Сама по себе концепция цифрового компьютера в современном его понимании была придумана более 200 лет назад, если не раньше. Но первые попытки реализации идеи на механической элементной базе Чарльзом Бэббиджем показали, что даже в простейшей версии конструкция получалась настолько дорогостоящей и ненадёжной, что тогдашние правительства не стремились выделять деньги на такие развлечения учёных. Потому и застопорилось это дело более чем на век, хотя механизация различных вычислений весьма быстро распространялась, поскольку в некоторых областях такие потребности были.
И только необходимость создания оружия Судного Дня привела к тому, что вопрос сверхсложных и сверхбыстрых вычислений со сверхвысокой точностью стал важнейшим. Точнее, важнейшим для двух мировых держав или для двух политических систем (кому как больше нравится) было овладеть атомной бомбой как самым мощным оружием в мире. И хотя вычисления только инструмент для получения искомого, даже на него участники атомной гонки стали отпускать любые деньги и материалы.
Как СССР создавал атомное оружие?
Но создание первых атомных бомб происходило, так сказать, на «компьютерах» предыдущего технологического уклада. Перейдем к свидетельствам тех лет.
Главным «решателем», «думателем» и «вычислителем» по советской атомной бомбе был физик-теоретик Лев Ландау. Академик Халатников вспоминал о нём:
«В декабре 1946 года меня перевели из аспирантов в младшие научные сотрудники, и Ландау объявил, что я буду заниматься вместе с ним атомной бомбой. В это время в теоротделе Ландау было всего два сотрудника: Е. М. Лифшиц и я. Задача, которую поручил нам Ландау, была связана с большим объёмом численных расчетов. Поэтому при теоротделе создали вычислительное бюро: 20–30 девушек, вооруженных немецкими электрическими арифмометрами, во главе с математиком Наумом Мейманом».
Декабрь первого послевоенного года. Три физика-теоретика, один математик, 20–30 девушек, вычислительное бюро и трофейные немецкие арифмометры – романтика! Хотелось бы быть молодым советским физиком в те годы!
Обратите внимание на лёгкость происходящего: Ландау поставил задачу – раз; для её решения требуется масса вычислений – два; в теоротделе появляются 20–30 новых сотрудниц с арифмометрами – три. К тому же всем нужны зарплаты, жильё, соцпакет и прочее. И это в голодные послевоенные годы!
У академика Халатникова хорошая память. Вот как организовывали вычислительные бюро на правительственном уровне в 1948 году уже в других институтах АН СССР (вычислительное бюро Института физических проблем, где работал Халатников, на тот момент уже вовсю считало бомбу и разделение изотопов):
Изпостановления СМ СССР № 1990- 774сс/оп«О дополнительных заданиях по плану специальных научно-исследовательских работ на 1948 год» (г. Москва, Кремль 10 июня 1948 г. Сов. секретно):
«. разрешить президиуму АН СССР увеличить штаты и соответственно фонд заработной платы в Математическом институте АН СССР на 12 чел., в Ленинградском филиале Математического института АН СССР на 15 чел., в Геофизическом институте АН СССР на 30 чел.).
Первая советская атомная бомба
Обязать Министерство внешней торговли (т. Крутикова) в месячный срок поставить 60 счетных электрических автоматических машин «Мерседес Эвклид Р-38 С. М.» (за счет сокращения поставки их Министерству торговли СССР), в т. ч.: Математическому институту АН СССР – 20 машин, Ленинградскому филиалу Математического института АН СССР – 10 машин, Геофизическому институту АН СССР – 30 машин.
Председатель Совета Министров Союза ССР И. Сталин».
Как хорошо совпадают цифры (на 57 новых сотрудников – девушек же! – 60 счётных машин) и как жесток «тиран» (торгаши со своим госпланом идут лесом, на счётах переморщатся баланс сводить, а арифмометры – в Академию наук!). А поскольку постановление секретное, то Минторг, возможно, еще и возмущался тогда.
Вот так выглядел этот самый «Мерседес» без колёс. Никак не скажешь, что на нём можно посчитать дифференциальное уравнение второго порядка в частных производных. А считали-то и покруче уравнения!
Mersedes R38 SM
Неплохие деньги тогда получали эти девочки-расчётчицы.
Из того же постановления:
«Установить за выполнение в срок теоретических и расчетных работ, указанных в данном Постановлении, следующие премии:
за теоретические работы научному руководителю – 100 тыс. руб.;
коллективу сотрудников – 200 тыс. руб.;
за расчетные работы научному руководителю – 100 тыс. руб.;
коллективу сотрудников – 300 тыс. руб.»
Просто за выполнение работы в срок – премия в 300 тысяч рублей на коллектив в 15–20 человек. Неплохо зарабатывали «живые ЭВМ» в то время (средняя зарплата в 1948 г. была около 600 рублей)!
Водородную бомбу считали примерно так же. Из воспоминаний об академике Харитоне:
«Мне было предложено организовать группу из математиков и вычислителей для отдела И. Е. Тамма, куда входил и А. Д. Сахаров. Предстояло рассчитывать «слойку» Сахарова. Для решения этой задачи требовалось привлечение довольно «высокой» математики и проведение колоссального количества вычислений.
