Виталик Манторов с детства мечтал о море, зачитывался книгами о морских приключениях и в пятом классе поступил в детское речное пароходство города Горького. Обучение там длилось два года. Романтика морей вовсе не подразумевала военную.
19 января, 2017 — 13:25
Виталик Манторов с детства мечтал о море, зачитывался книгами о
морских приключениях и в пятом классе поступил в детское речное
пароходство города Горького. Обучение там длилось два года. Романтика
морей вовсе не подразумевала военную службу, и Виталик видел себя в
будущем гражданским морским волком. Родители — простые работяги.
Отец, Тимофей Иванович, трудился слесарем на Горьковском
авиационном заводе по выпуску истребителей. Мама, Татьяна Яковлевна, —
домохозяйка, но после хрущевского наезда на домашнее подсобное
сельское хозяйство вынуждена была идти работать маляром на тот же
авиационный завод. В годы тяжелого военного и послевоенного
лихолетья родители вырастили шестерых детей — двух дочерей и
Подлодка
четверых сыновей. Судьба одарила их возможностью участвовать в
воспитании 13 внуков и 6 правнуков.В десятом классе в школу, где учился Виталий, пришел военком и рассказал мальчишкам о перспективах военной службы. Старший брат Манторова к тому времени уже окончил Горьковское военное училище связи и дослужился до подполковника, начальника связи корпуса ПВО Уральского военного округа. Все это вместе взятое и повлияло на судьбу Виталия.
Он написал рапорт в военкомат, попросил направить его в военно-морское инженерное училище. Очень хотел поехать в Ленинград, но был направлен в Севастополь. Об этом он никогда не жалел. Севастополь для Манторова стал второй родиной.
В 1966 году поступил в «Голландию» на атомный факультет. Но после первого полугодия командование училища приняло решение о переводе одного класса на дизельный факультет. Курсанты всячески протестовали, но командование было непреклонно и убеждало в том, что дизельные лодки — тоже подводные лодки. Убедили!
В 1971 году лейтенант Манторов покинул стены училища и был направлен на Северный флот, в Лиинахамари (Печенга), в 49-ю отдельную бригаду подводных лодок 9-й эскадры Северного флота под командованием Аркадия Ивановича Жиделева. Был такой хороший командир, завершивший службу начальником военного института в Балаклаве.
Вспоминая годы учебы в СВВМИУ, капитан 1 ранга Виталий Манторов говорит: «Голландия» — это школа мужества. Мое здоровье там окрепло, закалилось. А программа обучения была такой же сложной, как в МВТУ имени Баумана — ведущем техническом вузе Советского Союза.
Первая практика прошла на крейсере «Слава» (поход на учения в Болгарию, порт Бургас), вторая — в Феодосии (во время чехословацких событий), после третьего курса в 1969 году — трехмесячный поход на Кубу к 10-летию кубинской революции. Мы в июле встречали там кубинский праздник в составе отряда советских кораблей: двух дизельных подводных лодок из Полярного, плавбазы «Тобол» из Гаджиево, крейсера «Грозный» Балтийского флота. В отряде были танкер «Лена» Балтийского флота, БПК «Сообразительный» Черноморского флота. Потом был заход в Гвинею, а затем — обратно в Гаджиево. Так три месяца по морям-океанам ходили.
Трофим ПОДЛОДКА
Преддипломная практика прошла в Видяево на Северном флоте на дизельных четырехракетных лодках 651-го проекта. Но самое главное — огромное количество друзей, с которыми мы и сейчас встречаемся, перезваниваемся. Даже на пятидесятилетие принятия присяги и 45-летие со дня выпуска в сентябре этого года съезжались со всей страны».
Для Виталия Тимофеевича Манторова отдельной темой в его биографии стали учителя по жизни и службе, и в первую очередь — преподаватели училища, начиная от его начальника, вице-адмирала Михаила Андрониковича Крастелева, служившего во время войны на подводных лодках Балтийского флота. С одной стороны, он был очень строг, а с другой — стал для курсантов вторым отцом. Человек, прошедший Великую Отечественную войну, знал, почем фунт лиха.
