолжает, продолжает расти и его мастерство. К примеру, глаза таксидермист делает теперь сам, из пластиковой упаковки и фотографий, распечатанных на обычном принтере – соединяет между собой и заливает эпоксидной смолой. Получается намного лучше, чем по старой методике, когда он выводил их красками, и ничуть не хуже, чем в зарубежных каталогах.
Прохоров рассказал, что в те времена, когда таксидермия была более популярной, его основными заказчиками были охотники, которые хотели увековечить свои трофеи. Но были и обычные люди, желающие сделать чучела из своих покойных домашних животных.
«Такие просьбы поступали не часто. Мне приносили и попугайчиков, и кошек, когда я работал в университете. Очень редко кто берется за такую работу, потому что один в один не получится такое животное, которое хозяева привыкли видеть каждый день», – вспоминает он.
На вопрос о неудачных чучелах животных, которые вдруг стали востребованы и популярный благодаря мемам в Интернете, наш собеседник только рассмеялся.
«Такие примеры только позорят профессию. Это – как современное искусство, когда на стену вешают велосипед с шариками вместо колес – плод больного воображения. Это не имеет никакой ценности. Надеюсь, всю эту дикость вам, как и мне, никогда не понять», – ответил он.
К слову, Прохоров много лет охотился, это увлечение перешло к нему от отца. Многие экспонаты в музее являются его добычей.
Музей природы Волжско-Камского заповедника был открыт в конце шестидесятых годов. Сначала экспозиция состояла из набора чучел животных, обитающих в заповеднике. В 90-х в музее была проведена реконструкция и количество экспонатов достигло 45.
Сейчас музей пополнился мультимедийной техникой, которая позволяет проводить здесь лекции и смотреть фильмы о живой природе. Здесь можно узнать, какая птица гнездится зимой и сколько видов сов обитает в Татарстане.
Сейчас Евгений Прохоров уже не так часто появляется в музее, но продолжает заниматься просветительской работой.
«Сотни лет орнитологи смотрят за гнездами. Вот у нас тут орлан-белохвост водится. А когда он откладывает яйца? Говорят, что рано. А чем питается? Рыбой? Ну, вот от нечего делать я предложил камеру наблюдения поставить. Нашли деньги, провели кабель, поставили. Теперь все видно: сколько рыбы приносить, какого размера.
Камера записывает каждое мгновение, камера никогда не отключается», – делится он.
Благодаря Прохорову, понаблюдать за поведением орлана-белохвоста может любой желающий на сайте, где ведется онлайн-трансляция.
Источник: sntat.ru
«Хорошая птичка, но какать не сможет»! Известный уральский таксидермист Геннадий Полещук — о сложностях и фишках профессии. СПЕЦПРОЕКТ
Главное в профессии таксидермиста — любить животных и природу.
- Подписка на новости
- Добавить в избранное
- Наш канал в Telegram
- Наш Вконтакте Наш Instagram
- Наш Facebook —>
Этих людей можно назвать если не единственными, то уж наверняка одними из немногих. Они занимаются тем, чему подавляющее большинство никогда не научится. JustMedia продолжает спецпроект,посвященный редким профессиям. Герои наших репортажей расскажут, как они стали профессионалами в своих сферах, зачем нужна их работа в современном мире и поделятся секретами своих профессий.
На прошлой неделе корреспонденты JustMedia побывали в гостях у известного в столице Урала таксидермиста, мастера спорта по стендовой стрельбе Геннадия Полещука. Изготовлением чучел животных Геннадий занимается с 1994 года. А вот охота увлекла его намного раньше — еще в 12 лет. Любовь к природе и животным ему привил старший брат. Именно он брал Гену с собой на охоту.
Молодежь не хочет заниматься таксидермией
В 1990-е, когда Геннадий Васильевич начинал заниматься изготовлением чучел, о технике этого ремесла было практически ничего неизвестно. Никто не проводил семинаров, не было справочного материала, и даже каркасы для животных приходилось делать из подручных средств. Среди них пакля, проволока, кости и даже бумага. Поэтому когда где-нибудь появлялся хороший специалист, то свой телефон и адрес он говорил не всем. Да и работы не выставлял на широкое обозрение — боялся, что кто-то переймет его технику, украдет «фишку» и тем самым подвинет его на рынке.
«Сегодня такого нет. Вся информация об изготовлении работ в открытом доступе. Но молодежь почему-то не хочет этим заниматься. Нас осталось в городе пять-шесть хороших мастеров: Олег Юланов, Леша Гурин, Александр Калужников, Наталья Синева, Сергей Дубровин. И сменить нас некому.
