До четвертого курса мы с ним учились в одной группе. Группа наша появилась в КХТИ при странных обстоятельствах. Я учился на втором курсе Саратовского Госуниверситета им. Н.Г.Чернышевского, когда незадолго до Нового года деканат объявил набор желающих со всех пяти курсов перевестись в Казанский КХТИ на спецхимический факультет.
На двадцать «вакантных» мест желающих оказалось немного. Собственно, добровольцем был один я. Я жил на свою стипендию, а в университетах она была очень маленькой. Да еще по собственной неопытности я на первом курсе не получил места в общежитии и жил на квартире у старушки, которой каждый месяц отдавал ровно половину стипендии.
Мои университетские однокурсники все как один были детьми довольно, а иногда и очень зажиточных родителей, в нашей группе учились две генеральские дочки (от разных генералов), некоторые мои однокурсники подкатывали к подъезду университета на папиных «Победах», и я чувствовал себя среди товарищей, как ворона в стае белых лебедей. Мне приходилось подрабатывать грузчиком на пристани, там нас часто обманывали с деньгами, я постоянно сильно нуждался и жил впроголодь. Практически весь первый курс я питался одной постной вареной вермишелью и ослаб до того, что однажды заметно опьянел от стакана простого крюшона.
Гексоген
Поэтому призыв деканата ехать в КХТИ оказался для меня буквально спасением, ибо, по слухам, стипендия там была в два раза больше, ее выплачивали даже троечникам. Я никогда не был троечником, но университетская стипендия 220 рублей и стипендия КХТИ 410 рублей, плюс сразу же общежитие, — это, как говорится, «две большие разницы». Остальных «добровольцев» назначили, как принято у нас, приказом. Были слезы, были драмы.
В КХТИ приехали не только мы, саратовцы. В одной группе с нами оказались студенты из Казанского и Горьковского ГУ. Из Горького в нашу группу второго курса зачислили пятерых парней. Я до сих пор не знаю, зачем набирали нас из университетов.
В КХТИ на каждом курсе одного только нашего инженерного факультета уже было девять групп по тридцать человек, и лишние тридцать студентов на каждом курсе не делали никакой погоды. Но так решили Партия и Правительство, а с ними в СССР не спорили. Нас свели в специальную «нулевую» группу.
Первые полтора года мы жили в общежитии коммуной, пять горьковчан и я, саратовец. Старостой коммуны мы выбрали Володю Рудаса, он выделялся твердым характером и командными нотками в голосе. Володя сразу установил железный порядок в коммуне. Мы сдавали деньги в кассу коммуны, и каждый дежурил по неделе, покупал продукты, готовил, кормил товарищей, мыл посуду.
В конце дежурства на съэкономленные деньги дежурному предписывалось устроить банкет. Банкет отличался от обычной трапезы тем, что на столе стояли две-три бутылки портвейна «Хирса», — татарский вариант знаменитого «Солнцедара». Этому доступному фруктово-ягодному напитку советские люди дали красноречивые прозвища: бормотуха, косорыловка, «Три червячка» и т.д. По более поздней легенде американцы ушли из Вьетнама, когда наши власти собрали и отправили во Вьетнам все запасы «Солнцедара», — избалованные на виски и аперитивах американцы не выдержали нашего любимого народного напитка.
Взрывы под водой /8.5 кг тротил-гексогена, ОЗМ-72, РГД-5, Ф-1
В такой идиллии мы прожили три семестра. На четвертом курсе нас распределили по профилирующим кафедрам, я выбрал пороховую кафедру, а горьковчане ушли на кафедру ВВ, взрывчатых веществ. Наши пути разошлись, наша дружная коммуна распалась. Но дружба, скрепленная «Хирсой», сохранилась, мы часто общались.
Весной на четвертом курсе мы все бок о бок дрались с каишниками в знаменитой ночной битве на почве любви, и член нашей бывшей коммуны Борис Зюльков с нашим однокурсником Левкой Евсеевым «за хулиганство» вылетели из института и загремели в армию рядовыми. Они оба отличались атлетическим сложением, и видимо, именно это сыграло свою роль при расследовании кровавой драки.
