В истории отечественного подплава подводная лодка К-19 занимает особое место. Прежде всего это первый в нашей истории атомный подводный ракетоносец. Но, к сожалению, эта подлодка заслужила на флоте неприятное прозвище «Хиросима»: ее буквально преследовали аварии, среди которых были две, обернувшиеся тяжелейшими последствиями.
Первая из них произошла 4 июля 1961 года, когда во время первого боевого похода на К-19 произошла авария в системе охлаждения кормового атомного реактора. Опыт борьбы с такого рода авариями у советского флота был минимальным, и можно лишь восхищаться мужеством подводников, которые в таких условиях сумели сделать все, чтобы избежать атомного взрыва на своем корабле. Но дорогой ценой: в течение двадцати дней после аварии восемь моряков уже на берегу скончались от лучевой болезни.
Увы, на этом испытания, выпавшие на долю К-19, не закончились. 24 февраля 1972 года во время очередного боевого похода в предпоследнем, 9-м отсеке лодки произошел пожар. В результате этой катастрофы погибли 28 членов экипажа подлодки, а еще 12 человек остались живы только благодаря собственному мужеству и поддержке товарищей после проведенных 23 дней в замурованном кормовом отсеке.
Тяжёлая Радиационная Авария на Атомной Подводной Лодке К19
Подводная лодка К-19 во время очередного выхода в море. Источник: https://www.pinterest.se/
От стапеля до пожара
Строительство первого советского атомного подводного ракетоносца проходило в крайне напряженных условиях. Практически одновременно с СССР такой же корабль строили и США. А значит, тот, кто успевал первым, получал существенное военное и политическое преимущество.
Ситуация осложнялась тем, что первенство в строительстве атомных субмарин на тот момент оставалось за США. Именно там 14 июня 1952 года заложили, а 21 января 1954 года спустили на воду первую в мире подводную лодку с ядерной энергетической установкой – «Наутилус». В СССР первый подводный атомоход – подлодку К-3 «Ленинский комсомол» – построили на четыре года позже. 12 сентября 1952 года появилось постановление о проектировании лодки, 24 сентября 1955 ее заложили на Северодвинском судостроительном заводе №402 (нынешнем «Севмаше»), а спустили на воду лишь 9 августа 1957 года.
Поэтому гонка на опережение в строительстве первых атомных подводных ракетоносцев имела особое значение. Работы по созданию К-19 шли в авральном режиме. По воспоминаниям очевидцев, все причастные к постройке лодки, начиная от конструкторов и заканчивая рядовыми рабочими, трудились в три смены.
Но все равно опоздали… Впрочем, это было неудивительно, ведь американская атомная ракетная подлодка «Джордж Вашингтон» была заложена 1 ноября 1957 года, а спущена на воду 9 июня 1959 года. Советскую К-19, чья история отсчитывается с 17 октября 1958 года, спустили на воду 11 октября 1959 года, то есть всего на четыре месяца позже. Правда, при этом и построить первый советский подводный ракетоносец наша промышленность сумела гораздо быстрее американской: за 359 дней против 586!
Подводная лодка К-19 Неголливудская история .
Подводная лодка К-19 выходит с места базирования, Северный флот. Источник: https://www.pinterest.se/
Однако спешка дала о себе знать: доводкой многих систем и механизмов морякам и судостроителям пришлось заниматься уже на спущенной на воду и официально вошедшей в строй лодке. Не стоит забывать и о том, что этот корабль был первым в своем роде, а значит, неизбежно страдал от множества «детских болезней», как это бывает с любыми головными кораблями.
7 июня 1961 года подводная лодка К-19 вошла в состав Северного флота и была зачислена в состав 206-й отдельной бригады подводных лодок. В том же году субмарина начала выходы в море: в июне она отправилась на участие в больших флотских учениях «Полярный круг». Именно по возвращении с этих учений и произошла первая крупная авария на подлодке с выходом из строя реактора и гибелью восьми моряков. После этого лодку дезактивировали, в 1962 году заменили ей реакторный отсек и сами реакторы и снова вернули в строй.
15 ноября 1969 года лодка едва не потерпела новую катастрофу. Во время боевой подготовки К-19 при погружении столкнулась с американской атомной субмариной Gato. Однако все обошлось лишь смятием носовой оконечности легкого корпуса, и наша лодка своим ходом вернулась на базу, хотя и в надводном положении. А два с половиной года спустя случился тот самый пожар в девятом отсеке.