В то время мы не имели быстродействующих ЭВМ, расчёты проводились вручную на электромеханических машинах «Mersedes» и «Rheinmetall», с использованием американских таблиц элементарных и специальных функций. Подходящих специалистов, математиков и вычислителей наши вузы и техникумы не готовили. По инициативе Юлия Борисовича было решено привлечь в качестве вычислителей молодых женщин – опытных геодезистов-вычислителей, в основном из Ленинграда. В результате к весне 1951 года мы имели группу, насчитывающую около 40 человек. Была создана как бы «живая ЭВМ»; Юлий Борисович Харитон много внимания уделял созданию этой группы».
И снова: физики, математики, девушки, арифмометры и термоядерная бомба. И ведь бахнуло, как надо!
Арифмометры Rheinmetall.
Rheinmetall SAL
Но к середине 50-х уже не одними арифмометрами и девушками считали. В контексте термоядерного проекта мне попадались упоминания применения аналоговых вычислительных машин (АВМ) МН-2 и цифровых (ЦВМ) линейки «Урал». Но эту тему я постараюсь осветить подробнее в следующий раз.
А что в США?
Кто-то может сказать: «А в это время в передовой Америке. » Да, в Америке, конечно же, компьютеры, лазеры, звёздные войны и кока-кола. Вот как, описывая свою работу в Лос-Аламосе, шутил по поводу расчетов американской атомной бомбы мистер Фейнман в своей известной книге:
«. Проблема, над которой я работал, была вот какой. Нам приходилось делать множество вычислений, и мы делали их на счетных машинах Маршана. Между прочим, это интересно – просто чтобы дать представление, на что был похож Лос-Аламос. У нас были «компьютеры» Маршана – ручные арифмометры, калькуляторы с числами.
Нажимаешь на них, и они умножают, делят, прибавляют и т.д., но не так легко, как это делается сейчас. Это были механические приспособления, часто ломающиеся, их то и дело приходилось отсылать на фабрику для починки. Довольно быстро все оставались без машинок.
Ну, в общем, мы все решили, что самая главная задача – понять точно, что именно происходит во время взрыва бомбы, чтобы можно было точно указать, сколько выделяется энергии и т. д., – требовала намного больше выкладок, чем мы могли делать. Но один умный человек по имени Стэнли Френкель сообразил, что вычисления, возможно, удастся сделать на машинах IBM. Компания IBM выпускала машины для бизнеса – устройства для сложения, называемые табуляторами, и машины для умножения – мультипликаторы, в которые можно было закладывать карточки: машина считывала два числа с карточки и умножала их. Были также устройства, которые сличали числа, сортировали их и т. д.
И вот Френкель придумал замечательную программу. Если бы мы собрали довольно много таких машин в одной комнате, то мы смогли бы взять карточки и запустить их по циклу. Всякий, кто сейчас делает численные вычисления, знает точно, о чем я говорю, но тогда это было нечто новое – поточная линия из вычислительных машинок. Мы делали подобные вещи на машинках для сложения.
Обычно продвигаешься шаг за шагом, проводя все выкладки самостоятельно. Но здесь всё не так – сначала обращаешься к «слагателю», затем к «умножителю», опять к «слагателю» и т. д. Одним словом, Френкель спроектировал такую систему и заказал калькуляторы в компании IBM, поскольку мы поняли, что это хороший способ решения наших проблем.
В данном конкретном случае мы разработали все численные операции – предполагалось, что их будут делать машины – множь это, потом сделай это, потом вычти это. Мы разработали программу, но у нас пока не было машин для реальной проверки. Поэтому мы посадили в комнату девушек и снабдили каждую калькулятором Маршана: одна была «умножителем», другая – «слагателем». Еще одна возводила в куб: всё, что она делала, – возводила в третью степень число на карточке и отправляла её следующей девушке.
Так мы прошли по всему циклу, пока не «вылизали» его, не избавились от всех скрытых ошибок. Оказалось, что скорость, с которой мы теперь были в состоянии вычислять, стала чертовски большой – намного больше, чем при другом способе, когда каждый человек все шаги проделывал сам. По этой системе мы получили скорость вычислений, совпадающую с предсказываемой скоростью для машины IBM. Единственная разница состояла в том, что машины IBM не уставали и могли работать в три смены. А вот девушки через некоторое время уставали».
Ручная механическая машина Маршана выглядела тогда так:
Еще были электрические, но ведь «девушки уставали», по-видимому, ручки крутить.
Получается, у американцев первую бомбу считала та же самая «живая ЭВМ» из девушек и арифмометров (ручных) Маршана. Еще у Фейнмана в книге много интересного про параллельные вычисления, ловлю багов и даже про «компьютерную болезнь» у Стенли Френкеля. Айтишникам однозначно почитать стоит!
Но, в целом, развитие ЭВМ под атомные проекты в США по понятным причинам опережало СССР. Уже в манхеттенском проекте появились компьютеры IBM Mark I. А свою термоядерную бомбу американцы частично считали уже на ENIAC. Правда, это не очень помогло им опередить СССР с созданием готового к применению термоядерного устройства.
Источник: spetsialny.livejournal.com
70 лет назад СССР провел под Семипалатинском первое ядерное испытание
29 августа 1949 года группа советских ученых под патронажем Лаврентия Берии провела первое испытание атомной бомбы РДС-1. Удар по специально возведенным для эксперимента сооружениям, военной технике и изображавшим солдат животным был признан успешным. К удовлетворению Иосифа Сталина специалисты СССР смогли изрядно удивить американцев. Отныне США утрачивали монополию в ядерной промышленности.