На четвертом курсе Володя Рудас женился на однокурснице. Его избранница, Алла Пантелеева, была очень красивой девушкой. Они получили комнатку в общежитии, через год Алла родила прелестную девочку, взяла академический отпуск и уехала к родителям. Володя остался один, я часто заходил к нему и мы сдружились еще сильнее.
На пятом курсе на кафедре ВВ случилось ЧП. Редактор курсовой студенческой стенгазеты Костя Сапожников, из одной группы с Рудасом, к одному из номеров стенгазеты сочинил передовицу, в которой высказал некоторое недоумение событиями, происходящими в нашем славном социалистическом Отечестве. По сегодняшним понятиям это не стоило выеденного яйца, но тогда… Разгорелся великий скандал. Костю чуть не исключили из комсомола «за политическую незрелость», чуть не выгнали из института. Однако все обошлось, на факультетском комсомольском собрании мы влепили ему строгий выговор с занесением в учетную карточку, но он остался студентом и комсомольцем.
Возможно, Читателю все это покажется чрезмерно суровым и даже диким, но Читатель должен помнить, что после смерти Сталина прошло всего пять лет, и хотя уже состоялся разоблачительный XX-й съезд КПСС, однако демократия в нашей державе еще не распространилась так широко, как сейчас.
Когда пришло время защиты дипломов, мы с Рудасом защитили их в первый же день, 3 июня, и нам для получения дипломов пришлось ждать остальных. Я переселился к Володе в его отдельную комнату, мы закупили ящик 50-градусной водки производства Казанского порохового завода им. Ленина, — ее готовили из регенерированного технического спирта, которого на пороховых завода разливанное море, — и теплыми летними вечерами целую неделю роскошно «отмечали» свою защиту.
А потом мы оба оказались в Бийске, я – на пороховом заводе п/я 47, а Володя – на заводе, выпускавшем тротил, не помню его номер, ныне это Бийский олеумный зввод, БОЗ. Мы с Володей продолжали тесно общаться, ходили на Бию ловить рыбу, собирали грибы и облепиху. К нам присоединился Юра Бодров, выпускник ленинградского ЛТИ, инженер-взрывчатник, он тоже работал на БОЗ. Юра прекрасно играл на гитаре, и мы частенько устраивали камерные концерты-трио.
Мы все трое довольно быстро и почти одновременно стали начальниками мастерских в своих цехах. Однажды у Юры в мастерской произошла авария: по вине пьяного водителя тепловоза сошла с рельс цистерна с крепчайшей нитрующей смесью кислот, — олеумом. Я тут же сочинил «романс по мотивам».
С рельс сошла цистерна олеУма,
Пострадал начальник молодой.
У него значительную сумму
Вычли за разлив и за простой.
И так далее в том же духе. Юра в принципе одобрил сочинение, но заявил, что это скучно и что надо веселее и современнее. Он задумался на несколько минут и сочинил припев, веселый и современный, но не очень приличный даже по современным меркам, который я не хочу приводить здесь. Заканчивался романс бодро и патриотически.
Все идет в державе по порядку,
И восторга полные штаны.
Ну, а мы, — мы делаем взрывчатку,
Укрепляем мощь родной страны!
Прошу у Читателя прощения за такое лирической отступление, но я привел этот «романс», как пример того, что мы, молодые инженеры секретных «почтоящиков», производители смертельно опасной и смертельно вредной для человека и окружающей среды спецпродукции оставались нормальными молодыми людьми. Мы не зацикливались на своих, в общем-то, мало симпатичных и совсем не веселых производственных секретах, а жили нормальной полной жизнью и даже, может быть, чем-то напоминали современных молодых шалопаев.