Подводная лодка К-19 во время боевой учебы, Северный флот. Источник: http://shturman-tof.ru
«Задраить люки!»
Чтобы оценить, какое мужество проявили моряки К-19 в тот мрачный день 24 февраля 1972 года, и что им пришлось совершить, чтобы спасти свою лодку и своих товарищей, надо хотя бы коротко описать, в каких условиях произошел пожар. В тот день поздним утром, в начале одиннадцатого, лодка шла экономичным ходом на глубине 120 метров. Это не было предельной глубиной, на которой она могла идти, но всплытие с такой отметки занимало немало времени. А в 10.23, согласно данным флотского расследования, в 9-м отсеке загорелось масло, попавшее на воздухонагреватель фильтра локального узла очистки воздуха.
Эта беда была запрограммирована событиями, случившимися неделей раньше. 17 февраля на трубопроводе судовой гидравлической системы появилась крохотная трещина, из которой и начало сочиться масло. Проблему обнаружили и устранили, но к тому времени масло уже стекло вниз, туда, где находился фильтр вентилятора. А дальше потянулась цепочка трагических совпадений: протекшее масло не убрали (сделать это оказалось невозможно из-за затрудненного доступа в нижнюю часть отсека), кожух фильтра раскалился из-за долгой работы на идущей в подводном положении лодки, а когда масло загорелось, личный состав отсека не сразу это заметил и не сразу оценил опасность.
Когда пламя вырвалось в верхнюю, основную часть отсека, ликвидировать пожар своими силами матросы уже не могли. И только тогда, в 10.54 на лодке прозвучал сигнал тревоги, по которому межотсечные двери тут же были задраены. Каждый отсек должен был бороться с огнем самостоятельно. Обитателям последнего, 10-го отсека, где буквально лежа на торпедах спали 12 человек, это спасло жизнь.
Тем, кто находился в 9-м, это подписало смертный приговор. Лишь нескольким матросам из него, когда по приказу командира корабля капитана второго ранга Виктора Кулибабы ненадолго отдраили переборку, чтобы восьмой отсек принял живых из девятого, удалось выйти из объятого огнем помещения. Остальных отрезала стена огня.
Общий вид и схема отсеков атомной подводной лодки К-19 (отмечен девятый отсек, в котором 24 февраля 1972 года начался пожар).
Источник: http://sources.ruzhany.info
Невидимый убийца
Впрочем, и в восьмом отсеке, где располагались вспомогательные механизмы, кубрик и камбуз, тоже было небезопасно: туда по нарушенной системе подачи воздуха высокого давления стал проникать угарный газ и дым. Пришлось организовывать эвакуацию людей и оттуда в соседний седьмой отсек, а на местах остались только командир электротехнического дивизиона капитан третьего ранга Лев Цыганков и несколько его подчиненных. Они задраили переборочный люк за своими эвакуировавшимися товарищами и вернулись к своим аппаратам и механизмам: без них лодка не могла продолжать всплытие. На то, чтобы остаться в живых, никто из них уже не рассчитывал.
А пожар в девятом отсеке не утихал, продолжая убивать и тех, кто находился поблизости, и тех, кто был в восьмом отсеке, – дымом и угарным газом, и уже добрался до седьмого, турбинного отсека. Здесь люди погибали, не отходя со своих боевых постов, не выпуская из рук штурвалов и рукояток: просто потому, что на минуту снимали изолирующие маски, или от проникающего угарного газа под неплотно прилегающие маски, или просто потому, что иссякали отведенные силы.
Тем временем лодку отделяли от поверхности уже считанные метры воды. Еще несколько мгновений, – и можно открыть рубочный люк и провентилировать отсеки! Но до этого момента угарный газ успел добраться и до шестого отсека, где располагалась главная энергетическая установка корабля – два атомных реактора. И здесь тоже начали погибать моряки, которые не оставляли боевых постов. Например, как только стало понятно, что отсек заполняет невидимая смерть, мичман Александр Новиков начал помогать матросам-срочникам надевать изолирующие маски и успел спасти многих, но не себя…
Операция по оказанию помощи аварийной подлодки К-19 после пожара в девятом отсеке.
Снимок сделан с борта спасательного буксира СБ-38, март 1972 года. Источник: https://topwar.ru
Запертые в торпедном
В 10.56 подлодка К-19 всплыла на поверхность и начала принудительную вентиляцию отсеков, одновременно передав на базу сообщение о ЧП на борту. Но рассчитывать на скорую помощь было трудно: лодка находилась вдали от родных берегов, в районе всплытия бушевал сильный шторм. Оставалось рассчитывать на то, что экипажу хватит сил, чтобы дождаться спасателей.