Для реализации советского атомного проекта было принято решение идти путем приближения к американским прототипам, работоспособность которых была уже доказана на практике, в частности, при бомбардировках Хиросимы и Нагасаки в августе 1945 года. Когда японские города подверглись атаке оружием массового поражения, в Советском Союзе уже перешли к срочным мерам по созданию противовеса. Как известно, президент США Гарри Трумэн похвастался перед Иосифом Сталиным созданием учеными его страны собственной атомной бомбы еще в июле, в ходе Потсдамской конференции. Советский лидер лишь многозначительно улыбнулся в ответ, а вечером того же дня поручил Вячеславу Молотову заняться подготовкой собственного проекта.
Кураторство над ядерной программой СССР было доверено одному из ключевых персонажей в советском руководстве, независимо от занимаемых постов, Лаврентию Берии.
Научную работу возглавил Игорь Курчатов — на протяжении 70 последних лет он известен в мире как отец советской атомной бомбы. Между собой ученые шутили: успех проекта вознесет их до небес, неудача в разработках приведет каждого на плаху. Эпоха была весьма специфическая, а фигура многолетнего шефа НКВД заставляла не питать иллюзий: да, последствия в случае краха будут самыми серьезными. Для руководства атомным проектом был сформирован Специальный комитет при Совнаркоме (позднее – при Совмине) СССР под председательством Берии, который лично докладывал Сталину о происходящем. Его заместителем стал нарком боеприпасов Борис Ванников.
Ветеран советской атомной промышленности, впоследствии известная поэтесса Нинель Эпатова, участвовавшая в создании первой атомной бомбы и ушедшая из жизни в августе 2019 года в возрасте 95 лет, оставила положительные воспоминания о Берии как о кураторе проекта. Наркома внутренних дел Эпатова видела во время посещения им Челябинска-90, где она трудилась с февраля 1949 года на плутониевом заводе.
«В 1949 году, когда мы выходили на максимальную мощность, приехали Курчатов и Берия. И в нашу лабораторию приходили. Берия тогда был совсем не таким, каким сегодня изображают. Весь замученный, не выспавшийся, с красными глазами, с мешками под глазами, в задрипанном плаще, не очень богатом. Работа, работа, работа.
На нас, красавиц, даже не глядел. В первый день приехал, вышел из машины и попу трет: «Какие у вас паршивые дороги!» На другой день приходит – хромает: лег спать, а под ним сетка провалилась кроватная. И никого за это не посадили.
Потом у него плащ подрезал кто-то. И тоже никого не посадили. Такое впечатление, что ему там вообще было на все наплевать, кроме работы», — рассказывала Эпатова.
Научно-техническая информация об американском ядерном оружии накапливалась благодаря разведке, организованной Берией. По этой причине конструкция бомбы во многом опиралась на американского «Толстяка». Уникальными получились лишь баллистический корпус и электронная начинка. К лету 1949 года все принципиальные вопросы по созданию бомбы были утверждены. Программу испытаний сформулировал в специальном постановлении Совмин СССР.
Первая советская атомная бомба получила обозначение РДС-1. Это название произошло от правительственного постановления, где атомная бомба была зашифрована как «реактивный двигатель специальный», сокращенно РДС. Аббревиатура широко вошла в жизнь после первого испытания и расшифровывалась по-разному: «Реактивный двигатель Сталина», «Россия делает сама» и т. д.
Первая советская атомная бомба РДС-1 в музее Российского федерального ядерного центра
Сергей Мамонтов/РИА «Новости»
Ответственность за всю организацию работ по подготовке испытаний РДС-1 возлагалась на главного конструктора КБ-11 Юлия Харитона. Заместитель Харитона по экспериментальной работе Кирилл Щелкин оставил развернутый и понятный неспециалисту рассказ о взрыве бомбы на 19 листах, озаглавив свои записки так — «Краткое описание работ КБ-11, выполненных при подготовке и проведении опыта на полигоне № 2». Именно Щелкин расписался в получении РДС-1 из сборочного цеха, а в день испытаний вложил инициирующий заряд в плутониевую сферу устройства. Этот ученый, специалист в области горения и детонации, вышел последним и опломбировал вход в башню с РДС-1, а затем нажал кнопку «Пуск». Руководство процессом осуществляла государственная комиссия во главе с Михаилом Первухиным.
«В связи со сложностью работы и крайней ее ответственностью подготовка опыта проводилась в два цикла, в значительной мере повторяющие друг друга, — отмечал Щелкин. — Первый цикл был выполнен в КБ-11 в мае-июле 1949 года, второй — на полигоне № 2 в период с 24 июля по 26 августа. 27— 29 августа проводились заключительные работы с боевым изделием, взорванным в 7:00 29 августа 1949-го. В КБ-11 были отобраны все необходимые кадры, разработана технология проведения опыта, назначены руководители всех этапов работы и проведено четыре тренировочных подрыва, в процессе выполнения которых была окончательно уточнена технология опыта, за исключением работы в течение последних четырех часов до взрыва, которые нельзя было воспроизвести в КБ-11».
Длина бомбы составила 3,7 м, диаметр 1,5 м, масса – 4,6 т.
На опытном поле, в круге радиусом 10 км, были построены сооружения, подведена техника и привезены животные, которых ждала жестокая участь.
На примере их гибели ученые намеревались понять степень воздействия поражающих факторов на живые организмы. Предполагалось не только доказать работоспособность первой советской атомной бомбы, но и изучить поражающее воздействие нового оружия. На расстоянии 1 км от будущего эпицентра и далее, через каждые 500 м, были установлены 10 новых легковых автомобилей «Победа». Картину дополнили 53 самолета разных типов, артиллерийские орудия, САУ и 25 танков. Два из них обшили свинцовыми пластинами для радиационной разведки и осмотра местности.