Только, в отличие от современных шалопаев, за нашими спинами стояли могучие угрюмые номерные «почтоящики», окруженные колючей проволокой в три ряда с часовыми на вышках, да бдительные отделы РЕЖИМА, сотрудники которых совсем недавно служили в конвойных частях внутренних войск. Жизненное кредо этих бывших вертухаев предписывало им, что «лучше перебдеть, чем недобдеть.»
Потом я перешел в НИИ, и наши пути с Рудасом и Бодровым разошлись.
Примерно через год после моего ухода с почтоящика №47, в январе или в декабре, я шел по лесной просеке от главного здания НИИ на опытный полигон. Стоял чудесный солнечный морозный день. В километре от меня к югу лежал мой родной пороховой завод, где я три года проработал молодым специалистом, левее обильно коптила ТЭЦ, а впереди на западе, километрах в трех, портил воздух кислотными «лисьими хвостами» БОЗ. В этом романтическом окружении настроение у меня было бодрое, и я негромко распевал себе под нос какую-то веселую песенку.
И вдруг что-то огромное, неподъемно тяжелое и невыносимо мрачное, абсолютно безысходное навалилось на меня. Я даже согнулся, будто в поясном поклоне, а душу мою вдруг охватил парализующий волю панический страх, какого я не испытывал никогда в жизни. Я огромным усилием распрямился и увидел…
Прямо передо мной на западе весь горизонт застилала черная дымная стена, она росла, поднималась и уже почти достигала зенита. И раздался грохот. Я уже пережил чудовищный взрыв нитроузла на нашем заводе, но теперь грохот оказался куда мощнее и грознее. На меня опять навалился парализующий ужас, мне казалось, будто на мои плечи кто-то положил тонны груза.
И снова я с большим трудом пересилил свои чувства и эмоции. Я уже сообразил, что это – взрыв «спецпродукции», то есть, тротила на БОЗе. И взрыв весьма мощный, наверняка без жертв не обошлось. Мой теперешний внезапный страх, мои негативные чувства вызваны действием инфразвука чудовищной силы, который образуется в таких случаях. Что там произошло?
Оставалось ждать, когда разнесутся слухи, — о реальных трагических событиях и вымышленных. В те годы со свободой слова было у нас в стране не все благополучно, нас никто не информировал о всевозможных ЧП.
И слухи пришли, ужасные и трагические. В тот день в цехе нитрации тротила на БОЗ в одном из огромных реакторов-нитраторов стала не регламентно повышаться температура. По инструкции следовало отключить реактор и залить содержимое холодной водой. Только и всего. Но начальник смены то ли растерялся, то ли просто струсил в такой нестандартной ситуации.
Вместо того, чтобы дать команду мастеру прекратить процесс и залить реактор водой, он побежал в управление цеха, якобы, чтобы получить указания начальника цеха. Он остался жив. Как он жил после этого, живет ли он все еще сейчас, — я не знаю. А реактор взлетел на воздух, от него сдетонировали и тоже взлетели на воздух одновременно пять остальных огромных реакторов. Вся дневная смена мастерской нитрации, 19 человек, погибли, превратились в пыль.
Начальником этой мастерский был наш Рудас Владимир Иванович. В момент взрыва он сидел в своем маленьком кабинете в торце огромного здания. Торец здания от взрыва приподнялся на воздух и снова опустился, но уже бесформенной грудой железобетонных конструкций. Володя сидел за столом, железобетонная потолочная плита упала на него и вдавила его в стол, он грудью проломил толстую столешницу, а плита повисла на тумбах стола. Это его спасло, он от болевого шока потерял сознание, но остался жив.
Службы МЧС тогда не существовало, как и специальных спасательных и аварийных команд. Разгребали обломки здания сами работники завода, добровольцы. Им помогали пожарные. Получилось так, что руководство этими работами взял на себя наш однокурсник Костя Сапожников, тот самый сочинитель крамольной передовой в курсовую студенческую стенгазету.