Лишь через двое суток к лодке подошло первое судно – сухогруз «Ангарлес». Но ни принять на борт моряков, нуждавшихся в эвакуации, ни завести буксирный конец на лодку не удалось: мешал шторм. Нужно было дождаться спасателей, имеющих специальное оборудование, чтобы попробовать взять К-19 на буксир и начать эвакуацию той части экипажа, которая не требовалась для буксировки корабля. Но на это ушло еще десять суток. Только 8 марта к терпящей бедствие лодке подошли корабли спасательного отряда: крейсер «Александр Невский» и плавбаза «Магомет Гаджиев», а также три буксира (всего в операции по спасению К-19 принимали участие почти три десятка кораблей и судов Северного и Черноморского флотов).
Все это время в кормовом, десятом торпедном отсеке оставались взаперти двенадцать моряков во главе с капитан-лейтенантом Борисом Поляковым. Им грозила смерть от удушья, если бы на третий день вынужденного заключения они не смогли по внутреннему корабельному телефону дать знать о себе своим товарищам в носовых отсеках, а те не сумели бы пустить кислород по трубопроводу, который обеспечивал дифферентовку (выравнивание) лодки.
Куда хуже обстояло дело с водой: ее удалось найти только в почти пустой цистерне с пресной водой, и она, как вспоминали потом спасенные, была отвратительной на вкус. Впрочем, выбирать не приходилось. Еще хуже было с продуктами: рассчитывать можно было только на те «заначки», которые отыскались в матросских рундуках, то есть – на четыре пачки чая, две банки сгущенки и консервированную капусту. Все это делили на крохотные порции и ели в полной темноте. Ведь все батарейки в фонариках истощились еще в первые два дня, а электричества на лодке, которая заглушила реакторы, но не смогла запустить резервные дизели, не было.
Внешний вид десятого, кормового отсека подлодки К-19, в котором 12 моряков вынуждены были провести взаперти 23 дня. Источник: http://wwportal.com
23 дня в темноте
Первых членов экипажа К-19 удалось эвакуировать только 1 марта, на седьмые сутки аварии (1972 год был високосным). Двенадцать моряков по спасательному канату перебрались на борт стоящих рядом кораблей. 3 марта к эвакуации подключился вертолет с большого противолодочного корабля «Вице-адмирал Дрозд», который присоединился к спасательному отряду.
С его помощью и по канатам, несмотря на бушующий шторм, с К-19 сняли еще 62 человека. На лодке остались только 19 человек аварийной команды во главе с командиром Кулибабой и 12 моряков, запертых в десятом отсеке. Их удалось вывести, точнее, вынести наружу только 18 марта – через 23 дня после пожара! Очевидцы говорят, что обессилевшим морякам накладывали на глаза повязки, чтобы их, просидевших три недели в темноте, не ослепило мартовское солнце.
2 апреля подводная лодка К-19, пройдя на буксире 2160 морских миль, добралась до Североморска. И только тогда с нее сошел командир – капитан второго ранга Кулибаба.
Позднее, когда закончилось следствие по делу о пожаре, все действия командира экипажа и самих моряков были признаны верными. Командира наградили орденом Боевого Красного Знамени, а руководившего запертыми в десятом отсеке моряками капитан-лейтенанта Бориса Полякова – орденом Красной Звезды. Награды получили и многие другие члены экипажа (как живые, так и погибшие).
Внешний вид К-19, отбуксированной в Североморск после пожара, март 1972 года. Источник: http://defence.ru
После возвращения лодки в родную гавань в течение полутора месяцев ее экипаж, переживший такую колоссальную трагедию, расформировали. А саму К-19 после очередного ремонта, который тянулся с июня по ноябрь 1972 года, вернули в строй. И уже 8 января 1973 года она вышла на свою пятую службу, которую закончила с оценкой «отлично».
Источник: histrf.ru
Ценой своей жизни. Как моряки подлодки К-19 спасли мир от катастрофы
1961 год запомнился человечеству множеством событий – выход человечества в космос, противостояние сверхдержав, сразу несколько шедевров мировой литературы… Однако на очень долгое время осталось неизвестным зловещее событие, которое чуть не превратилось в катастрофу всемирного значения. В июле 1961-го советская подводная лодка К-19 прошла на волосок от гибели — и атомной аварии громадного масштаба.