Поле на Семипалатинском полигоне поделили на 14 специальных секторов, среди которых были два сектора для фортификации и два физических сектора, сектор гражданских сооружений и конструкций, сектор видов и родов войск, отмечается в книге Дмитрия Верхотурова «Ядерная война. Все сценарии конца света». В этих секторах сооружалась опытная застройка.
Так, в гражданском секторе возвели два кирпичных трехэтажных и несколько деревянных домов, имитировавших типичные жилые кварталы того времени, провели участки линии электропередачи, автомобильную и железную дорогу с мостами. На месте испытаний появились водопровод и канализации, игравшие роль метро шахты различной глубины. Иными словами, целью бомбового удара должен был стать обыкновенный город конца 1940-х годов.
В 6 часов 18 минут Щелкин прибыл на командный пункт, где доложил Берии и Курчатову о полной готовности к взрыву. Погода между тем все ухудшалась, из-за чего было принято решение перенести запуск на час раньше. Отсчет времени стартовал за 25 минут до подрыва. А за 12 мин был включен автомат поля. За 20 секунд пришел в движение последний и главный механизм автомата, включающий питание изделия.
Впоследствии Щелкин рассказывал коллегам, что эти мгновения были самыми трудными в его жизни. Свое больное сердце он пытался заглушить глотком валокордина.
Первый советский ядерный взрыв был произведен в 7:00 утра 29 августа 1949 года. Мощность бомбы составила более 20 кт. Ослепительно яркая вспышка озарила сонную, почти уже осеннюю степь. Через 30 секунд ударная волна подошла к командному пункту. СССР передал четкий сигнал американцам, что их монополии на ядерное оружие отныне не существует.
На следующий день после взрыва участники испытаний вернулись на опытное поле. Перед их взорами раскинулась картина тотального разрушения. Урон превзошел ожидания специалистов. Например, на месте 37-метровой башни, на которой закрепили бомбу, образовалась воронка диаметром три метра. На ее дне виднелись остатки фундамента. Почва вокруг оплавилась.
Животных унесло. Из 1538 подопытных собак, овец, коз, свиней, кроликов и крыс погибли 345.
Располагавшиеся в 50 м от эпицентра гражданские постройки превратились в руины. Естественно, и все десять «Побед» сгорели дотла, в том числе те, что находились в 5 км от эпицентра. По иронии, именно машинами этой марки правительство наградило отличившихся при создании бомбы специалистов.
Боевая техника в радиусе 500-550 м была искорежена и перевернута. Танки лежали на боку с сорванными башнями. Правда, Т-34 в 500 м от места взрыва получил только легкие повреждения. Устояло и железобетонное здание с мостовым краном для сборки заряда. Под радиоактивный след от взрыва попали 11 административных районов Алтайского края.
К 1951 году изделие РДС-1 было изготовлено серией, по разным данным, от пяти до 29 бомб.
Испытания под Семипалатинском держались в строжайшей тайне, однако уже 3 сентября американцы получили данные об успешных испытаниях. Анализ проб воздуха в районе Камчатки, взятых с помощью самолета метеорологической разведывательной службы США, показал наличие изотопов, указывавших на произведенный ядерный взрыв. 23 сентября о произошедшем в казахстанской степи объявил президент Трумэн. Американцы ждали, что советские ученые смогут разработать атомную бомбу не ранее 1952 года. Считается, что испытания под Семипалатинском застали их врасплох – теперь СССР уравнивался с США в военной мощи.
Газета «Правда» отреагировала на слова Трумэна заметкой, в которой укоряла американцев за скепсис по отношению к возможностям СССР:
«6 ноября 1947 года министр иностранных дел Молотов сделал заявление относительно секрета атомной бомбы, сказав, что «этого секрета давно уже не существует».
Это заявление означало, что Советский Союз уже открыл секрет атомного оружия, и он имеет в своем распоряжении это оружие. Научные круги США приняли это заявление как блеф, считая, что русские могут овладеть атомным оружием не ранее 1952 года». Вместе с тем факт проведения испытаний под Семипалатинском не подтверждался и не опровергался. Официально о наличии у СССР атомной бомбы заявил заместитель председателя Совмина Климент Ворошилов 8 марта 1950 года.
Источник: www.gazeta.ru
Её называли «штучкой». Правда и вымысел о создании советской ядерной бомбы
В начале 90-х все перестроечные издания разом заголосили: мол, проект атомной бомбы СССР украл у США. Дескать, сам «совок» был слабоумен, мог лишь воровать да копировать. И без Америки не сделал бы ни бомбы, ни ракет. Этот тезис косвенно подтверждали разведчики-мемуаристы, а все еще засекреченные советские атомщики опровергнуть просто не могли. В свете недавнего испытания аме-риканцами атомной бомбы В61-12 стоит задуматься над зловещими событиями августа 1945 и 1949 годов.
Первая бомба была сброшена с высоты 9357 м и взорвалась в 576 м над землей. Мощность взрыва составила 13 килотонн (Фото: uapress.info)
70 лет назад, за считанные дни до того, как над Хиросимой взорвалась атомная бомба, новоиспеченный американский президент Трумэн решил окоротить Сталина. И сделать его более сговорчивым на Потсдамской конференции, где главам трех держав-победительниц с 17 июля по 2 августа 1945 года предстояло согласовать границы Европы.