В ученики никто не набивается»,— сетует Геннадий Полещук.
Первый этап изготовления чучела — снять мерки с животного
Сам Геннадий Васильевич учился у Олега Юланова. И познание этой науки давалось ему не так уж и легко. Мастер жил на одном конце города, Геннадий — на другом. И каждый вечер после работы он ехал к нему, там проводил несколько часов за работой. И уже совсем без сил за полночь возвращался домой, ложился спать, а утром — все снова.
«Азы он мне дал, спасибо ему за это. А потом я ушел на вольные хлеба, построил мастерскую и стал искать свои секреты»,— отмечает Геннадий Полещук.
Настоящую революцию в сфере изготовления чучел совершил Владимир Сухарев — мастер из Санкт-Петербурга, как его называют профессионалы этого ремесла — патриарх таксидермии. Именно он, начиная с 1996 года, начал завозить в Россию материалы и технологии, проводить семинары и чемпионаты. Кроме того, выпустил журнал «Таксидермия».
Любить животных, знать их анатомию и не гнаться за деньгами — главные качества таксидермиста
Мастерская нашего героя представляет собой просторную и светлую комнату. Посередине стоят заготовка кабана и огромный стол. На стенах висят фотографии с охотничьими трофеями Геннадия Васильевича. Рядом с входом можно увидеть несколько готовых работ — косуля и медведь. Выглядят они как живые — можно разглядеть каждый изгиб тела и даже жилки в ушных раковинах.
Однако чтобы дойти до такого уровня мастерства, надо работать не один год.
Даже готовые каркасы необходимо доводить до ума
По словам Геннадия Полещука, чтобы хорошо сделать чучело, надо любить природу и животных. Изучать их анатомию, уметь хорошо рисовать, лепить и самое главное — запоминать. Кроме того, таксидермист не должен гнаться за деньгами, иначе из него никогда не получится мастера.
В среднем на изготовление одного чучела у мастера вместе с сушкой уходит месяц. Но до сушки необходимо пройти множество этапов. Для начала необходимо снять мерки с животного, потому что каждое из них, как и человек, индивидуально. Например, тело может быть маленьким, а голова — большой. Или наоборот. По снятым меркам делается или подгоняется готовый манекен животного.
Для его изготовления используется двухкомпонентная пена.
Для некоторых животных из-за особенностей строения тела болванки уральским мастерам приходится изготавливать самостоятельно. Так, в Санкт-Петербурге и Москве отливают форму европейской косули, а в наших лесах водиться только сибирская.
«Даже готовый манекен, которые покупаешь через каталоги, надо доводить до ума. Здесь немного подрезать, там — добавить. Ошибка начинающих таксидермистов именно в том, что они берут стандартную модель и изо всех сил натягивают на него шкуру бедного животного. Они, конечно, натянут, потому что она сырая, но когда она начнет сохнуть, то могут пойти трещины»,— говорит Геннадий Полещук.
Шкуру животного надо обмездрить
На подготовку шкуры животного уходит несколько дней. В некоторых городах России есть специальные профессиональные мастерские по выделке шкур, тогда как нашим таксидермистам все приходится делать самим. Стоит отметить, что выделанную шкуру можно хранить в холодильнике до семи лет.
«Сначала шкуру надо обмездрить (срезать жир). На это уходит дня два. Затем постирать в порошке, а дальше пикель (выделка), пропитка кислотой, солью, водой, пролежка, дубление. Причем состав и количество кислоты будет зависеть от толщины шкуры животного. В завершение необходимо ополоснуть шкуру, и можно мерить ее на болванку.
Если надо, то еще раз подогнать макет. После этого можно садить шкуру на клей и натягивать на болванку, зафиксировав ее иголками и гвоздями. И так готовое изделие должно простоять около месяца»,— говорит Геннадий Васильевич.
При изготовлении некоторых чучел животных, например, кабана, мастера используют искусственные материалы — пластиковые челюсти, зубы, языки и глаза. Связано это с тем, что со временем натуральные зубы и клыки могут лопнуть. Но чтобы добро не пропадало, клыки кабанов клеят на красивые деревянные подложки, которые потом можно в качестве трофея с охоты повесить на стену.
«Разве им будет приятно проснуться и увидеть на стене своего умершего Тузика»?