Подводную лодку К-19 заложили в Северодвинске в 1958 году. Она принадлежала к лодкам «проекта 658». Эти атомные подводные ракетоносцы стали детищем холодной войны: стране требовались носители баллистических ракет, чтобы уравновесить аналогичные американские разработки. Новая АПЛ несла три баллистические ракеты с ядерной боевой частью и обладала достаточной автономностью, чтобы выполнять задачи в любой точке планеты.
При спуске со стапелей бутылка шампанского, которую по традиции бьют о борт, не разбилась с первого раза. К морским суевериям стоит относиться с долей здорового скепсиса, но приходится признать, что за недобрым предзнаменованием последовало множество настоящих аварий. Впрочем, тут приходится винить не столько злую судьбу, сколько торопливость при постройке.
Лодку строили в три смены, практически без перерывов. Рекордные сроки ввода в строй на практике означали ещё и неизбежную неряшливость при постройке. Первые неприятности начались ещё на этом этапе: из-за пожара сильно обгорели двое рабочих.
Во время первого же пуска реактора случайно превысили допустимый уровень давления в нём. Обошлось без катастрофы, но эту историю замели под коврик. Ради тщательной диагностики проблем реактора пришлось бы срывать все сроки. К тому же реактор получил во время испытаний новые повреждения.
Как бы то ни было, лодку ввели в состав флота и укомплектовали экипажем. Командиром субмарины стал Николай Затеев, командовавший подводными кораблями с 1954 года. Первым заданием К-19 стало участие во флотских учениях «Полярный круг». Она должна была проскользнуть через заслон советских же субмарин на пути её движения, всплыть и отстреляться по полигону.
В районе Шпицбергена её должны были условно перехватить дизельные подлодки. 18 июня субмарина вышла с базы в Западной Лице и двинулась в Атлантический океан.
Ночь 4 июля 1961 года застала К-19 в 70 милях от острова Ян-Майен. Это клочок суши, затерянный между Норвежским и Гренландским морями. После четырёх часов утра вахтенный обнаружил резкое падение давления воды в одном из двух ядерных реакторов. Впоследствии выяснилось, что на одном из датчиков давления возникла течь. Государственная комиссия установит, что это произошло из-за нарушения технологии сварочных работ при постройке лодки.
Чем было чревато происходящее? Реактор работает нормально за счёт непрерывной подачи воды к активной зоне реактора. При её отсутствии реактор стремительно перегревается и разрушается. Система охлаждения реактора вышла из строя. Из-за утечки воды заклинило циркуляционные насосы. Активная зона реактора быстро и неконтролируемо разогревалась.
К-19 оказалась в ситуации, хуже которой сложно что-то придумать: работает только один реактор из двух, второй разрушается буквально на глазах, помощи нет и в любом случае она не сможет успеть прежде, чем произойдёт катастрофа. В случае разрушения реактора погибал экипаж, а мир ждала громадная катастрофа: радиоактивные элементы утекли бы прямо в океанские воды.
На субмарине объявили о радиационной опасности. Офицеры собрались на короткое совещание. После обмена мнениями капитан Затеев и команда пошли на крайние меры. Один из старших офицеров, капитан 3-го ранга Юрий Повстьев, предложил заливать водой активную зону аварийного реактора. Для этого моряки решили попытаться соорудить нештатную систему охлаждения своими силами.
Затея сама по себе рискованная, но вдобавок требовавшая, чтобы члены команды работали в зоне действия радиации. Позднее дублирующая система охлаждения станет стандартом, но на К-19 её пришлось устраивать впервые. Из средств защиты у моряков были только противогазы.
«Мы оказались просто психи!» — замечал позднее Затеев. В течение часа шла подготовка: субмарина всплывала, готовили сварочный аппарат и генератор. Затем люди пошли в реакторный отсек.
Входящих встречало голубоватое сияние — это светился от радиации водород. Вскоре водород начал спонтанно возгораться — однако огнетушители были приготовлены заранее, так что начавшийся было пожар быстро сбили. Матросы и офицеры работали в облаках удушливого пара. Люди получали убойные дозы радиации и превращались в развалины буквально на глазах.
Старшему аварийной команды, лейтенанту Борису Корчилову, было 23 года, выполнять наиболее опасную работу в реакторном отсеке он вызвался сам. Сохранился диалог между ним и Затеевым: «Ты знаешь, на что идешь?» — «Да, товарищ командир» — «Ну так с Богом».