Были среди курсантов люди с разными жизненными установками. Но к выпуску пришли только дисциплинированные, целеустремленные, ответственные. Разгильдяи отсеивались еще на первых курсах. К культуре курсантов училища по требованию Крастелева приучали постоянно. Может быть, этикетом светского обеда они и не владели, но в театры ходили постоянно.
Кстати, балет «Лебединое озеро» в исполнении советских артистов впервые Виталий посмотрел на Кубе, в Гаване, совместно с Фиделем Кастро. И в училище в клуб приезжали известные музыканты и артисты, проводились ежемесячные встречи с Симферопольским симфоническим оркестром. В Севастополь в Дом офицеров курсанты выезжали систематически.
В те времена эти два зала были лучшими в городе. А в летний период курсанты вместе с преподавателями отдыхали с ночевками в Ласпи, Батилимане. Шлюпочные походы — само собой, по плану. Активно совмещали учебу, спорт и отдых.
С 1971-го по 1978 год Манторов служил еще на Северном флоте — в Видяево и Северодвинске. Сперва был назначен в Лиинахамари командиром моторной группы на лодку «С-340» 613-го проекта. Учителями молодого офицера были командир лодки Трофимов, старпом Чиглий, замполит Мироненко.
Своим опытом службы в БЧ-5 щедро делились Вадим Павлович Лакунин (флагманский механик бригады — величайший специалист, настоящий Дед), его заместитель Олег Иванов (впоследствии сменивший Лакунина), Николай Иванович Попов. И, конечно же, командир БЧ-5 Виктор Васильевич Саратовцев, который тоже был выпускником «Голландии». Вот эти люди и научили всем премудростям ратного труда лейтенанта Виталия Манторова. Уже через два года он был назначен командиром БЧ-5 на подводную лодку «С-281».
Он вспоминает встречу после первой боевой в начале службы в Лиинахамари. Оказалось, что жена уже полностью адаптировалась в женском коллективе подводников и чувствовала в нем себя своим человеком, очень комфортно. Она, коренная севастопольчанка, появилась на свет в роддоме на набережной Корнилова. Добрая, отзывчивая женщина, прекрасной души человек. Любящая жена, мама, бабушка.
С Клавдией Семеновной Виталий Манторов вместе уже 47 лет. Брак зарегистрирован 28 декабря 1969 года в Севастопольском загсе. У них трое детей: дочь и двое сыновей — оба офицеры Военно-Морского Флота. Старший, Максим, уже на пенсии, младший еще служит старшим лейтенантом на Черноморском флоте. Трое внуков — будущие защитники Отечества.
Прожитые годы супруги вспоминают сейчас с улыбкой, хотя и было порой трудно. Служба забирала все силы и все время. Раньше 22 часов молодой офицер домой не приходил, позже 6 утра из дома не выходил. Виталий Тимофеевич говорит: «У моряка, особенно у военного, крепкий тыл — это его семья, его жена.
Если жена понимает офицера и готова делить с ним все тяготы и невзгоды, то и служба идет легче и продуктивнее. Как, например, те четыре года в Средиземном море в штабе Средиземноморской эскадры, а затем флотилии, до этого — пять боевых служб непосредственно на подводной лодке — это трудно. В Средиземном: три-четыре месяца — в море, месяц — на берегу. А жена и детей вырастила, и любовь сохранила».
Потом была лодка «С-281», на которой Виталий Манторов командовал БЧ-5, перевод в Балаклаву в 155-ю отдельную Констанцскую ордена Ушакова I степени бригаду под руководством комбрига Карлова. Тогда, в 1978 году, на Черноморский флот были переведены четыре лодки. Заместителем комбрига был Анатолий Алексеевич Касьянов. Флагманским механиком — Борис Иванович Цыпнятов.
В Балаклаве Виталий Тимофеевич получил квартиру и с тех пор здесь и живет. «С-281» поставили в Балаклаве в консервацию, а Манторову предложили перейти на боевую лодку
«С-384», последнюю из серии 613-го проекта. Лодка стояла в ремонте на заводе «Металлист». Затем ее почти год доводили до ума, а после вывода в первую линию наступило время боевых учений, обеспечений других сил и боевых служб. Выходили в море с ядерным боезапасом на борту.