Взрывная атмосфера Потсдама
Драка предстояла серьезная. США и Великобритания уже разработали план расчленения Германии на несколько государств, преимущественно сельскохозяйственных. Но неожиданно советский вождь в День Победы заявил, что СССР «не собирается ни расчленять, ни уничтожать Германию». И в Потсдаме разбил все доводы британского премьера Черчилля, предъявил территориальные претензии Турции, что разъярило западных союзников. Но, главное, США и Великобритании было нужно помешать СССР до 9 августа вступить в войну с Японией.
Проиграв СТАЛИНУ схватку, ТРУМЭН и ЧЕРЧИЛЛЬ вскоре стали разрабатывать планы нападения на СССР (Фото: nlo-mir.ru)
Напомню, лидеры «Большой тройки» еще зимой договорились в Ялте, что передел границ будет считаться действительным только при соблюдении Сталиным этого срока. Победитель в войне с японцами получал лавры победителя во всей Второй мировой, так как на момент разгрома Гитлера войну Японии объявили уже около 60 стран. Но самураи продолжали живодерствовать в Китае, атаковать азиатские владения британцев, французов, голландцев, американцев и капитулировать не собирались.
Трумэн мечтал прославиться как родоначальник эры господства США на планете и был уверен, что у него есть управа на всех.
16 июля, за день до Потсдамской конференции, в пустынном районе штата Нью-Мексико была испытана первая в мире атомная бомба «Троица».
24 июля президент США, как бы между прочим, сообщил Сталину, что США «создали новое оружие необыкновенной разрушительной силы». Но Сталин глазом не моргнул. Трумэн и Черчилль решили, что советский вождь даже не понял, о чем речь. Однако вечером, по свидетельству маршала Жукова, Сталин рассмеялся и сказал министру иностранных дел Молотову: «Надо будет сегодня же переговорить с Курчатовым об ускорении нашей работы».
А Трумэн распорядился как можно скорее сбросить бомбу над Японией, но только после того, как он покинет Потсдам.
Памятник Игорю КУРЧАТОВУ (Фото: physiclib.ru)
ДЛЯ СПРАВКИ: Игорь Курчатов был координатором всех работ по атомной тематике и посредником между учеными и руководством страны. Он единственный имел доступ к материалам разведки. Созданием атомной бомбы руководил Юлий Харитон. В 1992 году в интервью он произнес фразу «. наша первая атомная бомба — копия американской».
Вырванная из контекста, она стала единственным аргументом истерии демпрессы, будто «русские украли секрет атомной бомбы у американцев». А слова академика о том, что «расчеты наших ученых по одной из конструкций давали результаты, аналогичные американским», канули в Лету.
► 6 августа 1945 года в США «Энолу Гэй» — стратегический бомбардировщик «Боинг Б-29» с атомной бомбой «Малыш» — в боевой вылет провожали с молебном. Нажатие на кнопку — и десятки тысяч японцев мгновенно превратились в пепел, взлетевший вместе с облаком над Хиросимой. Еще десятки тысяч погибли от ударной волны. Сотни тысяч раненых, обожженных, пораженных радиацией.
Экипаж бомбардировщика ничуть не раскаивался
► 9 августа янки испепелили уже Нагасаки. В результате бомбежек двух городов скончались почти полмиллиона человек. А от угрызений совести сошел с ума только один американец — командир самолета-разведчика погоды Клод Эзерли, посетивший Хиросиму после бомбежки.
КСТАТИ: Недавно нашли новые доказательства попытки Японии создать свою атомную бомбу: в архивных документах 1944 года описано оборудование для обогащения урана. Параллельно японцы разрабатывали два атомных проекта.
► Обескровленный СССР объявил войну Японии в срок. Успев построить дороги, паромы и перебросить на Дальний Восток свыше 400 тыс. человек и колоссальное количество техники. В ночь с 8 на 9 августа 1945 года войска совместно с Тихоокеанским флотом начали боевые действия против японских войск на фронте протяженностью более 5000 км. Акт о капитуляции Японии был подписан 2 сентября 1945 года на борту линкора «Миссури». Вторая мировая война завершилась победой Советского Союза и союзников.
А как все начиналось.
29 августа 1939 года Эйнштейн в своем знаменитом письме Рузвельту сообщил, что нацистская Германия уже год ведет активные исследования о расщеплении урана, в результате которых может появиться атомная бомба. В ноябре Рузвельт поблагодарил Эйнштейна за информацию и сообщил о начале реализации американского проекта, названного 17 сентября 1943 года «Манхэттенский проект».
Этот снимок раскрыл много шпионских тайн. Роберт ОППЕНГЕЙМЕР, супруга физика Эльза и Альберт ЭЙНШТЕЙН, Маргарита КОНЕНКОВА, приемная дочь ЭЙНШТЕЙНА Маргот (Фото: sarapul.net)
В СССР работы в области атомной энергетики стартовали в 1932 году. В рассекреченных шесть лет назад документах от 5 марта 1938 года ученые просили Молотова предоставить Ленинградскому физико-техническому институту два грамма радия и «предложить Наркоммашу СССР, в ведение которого мы сейчас перешли, создать все условия для окончания строительства циклотрона в ЛФТИ к 1 января 1939 г.».
И просьбу удовлетворили. Лишь непричастные к советскому атомному проекту талантливые ученые в 1940-е годы били тревогу о том, что Запад вплотную занят атомными исследованиями, а мы, мол, ничего не делаем. Но в связи со Второй мировой войной, идущей у наших границ, приостановлены были только мирные атомные исследования. Полной информацией о секретных проектах с маркировкой «32сс», львиная доля которой не рассекречена, обладали лишь Сталин и Берия.