За своё мужество Корчилов заплатил самую высокую цену. Когда он вышел из отсека и сорвал противогаз, его тут же начало рвать. Несколько человек быстро повалились с ног с симптомами лучевой болезни. Повстьев, предложивший план спасения лодки и руководивший монтажом трубопровода, сам получил тяжёлое отравление. Смертельные дозы получили ещё несколько моряков.
Своей жизнью они купили победу над собственным реактором. Через полтора часа после начала работы аварийная система охлаждения начала функционировать.
Некоторые члены экипажа потеряли голову от ужаса. От Затеева требовали затопить лодку и эвакуироваться на Ян-Майен. Затеев сумел успокоить паникующих, но велел утопить в море большую часть имевшегося на борту стрелкового оружия, оставив только пять стволов для себя и старших офицеров.
Вскоре у Затеева возникла ещё одна проблема: на этот раз дала течь смонтированная система охлаждения. Ещё три моряка ушли в реакторный отсек, но им удалось быстро заварить пробоину.
К-19 всё же не была одна во вселенной. Сообщение об аварии в реакторе приняла другая субмарина — дизельная С-270 капитана Жана Свербилова.. Свербилов оказался самостоятельным и решительным командиром. Приняв сигнал бедствия, он немедля вышел на помощь, не тратя время на совещания и попытки выпросить разрешение у начальства.
Благо погода была хорошей, волнения не было, так что уже через 4 часа Свербилов оказался в районе, где боролась за жизнь К-19. Лодки просигналили друг другу ракетами. Люди, не занятые на борьбе с реактором, стояли на лодке. Поскольку основная рация на К-19 вышла из строя, одной из первых просьб Затеева стало обеспечение связи.
Кроме того, Свербилов, разумеется, принял на борт получивших крупнейшие дозы радиации — 11 человек. Облучённую одежду выкинули за борт, моряков обрабатывали спиртом. В это время Свербилов… получал разнос от командования флотом. Капитану обещали страшные кары за то, что он самовольно покинул район учений.
Свербилов попытался взять К-19 на буксир. Это оказалось не по силам его менее мощной лодке. Однако командование флота, по крайней мере, уже разобралось, что происходит: через сутки после аварии подошли ещё две субмарины. Началась массовая эвакуация людей. Секретные документы тащили в мешках.
Чтобы не переносить на другие лодки заражённую одежду, морякам пришлось эвакуироваться в костюмах Адама.
Последними на К-19 остались шесть человек, включая Затеева. Под утро они перебрались на одну из «дизелюх». Подлодки двинулись к базе — навстречу уже высланным надводным кораблям. В это время радио разрывалось от радиограмм разной степени важности: врачи давали советы, контрразведку интересовали причины аварии…
Дополнительный риск создавала портящаяся погода. Когда подлодки с облучёнными моряками вышли к эсминцам, на море уже было изрядное волнение. Боевые корабли плясали на волнах как игрушечные. Кое-как им удалось состыковаться и перетащить часть людей по трапу. Затем лодку и миноносец начало бить друг о друга, так что субмарине Свербилова повредило борт.
Домой спаситель вёл лодку с креном.
Вскоре на субмарину прибыла специальная команда — естественно, в полноценных защитных костюмах. Её задачей было оценить состояние лодки и возможность вывести её домой.
В течение полутора часов новоприбывшие перемещались по отсекам вымершей субмарины. Освещения не было: использовали только фонари. К счастью, никаких утечек на борту не обнаружили. Радиационный фон был высоким, однако выводы обнадёживали: лодку можно спасти. К-19 отбуксировали в Западную Лицу.
Действия экипажа во время аварии правительственная комиссия признала правильными. Многих участников борьбы за спасение К-19 и мира вокруг наградили. Правда, некоторых — посмертно.
После аварии умерли восемь моряков, включая предложившего выход из ситуации Юрия Повстьева и старшего аварийной команды Бориса Корчилова. Всего облучены были 42 человека. Информацию об этом происшествии десятилетиями хранили в секрете, обстоятельства трагедии стали известны лишь в 90-е годы. Николай Затеев больше не командовал подлодкой и служил на штабных должностях на берегу.
Он оставался на флоте до 1986 года, а позднее одним из первых рассказал историю событий на К-19. Капитан умер в 1998 году.