Боевое дежурство — стоянка в базе, совмещенная с боевой подготовкой, с часовой готовностью к выходу в море для выполнения боевой задачи. А боевая служба — патрулирование с ядерными торпедами в акватории Черного и Средиземного морей. У гидроакустиков была особая задача — запись шумов кораблей вероятного противника для последующей их идентификации.
Выполнение этой задачи во многом зависело от работы командира БЧ-5, который в базе делал все возможное для снижения шумности нашей лодки. Особое внимание обращалось на состояние гребных винтов. При наличии деформации или сколов винты начинали петь, а по этому пению лодку определить труда не составит: не только проект, но и серийный номер.
Подушки и прокладки под двигателями — вторая тема. И третья — непрочно закрепленные элементы легкого корпуса или обшивки. Опыт обобщался и накапливался. Конструкторы сделали прорыв, в том числе и на основании опыта эксплуатации подводных лодок экипажами. В 1990 году «Алросу» принимали на госиспытания, провели запись шумов.
Оценка была однозначной: «черная дыра». Шумы лодки ниже шумности моря.
Последний звонок для карьерного роста морского офицера — 33 года. В 1982 году Виталий Тимофеевич поступил на высшие офицерские классы в Ленинграде. В группе было всего шесть человек, старший — Манторов, а преподавателей — море. И каждый — крутой специалист в своей сфере.
А через год, по окончании учебы, был направлен в Феодосию на должность помощника начальника ЭМС (начальник — одноклассник по училищу Толя Бут, коренной балаклавец) в 27-ю бригаду. Она была опытовой, но это вовсе не означает, что лодки постоянно стояли у пирса. Было в бригаде семь единиц, в том числе две лодки-«Кефали», «СС-310» и «СС-226».
Эти лодки из морей не вылезали, потому что все новейшее оружие испытывалось по ним. Одна из них в базу вернулась с торчащей из борта торпедой. Были лодки, которые испытывали ракеты-торпеды. Одна из них, «СС-49», сейчас стоит в Южной бухте в Севастополе в режиме зарядовой станции.
Кроме этого, была и одна боевая подводная лодка, которой командовал Грищук, впоследствии (после развала Союза) командир 155-й бригады. Его, в свою очередь, в бригаде сменил Варочкин.
В 1984 году 27-ю бригаду сократили. Командование предложило Манторову продолжить службу в техническом управлении Черноморского флота.
Он пошел на собеседование к начальнику управления Евгению Андреевичу Кобцеву (первому флагмеху Средиземноморской эскадры), но встретивший его товарищ по службе в Северодвинске Николай Цепалев предложил податься в моря, для начала — в штаб 5-й эскадры в Средиземном море. На размышления — 5 минут.
Подводники умеют правильные решения принимать быстро, а может, и высшие классы сказались. Но через 10 минут Манторов уже готовился к месту нового назначения. 5 декабря 1984 года после курса боевой подготовки в Севастополе в Средиземку выходила плавбаза «Вахрамеев» Тихоокеанского флота.
В море перебрался на танкер «Чиликин», потом — на корабль управления «Котельников», в штаб 5-й оперативной эскадры, которой командовал вице-адмирал Селиванов. Суровый, но справедливый. Заместителем командира эскадры был Александр Иванович Аладкин. Вот под его непосредственным руководством и началась служба в Средиземном море.
После 5-й эскадры был направлен заместителем командира 153-й бригады по электромеханической части. Комбриг — Леонид Гаврилович Рогулев, сменил его Владимир Алексеевич Попов. Затем — год командировки в Ливию. После вывода Ельциным в угоду американцам всех наших военных специалистов из Ливии назначен помощником флагмеха 14-й дивизии подводных лодок.
После сокращения штаба дивизии почти пять лет продолжал службу в техническом управлении Черноморского флота, сначала в должности офицера снабжения, затем — начальника первого отдела эксплуатации и технического обслуживания кораблей флота. В 1999 году по достижении 50 лет уволен в запас. Присяге не изменял, служил с честью.