Огромный молодой мужик медвежьей силы, он поднимал железобетонные плиты, разгибал железную арматуру. Он верил, что Володя еще жив, вычислил, где находился его кабинет, пробил туда дыру сквозь многометровые завалы и просунул в дыру пятидюймовую трубу, — чтобы пришел свежий воздух Володе.
Володю откопали, спасли, отвезли в больницу. А по городу прошла траурная процессия, которая провождала на кладбище 19 пустых гробов.
У Рудаса оказались поврежденными грудная клетка и позвоночник, — ведь он грудью проломил толстую столешницу, да еще на нем несколько часов лежала многотонная плита. Это не считая множества других повреждений, физических и психологических. Он несколько месяцев лежал в больнице.
По советским законам оплачиваемый больничный лист выдавался человеку не больше, чем на шесть месяцев подряд. А дальше, — народ находил выход. Человек после шести месяцев лечения возвращался на работу, практически фиктивно. Через месяц такой «работы» он снова получал право на оплату лечения, снова ложился в больницу. При этом сохранялся непрерывный стаж работы, сохранялась оплата, сохранялась должность.
Все это прошел и Володя Рудас. Я несколько раз заходил к нему и в больницу, и домой, когда он там появлялся. Конечно, все мы дружно уверяли друга, что он выглядит на все пять, что здоровье его полностью восстановится. Но мы понимали, что отныне он – инвалид. Он теперь с трудом передвигался на костылях, не мог долго ходить, долго стоять, даже долго сидеть.
Ему оформили инвалидность 2-й группы, — в 26 лет. Когда он совсем выписался из больницы, он вскоре уехал на родину, куда-то в Среднюю Азию, кажется, в Ташкент. Говорили, что он устроился на какую-то работу, вроде даже преподавателем в институт. Потом пришли слухи, что Алла, его красавица жена, ушла от него. Да и в самом деле, на что молодой красавице муж инвалид?
Молодой красавице нужно поклонение здоровых мужиков, нужна их любовь. У красавиц своя судьба.
Кстати, интересно сложилась судьба Кости Сапожникова, спецхимика-взрывчатника, которого на пятом курсе чуть не отчислили из института за политическую незрелость, и который вытащил Володю из-под груды развалин. Он быстро рос по службе, стал первым из всех нас начальником цеха на БОЗе, работал по-стахановски, заслужил несколько правительственных наград. Я с ним все эти долгие года почти не встречался, не считая нескольких выездов на охоту и на рыбалку.
А потом он вдруг изумил всех. Он бросил свою работу, плюнул на довольно успешную карьеру, уволился с БОЗа и устроился то ли лесничим, то ли егерем где-то в Горном Алтае, в таежной горной глухомани. Как вам эта картинка? Никто ничего не мог понять, а он сам никому ничего не объяснял. В тайге он провел лет десять.
Потом вдруг снова появился в Бийске, но в спецхимию не вернулся. Он устроился главным инженером небольшого Бийского витаминного завода. Этот завод, единственный в СССР, среди прочей продукции выпускал страшно дефицитное тогда облепиховое масло. Директором завода был тоже бывший спецхимик Юрий Кошелев.
А с Рудасом я увиделся снова только лет через пятнадцать. Он ненадолго приехал в Бийск и остановился у нашего общего знакомого Бориса Дмитриевича Олейникова, тоже спецхимика-взрывчатника. Жена Бориса, Тамара Яковлевна, наша с Рудасом однокурсница, в студенчестве дружила с красавицей Аллой. Мы встретились за обильным столом: Володя, Борис и я. Володя уже ходил без костылей, ходил почти нормально, морально он тоже, кажется, оправился от тяжелейшей травмы. Он действительно работал преподавателем в ташкентском ВУЗе, но жил холостяком, — когда Алла ушла от него, она забрала с собой дочку, но квартиру оставила ему.