Сама лодка вернулась в состав флота. Однако происшествия буквально преследовали её. К-19 пережила пожар с человеческими жертвами и столкновение с американской субмариной. Оставшееся время службы лодка ходила с невесёлым прозвищем — «Хиросима». В 1990 году её вывели из боевого состава флота, а в 2003-м — утилизировали.
Источник: life.ru
О подлодке К-19
Закладка K-19 состоялась 17 октября 1958 года. Спуск на воду — 11 октября 1959 года. 12 июля 1960 года поднят Военно-Морской флаг, на следующий день начаты ходовые испытания. 12 ноября 1960 года Государственной комиссией подписан приемный акт о завершении государственных испытаний, вступила в строй.
Аварии и катастрофы на К-19
По причине несчастных случаев несколько человек погибло в 1959 г. ещё до спуска подлодки на воду:
— при окраске трюмов вспыхнул пожар, два человека погибло;
— после возобновления покрасочных работ задохнулась женщина-маляр;
В 1961 году при погрузке ракет в шахты один матрос был придавлен крышкой шахты и погиб.
12 апреля 1961 года лодка чудом избежала столкновения с АПЛ USS «Nautilus», но из-за резкого маневра снижения глубины при этом врезалась в дно. Значительных повреждений не было.
3 июля 1961 года — авария кормового реактора: падение давления в первом контуре в результате разрыва в первом контуре импульсной трубки между напорной линией и датчиками. В результате, приборы показали нулевое давление, хотя полного разрыва не было. Устранение аварии впоследствии стоило жизни 8 человек, все остальные члены экипажа получили высокие дозы облучения.
15 ноября 1969 года — столкновение в подводном положении с подводной лодкой ВМС США USS «Gato» при манёвре изменения глубины с 60 до 90 метров.
24 февраля 1972 года — пожар в 8 и 9 отсеках. Отбуксирована на базу. Погибло 28 человек на лодке и 2 спасателя. 9 матросов пробыли в заточении в 10-м кормовом отсеке 23 дня без света, связи, пищи и со скудными запасами воды, получая из других отсеков только воздух (с перебоями).
15 августа 1982 года — при ремонте в аккумуляторном отсеке возникла электрическая дуга. Обожжены несколько человек, один из них 20 августа скончался в госпитале.
Конструкция К-19 (схема)
Тактико-технические элементы ПЛАРБ проекта 658 и 658М(**):
| Тактико-технические элементы | Проект 658 | Проект 658М |
| Длина, м. | 114 | 114 |
| Ширина, м. | 9,2 | 9,2 |
| Осадка, м. | 7,68 | 7,68 |
| Водоизмещение: | ||
| надводное, м 3 | 4.039 | 4.096 |
| подводное, м 3 | ||
| Глубина погружения предельная, м. | 300 | 300 |
| Атомная энергетическая установка: | ||
| Паро-производящая установка: | ||
| реактор (вода-вода), шт. | 2 типа ВМ-А | 2 типа ВМ-А |
| номинальная мощность, мвт | 2х70 | 2х70 |
| парогенераторы, шт. | 2х8 | 2х8 |
| паропроизводительность, т/час | 2х90 | 2х90 |
| Паротурбинная установка: | ||
| главный турбозубчатый агрегат, шт. | 2 | 2 |
| мощность, л.с. | 2х17.500 | 2х17.500 |
| число оборотов гребного винта, об/мин. | 500 | 500 |
| Электроэнергетическая установка: | ||
| генератор, шт. | 2 | 2 |
| мощность, кВт | 2х1.400 | 2х1.400 |
| дизель-генератор, шт. | 2 | 2 |
| мощность, кВт | 2х460 | 2х460 |
| гребные электродвигатели, шт. | 2 | 2 |
| мощность, кВт (л.с.) | 331(450) | 331(450) |
| аккумуляторная батарея, количество групп | 3 | 3 |
| количество элементов в группе | 112 | 112 |
| Скорость надводного хода, узл. | 15,0 | 15,0 |
| Скорость подводного хода, узл. | 26,0 | 26,0 |
| Дальность плавания*, миль | ||
| надводным ходом | 15.000 | 15.000 |
| подводным ходом | 30.000 | 30.000 |
| Автономность, суток | 50 | 50 |
| Команда, чел. | 104 | 104 |
| Вооружение ракетное: | ||
| баллистические ракеты Р-13 комплекса Д-2, старт надвод- ный, шт. | 3 | — |
| баллистические ракеты Р-21 комплекса Д-4, старт подвод- ный, шт. | — | 3 |
| Вооружение торпедное: | ||
| 533 мм носовые торпедные аппараты, шт. | 4 | 4 |
| 400 мм носовые торпедные аппараты, шт. | 2 | 2 |
| 400 мм кормовые торпедные аппараты, шт. | 2 | 2 |
| торпеды калибра 533 мм, шт. | 4 в аппаратах | 4 в аппаратах |
| торпеды калибра 400мм, шт. | 4 в аппаратах | 4 в аппаратах |
| запасные торпеды калибра 400 мм, шт. | 8 (4 в носу, 4 в корме) | 8 (4 в носу, 4 в корме) |
Примечания:
* Дальность плавания по формальному расчету (скорость х автономность). На самом деле дальность плавания для атомных ПЛ значительно выше.