Уже сняв погоны, Виталий Тимофеевич работал на гражданской должности в том же техническом управлении Черноморского флота России, затем — на судоремонтном предприятии «Судотехсервис»: сначала в должности исполнительного директора, затем (и по настоящее время) — в должности главного инженера — первого заместителя генерального директора. «Судотехсервис» — известное предприятие не только в Севастополе, но и в России, на Украине и даже в Италии (активно участвует в переоборудовании бывшего корабля управления подводными силами фашисткой Германии гросс-адмирала Денница Aviso Hela, впоследствии — корабля управления штаба Черноморского флота «Ангара» в моторную яхту). Предприятие имело признание украинского Морского регистра, международный сертификат менеджмента качества ISО-9001 (признан Морским регистром России).
Манторов ведет активную общественную деятельность в ветеранских организациях 5-й эскадры, технического управления Черноморского флота. Ветераны-подводники доверили ему обязанности заместителя председателя Севастопольского совета ветеранов-подводников.
Виталий Манторов и сегодня трудится, так как без работы жизни своей не представляет.
Рассказ ветерана-подводника записал член Союза журналистов России В. ИЛЛАРИОНОВ.
Фото из семейного архива В.Т. Манторова.
* * *
P.S. 15 декабря 2016 года, без преувеличения, во всех уголках бывшего Советского Союза (странах СНГ), да и в странах дальнего зарубежья, выпускники Севастопольского высшего военно-морского инженерного училища праздновали 65-летие «Голландии». История и заслуги училища перед Отечеством достойны отдельного рассказа.
В Севастополе 16 декабря Манторов участвовал в возложении венков и цветов на могилы бывших начальников училища — Крастелева и Короткова, членов экипажей — механиков погибших атомных подводных лодок «Комсомолец» и «Курск». У памятного мемориала вместе с соратниками почтил память выпускников училища, погибших при исполнении своего воинского долга перед Отечеством.
17 декабря в училище состоялись торжественное построение, вынос знамени училища, флага России, митинг и торжественное собрание. Выступили и представители многих организаций, в том числе Герой России, гидронавт, выпускник училища 1971 года А. Рымарь, представитель выпускника училища — вице-адмирала, Героя России Белавенцева контр-адмирал Шишкин (сам тоже выпускник «Голландии»). Кстати, Белавенцев и Рымарь — однокашники Манторова. Нынешний главнокомандующий ВМФ России адмирал Корольков отметил военную службу и активную общественную деятельность капитана 1 ранга в отставке Виталия Тимофеевича Манторова. Грамоту от его имени вручил заместитель командующего Черноморским флотом контр-адмирал Ю. Ореховский.
Источник: slavasev.ru
Текст песни Сергей Трофимов — Подлодка
На этой странице находится текст песни Сергей Трофимов — Подлодка, а также перевод песни и видео или клип.
Майора Трофимова похоронили как генерала Шпигуна
Вчера в культурном центре ФСБ прощались с майором Георгием Трофимовым, погибшим 10 июля на Тверской — взрывотехник обезвреживал бомбу, которую пыталась подорвать террористка-смертница. За похоронами лучшего взрывотехника ФСБ, как назвали погибшего его друзья и сослуживцы, наблюдала корреспондент Ъ ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА.
Входящих в вестибюль встречало траурное фото с красными гвоздиками и некрологом. На фото был красивый парень с серыми глазами и детской улыбкой. В некрологе — возраст 29 лет и заслуги: «Своими действиями спас жизни многих жителей Московского региона». Какой-то журналист с цветами рассказывал коллегам: «Я год назад фильм начал снимать, ‘Взрывотехник’ называется.
Вот тогда с ним и познакомился. Сейчас это интервью все каналы крутят». И, подумав, добавил: «Хороший был парень. Молодой, веселый. Дочка у него осталась, три года».
Вскоре просторный вестибюль освободили — журналистов потеснили к одной стене, а сослуживцев с гвоздиками — к другой. Пронесли большие траурные венки. Быстро вошел директор ФСБ Николай Патрушев в окружении нескольких подчиненных и направился в зал. Генерал обошел закрытый гроб, положил гвоздики и замер рядом с почетным караулом. Следом пошли сослуживцы майора Трофимова.