Мы проговорили почти всю ночь и расстались с глубокой надеждой снова когда-нибудь встретиться. Но больше встретиться не пришлось. Тамара Олейникова умерла несколько лет назад, Борис остался один, дочь забрала его к себе в Барнаул. А как живет Володя Рудас, и жив ли он вообще – я, к сожалению, не знаю.
Источник: proza.ru
6.3. N-нитросоединения. Гексоген, октоген
соединения уротропина и носит название реакции нитролиза:
В качестве нитрующего агента при получении гексогена исполь
зуется 98%-ная азотная кислота. Наличие серной кислоты недо
пустимо в связи с разложением
при ее действии продуктов ре-
акции, которое может вызвать
нарушение режима нитролиза
и привести к взрыву.
Нитролиз уротропина до
гексогена проводится при 20-
25°С в двух (основном и бу-
ферном) последовательно ра-
аппаратах, изготовленных из
стали 12X18Н10Т (рис. 6.6).
Рис. 6.6. Аппарат нитролиза:
1- течка для подачи уротропина;
2- штуцер змеевика; 3- штуцер
для ввода азотной кислоты; 4-
штуцер для вывода реакционной
массы; 5- змеевик; 6- система
аварийного сброса; 7- мешалка;
8- клапаны аварийного сброса
Азотная кислота берется в 10-кратном по массе количестве от
уротропина. Одновременно с гексогеном при нитролизе уротро-
пина образуется большое количество нестойких побочных про-
дуктов (около 30% уротропина идет на их образование).
Разрушение их производится при окислительной кристалли-
зации, которая следует непосредственно после стадии нитролиза
и заключается в разбавлении нитромассы кислой водой до кон-
центрации 48-55%о HN03 при температуре 64-75°С. При этом
гексоген полностью выкристаллизовывается, а основная масса
примесей окисляется. Происходит также стабилизация ОК. Опе-
рация окислительной кристаллизации проводится в аппарате
овальной формы, принципиальное устройство которого приве-
г
Отфильтровывание от ОК и ступенчатая промывка гексо-
гена проводится на непрерывно работающих барабанных
вакуум-фильтрах, основным элементом которых является
вращающийся (0,125-2,75 об/мин) перфорированный обтя-
нутый фильтровальным полотном барабан, разделенный на
несколько секций различного функционального назначения
(насасывающая, фильтрующая, секция регенерации полот-
на). Барабан помещен в ванну, в которой находится суспен-
зия гексогена. По мере вращения на барабан из ванны наса-
сывается гексоген, далее орошается промывной водой, про-
ходит стадию отфильтровывания влаги, срезается бронзо-
вым ножом в виброприемник и влажные кристаллы идут на
Для окончательного удаления примесей и остаточной ки-
слоты гексоген подвергают стабилизации, заключающейся в
пропарке острым паром при температуре 90-95°С. От ста-
билизированного гексогена на барабанном вакуум-фильтре
отделяется вода и продукт поступает на сушку. Процесс
сушки гексогена проводится в режиме «кипящего слоя»
На рис. 6.8 показано принципиальное устройство су-
Сушилка имеет пять секций. В первых трех продукт вы-
сушивается при 65-70°С до влажности 0,1%, в четвертой и
пятой охлаждается до 35 — 40°С. Горячий воздух подаётся
через штуцеры 7, проходит через распределительную ре-
шетку, затем через находящийся на решетке гексоген, кото-
рый при определенной скорости воздуха начинает «кипеть».
Кристаллы гексогена «перетекают» из секции в секцию че-
рез отверстия, сделанные в межсекционных перегородках.