** ТТЭ после модернизации.
Первый боевой поход. Авария реактора 3 июля 1961 года.
При возвращении на базу после участия в учениях «Полярный круг» в 70 милях от острова Ян-Майен произошла авария правого реактора. В 4:00 при ходе в подводном положении и работе реакторов обоих бортов на мощности 35 % вахтенный командир группы дистанционного управления реактором обнаружил по контрольно-измерительным приборам падение давления и уровня в 1 контуре кормового реактора.
Кнопкой была сброшена аварийная защита реактора. В 4:22 ПЛ всплыла в надводное положение и продолжала движение при работе реактора и линии вала левого борта. Через 30 — 40 минут после начала аварии появилась и быстро начала расти гамма-активность. Появившуюся газовую и аэрозольную активность удалось несколько снизить вентиляцией реакторного отсека.
В 7:00 была предпринята попытка аварийной проливки реактора через магистраль воздухоудаления, однако сразу же после пуска насоса шланг был сорван. Очередная попытка создания циркуляции по 1 контуру с помощью главного циркуляционного насоса привела к выходу его из строя.
В 8:45 после приварки героическими усилиями аварийной партией трубопровода к воздушнику вновь была собрана нештатная аварийная схема проливки реактора. Подачей воды в реактор, температура в активной зоне была снижена с более 400 градусов до 330 к 12:20. В результате разгерметизации реактора и проводимых работ, а также удаления воды из реакторного отсека трюмным насосом 10 отсека, радиационная обстановка на ПЛ резко ухудшилась, загрязнение распространилось по всему кораблю. Командиром было принято решение об эвакуации экипажа.
Через сутки после начала аварии, в 4:00, весь личный состав был снят на дизельную подлодку С-270, а затем и на С-159, но позже передан на подошедшие эсминцы. На случай появления иностранных кораблей К-19 была подготовлена к затоплению.
К-19 была отбуксирована в базу. В результате сильного облучения в течение нескольких ближайших суток скончалось 6 человек, а впоследствии — ещё 2 человека.
Члены экипажа К-19, погибшие в результате аварии 1961 года
| Борис Корчилов | лейтенант | 5400 бэр | 10 июля 1961 | похоронен на Красненьком кладбище в Ленинграде |
| Борис Рыжиков | главный старшина | 720 рентген | 25 июля 1961 | похоронен на Зеленогорском кладбище под Ленинградом |
| Юрий Ордочкин | старшина 1-й статьи | около 3000 бэр | 10 июля 1961 | похоронен в Москве на Кузьминском кладбище |
| Евгений Кошенков | старшина 2-й статьи | 845 рентген | 10 июля 1961 | похоронен в Москве на Кузьминском кладбище |
| Семён Пеньков | матрос | 890 рентген | 18 июля 1961 | похоронен в Москве на Кузьминском кладбище |
| Николай Савкин | матрос | 930 рентген | 13 июля 1961 | похоронен в Москве на Кузьминском кладбище |
| Валерий Харитонов | матрос | 935 рентген | 15 июля 1961 | похоронен в Москве на Кузьминском кладбище |
| Юрий Повстьев | капитан-лейтенант, командир дивизиона движения |
629 рентген | 22 июля 1961 | похоронен на Красненьком кладбище в Ленинграде |
Остальные члены экипажа также получили дозы облучения, во много раз превышающие допустимые, и проходили лечение от лучевой болезни в течение последующего года. Лечение включало в себя пересадку костного мозга с последующим полным переливанием крови. Эта методика была предложена профессором З. Волынским и спасла в том числе получивших смертельные дозы облучения старшего лейтенанта Михаила Красичкова, ст.2й.статьи Ивана Кулакова и капитана 3-го ранга Владимира Енина. В целях секретности официальный диагноз был не «лучевая болезнь», а «астено-вегетативный синдром»[2], в связи с чем подводники впоследствии имели сложности при приёме на работу.