Он сам пришел
Пацифист Эйнштейн занервничал, понимая, какой вселенский ужас он спровоцировал. Если США создадут адскую бомбу, то непременно ее применят. Понимал это и 29-летний профессор Клаус Фукс, эмигрировавший из фашистской Германии и в конце 1940 года начавший в Англии работать над проектом британской атомной бомбы «Тьюб Эллойз» («Трубный сплав»). Парень-коммунист переживал, что объединившиеся против Гитлера США и Англия совместно разрабатывают столь грозное оружие, но держат его в секрете от Советского Союза. Единственного, как он считал, гаранта того, что атом должен служить мирной жизни на планете.
Когда фашисты подошли к Москве, Фукс сам пришел в наше посольство в Великобритании и рассказал, что в Уэльсе строят завод для проверки теоретических методов разделения изотопов урана, и он готов безвозмездно передавать информацию. Но как?
Подвиг разведчика
На встречу с Фуксом в баре пришел 27-летний инженер-станкоинструментальщик Владимир Барковский, недавно окончивший ШОН — Школа особого назначения готовила связных для сотрудников внешней разведки. Все шло как по маслу. Барковский держал бокал с пивом и журнал с фото известных спортсменов.
— Джо Луис — лучший боксер мира! — как бы в экстазе выкрикнул он и стал всем показывать его фото.
— Нет, Джеки Браун — лучший за все времена, — прозвучал ответный пароль Клауса.
Громко поспорив, молодые люди вышли на улицу. У Барковского — оперативный псевдоним Дэн — это была первая в жизни встреча с агентом. Договорились называть атомную бомбу «штучка». Фукс лавиной выдавал информацию, пока не догадался, что контактер ничего из его научной речи не понимает.
— Что же вы станете передавать?! — спросил Фукс. — Я буду работать только с равным. А вы прочтите хотя бы американский учебник по атомной физике.
До прихода в разведку инженер Владимир БАРКОВСКИЙ был успешным спортсменом-парашютистом, мотоциклистом и готовился стать военным летчиком (Фото из архива Службы внешней разведки)
Разведчик два месяца спал по два-три часа в сутки, тему освоил, изучил последние публикации, но свободно оперировать терминами в разговоре не мог — транскрипций в учебниках не было. И Клаус вновь его отослал. А Москва торопила.
Дэн составил «разговорную» профильную энциклопедию и за неделю тренировок с переводчицей по 16 часов в день заговорил. Дело стало за малым — убедить Фукса еще раз с ним встретиться. Оба смертельно рисковали.
Берия подозревал, что из Лондона в СССР через Дэна гонят дезу, чтобы во время «войны моторов», которых нам уже не хватало, отвлечь страну на создание противовеса новому оружию, но, если оно существует, медлить нельзя. А Фукс проходил жесткую проверку в «Манхэттенский проект» Роберта Оппенгеймера. И в 1943 году внезапно надолго исчез.
КСТАТИ: Недавно стало известно, что «пристроила» Фукса в американский проект через своего любовника Эйнштейна элегантная и неимоверно притягательная разведчица Маргарита Коненкова — жена советского скульптора, ставшая последней любовью гениального физика.
Клаус и Владимир встретились в марте 1944 года уже за океаном. На сей раз Дэн экзамен Фукса выдержал, изложил и передал в Центр почти 10 тыс. страниц их бесед и собственноручно делал ученому дубликаты ключей для вскрытия сейфов, так как Москва затребовала копии ряда подлинных документов.
Чья же она, РДС-1?
О вышедшем в сентябре 1942 года секретном постановлении «Об организации работ по урану» в стране знали всего 12 человек. Оно предписывало исследовать разные варианты создания атомной бомбы. Ученые спорили, является ли плутоний делящимся элементом. Полученная от Фукса информация помогла отсеять тупиковые варианты и сконцентрироваться на оригинальных проектах.
Физик Юлий ХАРИТОН с первым детищем советской атомной промышленности (Фото: odnopolchan.net)
Урановый комбинат в горах Таджикистана действовал уже в 1945 году. В августе 1946 года в уральском Кыштыме начали рыть котлован под ядерный реактор. А 8 июня 1948 года был впервые запущен ядерный реактор для получения оружейного плутония — «начинки» для бомбы. Он производил по 100 г в сутки. И тут руководство страны приняло решение — создавать заряд по американской схеме.
Дескать, на риск испытания абсолютно новой конструкции времени нет, на кону безопасность страны.
— Нельзя говорить, что наш первый атомный заряд был копией американского. И вообще, что значит «украсть бомбу»? — говорит прославленный конструктор ядерных боеприпасов Аркадий Бриш. — Благодаря разведке нам была известна лишь ее схема, а не конструкторские чертежи и расчеты. Памятник на полигоне в Аламогордо — это и есть та самая схема. Ну и что?
Неядерные государства схватили рулетки, обмерили скульптуру и бросились делать бомбы? Технологии для создания заряда по этой схеме полностью отечественные. Они продиктовали и ряд конструкторских отличий. У американцев заряд выстреливался в стволе, и за счет его сжатия начиналась цепная реакция. Наши ученые вместо ствола применили обжатие шара.
Это более сложная конструкция, но она давала лучший КПД.
Памятник первой американской бомбе в Аламогордо возведен в натуральную величину по схеме, уже известной нашей разведке (Фото: neinvalid.ru)
И уже на втором испытании в 1951 году «доморощенной» бомбы РДС-2 советские ученые доказали, что утерли нос американцам. Заряд был вдвое мощнее и при этом вдвое легче созданного по американской схеме.
ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКТ: В 1945 году в США была опубликована книга «Атомная энергия для военных целей». Американцы были уверены, что она не сможет помочь нам создать атомную бомбу даже за 15 лет, так как весь цикл ее создания — от теории до промышленного внедрения — слишком сложен.
План «Чариотир», или Почему нас не разбомбили
► К лету 1948 года в США появился план «Чариотир». За 30 дней на 70 советских городов янки хотели сбросить 133 атомные бомбы. Из них восемь — на Москву и семь на Ленинград. А потом за два года еще 200 атомных и 250 тыс. обычных бомб.
► 19 декабря 1949 года комитет начальников штабов утвердил план «Дропшот» и следом план «Троян» о превентивной войне против СССР и наших союзников. На 1 января 1950 года США имели 840 стратегических бомбардировщиков в строю и 1350 в резерве, свыше 320 атомных бомб. Из них 300 планировалось сбросить на 100 советских городов. Подсчитали: за 6 тыс. самолето-вылетов убьют 6 — 7 млн. советских граждан.
► 29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне была испытана первая советская атомная бомба РДС-1.
► 25 сентября 1949 года ТАСС сообщил: «Советский Союз овладел секретом атомного оружия еще в 1947 году. . Советское правительство, несмотря на наличие у него атомного оружия, стоит и намерено стоять в будущем на своей старой позиции безусловного запрещения применения атомного оружия».
Для США это было как гром среди ясного неба. Их разведка все проморгала.
Комитет начальников штабов власть добил. Проверка в штабной игре дала неожиданный результат: с учетом обороноспособности СССР максимальная вероятность достижения целей — всего 70 процентов, а наименьшие потери бомбардировщиков — 53 процента. Группа, бомбившая в марте 1944-го Нюрнберг, взбунтовалась, потеряв всего 11,82 процента самолетов. Ее поддержал весь летный состав на базах Англии. А что будет, если больше половины пилотов погибнет?
Источник: www.eg.ru
Бомба из ГУЛАГа
Когда я услышал в анонсах второго российского телевизионного канала о показе многосерийного телевизионного фильма «Бомба», посвященного созданию первого советского ядерного заряда, где-то в душе родилась надежда, что наконец-то телевизионщики покажут, как создавалось советское ядерное оружие, расскажут о тех, кто стоял у истоков решения жизненно важной для страны проблемы. Для меня, как человека, проработавшего почти 30 лет в Российской Ядерном центре (Арзамас-16), где разрабатывалась конструкция первой атомной бомбы и где собирался ее первый образец для испытаний на полигоне, эта тема особенно близка, поскольку мне посчастливилось сотрудничать и непосредственно контактировать с некоторыми из тех, кто создавал ядерный щит СССР.
Просмотр 8-ми серий фильма не оправдал моих надежд и ожиданий. Фильм сделан по тем же антисоветским лекалам с НКВДешными страшилками, по которым сегодня создаются сотни подобных фильмов, и которыми ежедневно пичкают российского телезрителя.
Зрителю вдалбливают в мозги, что большевики всех гениальных людей сажали в лагеря за пустяки, но когда им становилось невмоготу, то они не прочь были воспользоваться их услугами. Вот и в этом фильме для решения возникшей, после атомных бомбардировок США Японских городов Хиросима и Нагасаки, задачи создания атомной бомбы из ГУЛАГа освобождается «гениальный» физик Рубин, просидевший в лагерях всю войну за оскорбление Л. Берия. То что никакого Рубина в реальности не было, оставляем на совести создателей фильма, не было ему и прототипа в реальной истории. В течение всего фильма этот «гениальный» физик между постельными сценами с кастеляншей, попытками охмурить жену друга и как бы с истинной любовью к осужденной Ольге выдает некие паллиативные идеи, представленные создателями за гениальные. Ну, а его опыт с полусферами из плутония в глазах профессионалов может выглядеть как идиотский.
Дело в том, что к тому времени уже хорошо было известно, сколько необходимо плутония для того, чтобы сделать ядерный заряд мощность около 20 килотонн. Это количество плутония имело, естественно, радиоактивный фон, но оно в свободном состоянии не могло вызвать цепную реакцию. Своди вместе полусферы или не своди – кроме радиоактивного фона ничего не получишь.
Иначе нельзя было бы эти детали разместить в заряд. Надкритическую массу из этого количества плутония можно получить только, обжав его ударной волной, расположенного вокруг него взрывчатого вещества. Но авторы фильма выдают глупость «гениального» физика за научный подвиг, в результате которого, ради научного результата, он получает смертельную дозу облучения.
Надо сказать, что подобные эксперименты возможны, и они сегодня проводятся в Ядерном центре в Сарове, правда с другими количествами плутония. Авторы фильма, вероятно, случай с «гениальным» физиком списали с реального события, которое случилось лет 15 назад, когда американцы ногой открывали двери в сверхсекретный объект, которым являлся Арзамас-16.
Тогда же здесь за 30 млн. долларов был уничтожен серийный завод «Авангард», производивший первичные заряды для запала термоядерной реакции. Тогда же часть наших ученых выполняли для американцев исследовательские работы.
На одной из испытательных площадок проводились опыты по определению констант цепных реакций путем сближения двух масс плутония до возникновения неполной цепной реакции (НЦР). Но сближение это, в отличие от фильма, делалось дистанционно. Подготовительные операции должны выполняться минимум двумя специалистами.