Они оставляли у гроба, накрытого российским флагом, гвоздики и, опустив головы, уходили. Минут через двадцать генерал Патрушев покинул свое место и направился к женщинам в черном, которые сидели у гроба. У женщин были красные глаза и уставшие лица.
В этот момент журналистов попросили из здания. На Большой Лубянке, у входа в культурный центр выстроилась огромная очередь из тех, кто хотел попрощаться с взрывотехником. Очередь тянулась мимо дверей супермаркета «Седьмой континент», над которыми крупными буквами было написано: «Добро пожаловать!» Странное соседство, если учесть, что в культурном центре ФСБ периодически прощаются с погибшими или умершими чекистами. Покупатели с большими авоськами протискивались сквозь очередь и перебегали на противоположную, очень оживленную сторону улицы.
Очередь иссякла только через три часа. За последним стариком с гвоздикой курсанты закрыли дверь. Расчистили проход и выстроили почетный караул. Заиграл траурный марш. Вынесли портрет майора Трофимова. И венки. Очень много венков и букетов.
А потом парни в черном с нашивками «Антитеррор» вынесли гроб. Под руки повели мать погибшего. За ней шли все, кто близко знал майора Трофимова. Те, кто не знал, но приехал проститься, тихо стояли поодаль. Замерли и на той стороне Большой Лубянки.
Прохожие останавливались у ресторана «Англетеръ» и молчали. Ведь ночью 10 июля Георгий Трофимов защищал и их тоже.
К журналистам, которым сначала пообещали, что кто-то выйдет и скажет несколько слов о смерти майора, никто так и не вышел. Ни у кого не нашлось смелости, чтобы объяснить эту странную смерть. Как и признать, что, например, в роботе, который должен был обезвредить бомбу и не смог, был некомплект и взрывотехник Трофимов пошел доделывать работу своего электронного напарника.
Траурная колонна с мигалками отправилась на Преображенское кладбище. Десять автобусов. Примерно столько же микроавтобусов. Черные «Волги». «Газель» с надписью «Взрывотехническая лаборатория». На всех перекрестках стояли сотрудники милиции с рацией и останавливали движение, пропуская колонну.
По воинской аллее мимо свежей могилы генерала Шпигуна и старых захоронений времен Великой Отечественной войны майора Трофимова понесли к последнему пристанищу. Здесь руководители ФСБ провели митинг. Они сказали, что «ушел из жизни мужественный человек, настоящий профессионал своего дела. Он работал во время терактов на Дубровке и в Тушине, и в этот раз он не мог поступить иначе».
Какой-то генерал ФСБ сказал о международном терроризме, пытающемся «установить в Чечне варварский режим», и о том, что противостоят терроризму такие люди, как майор Трофимов. А командир взрывотехнической группы, в которой работал погибший, вспомнил, как несколько лет назад Георгий Трофимов, только устроившийся в ФСБ после института, улыбаясь, спросил: «Неужели я смогу все это делать?» И не только смог, но и стал лучшим в своей профессии. «Он пришел работать всерьез и надолго, он даже расставил в кабинете комнатные цветы,— сказал взрывотехник.— Но смерть всегда забирает лучших».
После прощания с майором его матери передали российский флаг, в гроб вбили последние гвозди и под орудийные залпы и гимн России опустили в землю. Когда о гроб застучала земля, жена майора Трофимова стала качать головой, как будто говорила, что не верит, и заплакала. А мать, прижимая к себе флаг, внимательно следила за тем, как устанавливают памятник и раскладывают цветы. Она и сейчас заботилась о сыне.
Когда все закончилось и люди стали расходиться, к памятнику, невидному из-за горы венков и цветов, подошли две старушки. Они приводили в порядок могилу неподалеку и наблюдали за похоронами майора Трофимова. Старушки прочитали надписи на венках, а потом увидели стоящего рядом человека в штатском с рацией в руке.
— Видать, большого человека хоронили,— сказала одна из старушек.
— Большого,— кивнул человек в штатском.
- Газета «Коммерсантъ» №122 от 15.07.2003, стр. 4
- Ольга Алленова подписаться отписаться
Источник: www.kommersant.ru