Столкновение с USS Gato 15 ноября 1969 года
Столкновение с американской подлодкой USS Gato произошло 15 ноября 1969 года в результате манёвра К-19, которая увеличивала глубину с 60 до 90 метров. Получив значительные повреждения носовой части, лодка всё же смогла самостоятельно вернуться в базу в надводном положении. Пострадавших на борту не было. Много позже стало известно, что командир торпедного отсека американской лодки, приняв столкновение за намеренный таран, пытался торпедировать К-19, но американский капитан вовремя отменил его приказ. Считается, что именно после этого в американском ВМФ ввели запрет на самостоятельные решения офицеров об атаке без разрешения на то командира судна.
Пожар 24 февраля 1972 года
Члены экипажа К-19, погибшие в результате аварии 24 февраля 1972 года
старшина 1-й ст. Алексеев А. П.
матрос Бабич А. Н.
мичман Борисов Ф. К.
главный старшина Васильев А. П.
старший матрос Волошин Х. А.
старшина 2-й статьи Галкин Н. И.
старшина 2-й статьи Глушаков П. И.
матрос Гринько В. В.
старший матрос Губарев В. Ф.
матрос Ефимов Н. А.
старший матрос Захаров А. Н.
старший матрос Кильдюшкин В. А.
матрос Кондратенков М. И.
старшина 2-й статьи Марач К. П.
матрос Мисько И. П.
старшина 1-й статьи Мосолов В. Е.
старший матрос Муслимов Р. Ю.
мичман Николаенко В. Г.
мичман Новичков А. И.
старший матрос Расюк В. В.
старший матрос Сербин И. А.
старший матрос Сидоров Л. Н.
матрос Ситников С. А.
лейтенант Хрычиков В. В.
матрос Худяков Б. Е.
капитан 3-го ранга Цыганков Л. Г.
матрос Шевчик М. В.
старший лейтенант Ярчук С. Г.
Окончание службы
В 1979 году признана утратившей значение как крейсер-ракетоносец и переоборудована в лодку связи по проекту 658С. Названа КС-19. В 1990 году выведена из боевого состава в резерв, уже после этого переименована в БС-19 (1992). Несмотря на все старания ветеранов-подводников, пытавшихся сохранить первый атомный подводный ракетный крейсер, утилизирована в 2003. Сохранилась лишь рубка.
Планировался перевоз её в Москву, но в результате рубка так и осталась в Снежногорске (Мурманская обл.) перед судоремонтным заводом «Нерпа», где её отремонтировали.
Всего с момента постройки «К-19» прошла 332 396 миль за 20 223 ходовых часа. Выполнила 6 боевых служб общей длительностью 310 суток, осуществила пуск 22 баллистических ракет, провела 60 торпедных стрельб.
Вывод лодки из строя ВМФ СССР состоялся 19 апреля 1990 года
В 2003 году была отправлена на утилизацию на завод «Нерпа», несмотря на просьбы о превращении лодки в музей. Часть ограждения выдвижных устройств сохранена как мемориал и установлена у проходных СРЗ «Нерпа».
Командиры К-19
Н. В. Затеев (1957—1961)
В. А. Ваганов (1961 — сентябрь 1965)
Э. А. Ковалев (сентябрь 1965—1967)
Ю. Ф. Бекетов (1967—1969)
(но поход 1969 года, в котором лодка столкнулась с SSN-615 «Gato» осуществлял 345-й сменный экипаж под командованием кап. 2р. Шабанова В. А. )
В. М. Тяпкин (1969—1970)
Ю. С. Пивнев (26 октября 1970 — сентябрь 1973)
(но в печально известный поход 1972 года также ходил сменный 345-й экипаж под командованием кап. 1р. Кулибабы В. П. А вышла в него лодка ещё в декабре 1971.)
Г. А. Никитин (сентябрь 1973—1974)
В. Ф. Мусатов (3 июня 1974—1977)
Н. С. Елисеев (28 мая 1977 — 4 ноября 1978)
В. А. Дмитров (30 октября 1978—1987)
О. Е. Адамов (15 августа 1987 — 22 сентября 1997)
А. А. Горюнов (24 февраля 1998—2001) командир экипажа
И. С. Панасюк (2001—2003) командир экипажа.