Инженер, который участвовал в эксперименте, чтобы получить за него большую сумму, в нарушение инструкции, решил сам провести исследования. Во время установки одной из деталей, она выскользнула из оснастки и упала на ответную деталь, в результате чего началась цепная реакция с мощным радиационным излучением. Инженер получил сильное облучение и в течение суток умер.
Вызывает улыбку еще один эпизод с арбузом, который, по замыслу авторов фильма, позволил решить проблему сферической ударной волны, сжимающей плутониевую центральную часть заряда. Опять же укажем, что к тому времени наши ученые в деталях были знакомы с конструкцией американской атомной бомбы, и разрабатывали свой вариант как аналог во многих деталях этой конструкции. Детали из взрывчатого вещества, которые окружали плутониевую центральную часть, представляли собой две разъемные полусферы, так что для размещения плутония не надо было делать никаких дырок в заряде. Основная проблема состояла в обеспечении сферичности ударной волны, зависящей от количества и места установки детонаторов. Но это уже задача для газодинамиков, и она решалась не на арбузах, а на моделях в модельных опытах.
Подобными нелепыми экспериментами фильм переполнен. Чего, например, стоит измерение процессов взрыва с помощью зеркал и т.д.
Надо сказать, что весь фильм не столько о бомбе, сколько о так называемом любовном треугольнике «гениального» физика, его друга, конструктора ядерного реактора, и жены этого конструктора. Главные действующие лица создания атомного оружия, И. Курчатов и Ю. Харитон, в фильме на вторых ролях – сидят в кабинетах, одеты в модные одежды, иногда появляются в лабораториях или на строящихся объектах… На самом деле эти ученые работали практически круглосуточно.
Не до мод было, и не до модных шляп. Курчатов, как научный руководитель проекта, и Харитон, как главный конструктор первого ядерного заряда, лично участвовали в сборке этого заряда в г. Арзамас-16. Харитон лично устанавливал детонаторы в заряд на полигоне в Семипалатинске перед взрывом. Слишком была большая ответственность, чтобы кому-то другому можно было поручить эту операцию.
Ну, а Б.Л. Ванников, который возглавлял Спецкомитет, Технический Совет и Главное управление по решению ядерной проблемы, в состав которых входили лучшие специалисты этой области такие как А.И. Алиханов, И.Н. Вознесенский, А.П. Завенягин, И.К. Кикоин, В.Г.
Хлопин и др., вообще в фильме выступает в роли какого-то сторожа.
Когда смотришь фильм, понимаешь, что авторы совершенно не представляют то время и те условия, в которых работали советские ученые, тот режим жесточайшей секретности, чтобы можно было, как показано в фильме, вопреки реальности, свободно привозить на секретный объект кого бы то ни было, как это дает «гениальный» физик или разъезжать по испытательному полю полигона, или остаться в здании сборки заряда на полигоне, как это сделал все тот же «гениальный» физик, подвергнув себя сожжению ядерным взрывом.
Фильм переполнен грубыми искажениями. Странно смотреть, как сверхсекретную тему обсуждают большим кагалом, да еще и принимается решение путем голосования. Люди, которые подключались к решению ядерной проблемы, как правило, даже не догадывались для чего они выполняют ту или иную работу, а что уж там говорить об обсуждении конструкции американского реактора.
Разведданные по проблеме доводились только до И. Курчатова. Некоторыми данными по константам ядерных реакций и элементам конструкции он делился с Ю. Харитоном. Странно видеть пьянки на рабочем месте, мордобой и т.д.
И первые модели сферического заряда, разработанные конструктором Терлецким, были успешно испытаны летом 1946 года на Софринском полигоне под Москвой, а не в Арзамасе-16.
Никакой перекладки графита в исследовательском реакторе Ф-1 не проводилось. Его конструкция отрабатывалась на моделях и 25 декабря 1946 года состоялся первый пуск, который осуществил лично И. Курчатов. И это счастье, что в России оказался такой человек, как Игорь Васильевич Курчатов, и что именно он, а не «гений» из ГУЛАГа, возглавил поход за скорейшую ликвидацию американской атомной монополии.
Верными либеральным настроениям замалчивания авторы фильма оказались и по отношению к И.В. Сталину. Правда совсем замолчать это имя они не отважились, назвали в одном единственном эпизоде устами Л.П. Берия. Хотя реальная роль Сталина в создании ядерного оружия решающая.
В самый разгар войны он проводит встречу с ведущими учеными-физиками, обсуждает с ними возможность создания атомной бомбы, подписывает несколько важных постановлений СНК по этой теме, встречается с И. Курчатовым. После войны он инициирует создание Специального комитета по атомной проблеме с наделением его огромными государственными полномочиями. В последующие годы тема создания атомного оружия находится постоянно под его вниманием и контролем. При его поддержке оперативно решались все необходимые вопросы, принимались важные решения. По сути, при его непосредственным участием за короткий срок была создана не только атомная бомба, но целая атомная отрасль – основа советского ядерного щита.
В фильме ничего этого нет. Это жалкая, лживая поделка на героическую тему. Как бы не старались авторы фильма вымазать гулаговским дерьмом героические страницы нашей истории, истинные ее страницы никому не удастся переписать под антисоветские стандарты.
И. Никитчук, сотрудник РФЯЦ (ВНИИЭФ), г. Арзамас-16 (Саров) 1969-1995 гг., доктор технических наук.
Источник: matveychev-oleg.livejournal.com