Все изготовленные нашим героем работы для него как дети, потому что в каждую из них он вкладывает частичку своей души. И иной раз отдает столько энергии, что после изготовления чучела еще дня два-три не может ничем заниматься. Он принципиально не убивает и не делает чучела самок косуль, кабанов, лосей, а также домашних животных. Птицей не занимается из-за необходимости работы с крахмалом, от которого потом очень тяжело отмывать мастерскую.
Выделанную шкуру можно хранить в холодильнике до семи лет
«Как-то звонит мне женщина из Подмосковья и прямо рыдает в трубку: «У меня умерла собака, сделайте мне ее чучело за любые деньги». И мне пришлось ее очень долго переубеждать, что делать этого не надо. Во-первых, я никогда не смогу сделать собаку такой, какой она ее помнит. А во-вторых, разве им будет приятно проснуться и увидеть на стене своего умершего Тузика?»— говорит Геннадий Полещук.
Также Геннадий Васильевич никогда не делает чучела с оскалом — считает, что животных надо показывать достойно. Так, чтобы дети, увидев их, не испугались.
«Чучела животных должны выглядеть благородно. Ты и так унизил зверя, убив его, а если еще и Бармалея из него какого-нибудь сделаешь, то унизишь дважды. Конечно, таким, как его сотворил Бог, ты не сделаешь никогда. Но надо к этому стремиться»,— говорит Геннадий Полещук.
Если таксидермисты хотят выставлять свои работы на выставке и занимать призовые места, то необходимо сделать практически копию животного, не упустив ни одной детали.
Медведь Митька — работа 2009 года
«Был на очередной выставке. И там один парень представил работу птицы. Сделал хорошо, но зашил ей попу. И за это сразу минус несколько баллов. Судья из Эстонии с типичным акцентом сказал этому мастеру: «Хорошая птичка, но какать не сможет»,— отмечает Геннадий Васильевич.
Вообще, местные таксидермисты редко ездят на чемпионаты России. В первую очередь, из-за расходов на дорогу. В среднем поездка на такую выставку обойдется мастеру в 50 тысяч рублей, а для таксидермиста это немалые средства.
Гарантия — 100 лет
Работы таксидермистов — недешевое удовольствие, правда, общего прейскуранта цен на чучела нет. Большую часть в цене конечного изделия занимает себестоимость материалов. Сам мастер получает довольно скромное вознаграждение за свою кропотливую работу.
Таксидермисты неохотно говорят о ценах, и на это, по словам Геннадия Васильевича, есть своя причина.
«Некоторые, услышав, что, например, за сову или шкуру медведя платят большие деньги, начинают массово убивать их. А это неправильно. Уже сейчас леса пустые, а если и дальше так пойдет, то в будущем наши дети смогут увидеть, как выглядят те или иные животные, разве что на картинке»,— говорит Геннадий Полещук.
Геннадий Полещук с одной из своих последних работ
Примерные цены на расходные материалы мастер все-таки назвал. Для начала необходимо получить разрешение на добычу зверя. Например, на косулю оно составляет 15 тысяч рублей, плюс расходы на поездку. Каркас животного обойдется примерно в 10 тысяч рублей. Еще восемь тысяч придется отдать за подиум, на которое будет установлено животное.
Если на подиуме рядом с чучелом заказчик захочет искусственный снег, деревья или какой-то другой декор, то это потребует дополнительных денежных вложений. Глаза чучела обойдутся в среднем в 1000 рублей (косули — 400 рублей, светоотражающие для рыси — 1000 рублей, тигриные — 1700 рублей).
Стоимость багетов для картин может достигать 30-40 тысяч рублей. Готовая шкура медведя от кончика хвоста до носа для изготовления ковра (если брать у охотников — при. ред.) — 70-80 тысяч рублей.
Чучело животного при правильном уходе может простоять 100 лет. Самое главное, чтобы оно находилось в помещении с ровным температурным режимом. Идеальный вариант — там, где человек живет постоянно. Чучело не должно висеть над батареей, потому что шкура будет пересыхать и может лопнуть. Нельзя его располагать на солнечной стороне.
Кроме того, не стоит давать всем желающим трогать животное руками, потому как это может повредить шерстяной покров.
У самого мастера дома нет ни одного чучела. Свой дом он украшает картинами.
PS: Сейчас и до сезона охоты Геннадий Полещук в отпуске — будет доделывать экспозицию с косулей и готовиться к своей персональной выставке.
ФОТОрепортаж из мастерской мастера-таксидермиста Геннадия Полещука смотрите здесь.
Предыдущие материалы спецпроекта о редких профессиях читайте здесь и здесь
Фотограф: Донат Сорокин
Источник: www.justmedia.ru