Пройдя все секции, сухой гексоген выводится через шту-
Рис. 6.8. Сушилка КС:
1- штуцеры для аварийного орошения; 2- воздушник; 3 — штуцер
для ввода влажного продукта; 4— отверстия для впрыскивания ОП;
5- смотровые окна; 6- отверстия для манометров; 7- штуцер для
ввода воздуха; 8- штуцер для вывода сухого продукта
Получение октогена проводится нитролизом уротропина в
среде уксусной кислоты и в присутствии аммиачной селитры че-
рез промежуточное соединение — динитропентаметилентетрамин
В результате нитролиза образуется октоген, содержащий до
30% гексогена, от которого освобождаются перекристаллизаци-
Такие высокочувствительные к механическим воздействиям
продукты, как ТЭН, гексоген, октоген, при необходимости под-
вергаются флегматизации. Флегматизация заключается во вве-
дении в продукт 2-6% какого-либо воскообразного вещества,
которое значительно снижает чувствительность. Так, чувстви-
тельность к удару флегматизированного гексогена по стандарт-
ной пробе составляет 30% взрывов, тогда как чистый гексоген
имеет чувствительность 80%.
Источник: studfile.net
Что лучше гексоген или октоген
6 самых мощных взрывчатых веществ в мире
С тех пор как изобрели порох не прекращается мировая гонка за самую мощную взрывчатку. Актуально это и сегодня, несмотря на появление ядерного оружия.
Гексоген – взрывоопасное лекарство
Еще в 1899 году для лечения воспаления в мочевых путях немецкий химик Ганс Геннинг запатентировал лекарство гексоген – аналог известного уротропина. Но вскоре медики потеряли к нему интерес из-за побочной интоксикации. Только через тридцать лет выяснилось, что гексоген оказался мощнейшим взрывчатым веществом, причем, более разрушительным, чем тротил. Килограммовая взрывчатка гексогена произведет такие же разрушения, как и 1.25 килограмм тротила.
Специалисты-пиротехники в основном характеризуют взрывчатые вещества фугасностью и бризантностью. В первом случае говорят об объеме газа, выделенного при взрыве. Мол, чем он больше, тем мощнее фугасность. Бризантность, в свою очередь, зависит уже от скорости образования газов и показывает, как взрывчатка может дробить окружающие материалы.
10 грамм гексогена при взрыве выделяют 480 кубических сантиметров газа, тогда как тротил – 285 кубических сантиметров. Иными словами, гексаген в 1.7 мощнее тротила по фугасности и динамичнее в 1,26 раза по бризантности.
Однако в СМИ чаще всего использует некий усредненный показатель. Например, атомный заряд «Малыш», сброшенный 6 августа 1945 года на японский город Хиросима, оценивают в 13-18 килотонн в тротиловом эквиваленте. Между тем это характеризует не мощность взрыва, а говорит о том, сколько необходимо тротила, чтобы выделилось столько же тепла, как и при указанной ядерной бомбардировке.
Октоген — полмиллиарда долларов на воздух
В 1942 году американский химик Бахманн, проводя опыты с гексогеном, случайно обнаружил новое вещество октоген, причем в виде примеси. Свою находку он предложил военным, однако те отказались. Между тем, через несколько лет, после того, как удалось стабилизировать свойства этого химического соединения, в Пентагоне всё же заинтересовались октогеном.
Правда, в чистом виде в военных целях он широко не применялся, чаще всего в литьевой смеси с тротилом. Эта взрывчатка получила название «октолом». Она оказалась на 15% мощнее гексогена. Что касается её эффективности, то считается, что один килограмм октогена произведет столько же разрушений, что и четыре килограмма тротила.
Впрочем, в те годы производство октогена было в 10 раз дороже изготовления гексогена, что сдерживало его выпуск в Советском Союзе. Наши генералы подсчитали, что лучше произвести шесть снарядов с гексогеном, чем один – с октолом. Именно поэтому так дорого обошелся американцам взрыв склада боеприпасов во вьетнамском Куи-Нгоне в апреле 1969 года. Тогда официальный представитель Пентагона заявил, что из-за диверсии партизан ущерб составил 123 миллиона долларов, или примерно 0.5 млрд. долларов в нынешних ценах.
В 80-х годах прошлого века после того, как советские химики, в том числе и Е.Ю. Орлова, разработали эффективную и недорогую технологию синтеза октогена, в больших объемах он стал выпускаться и у нас.
Астролит – хорош, но дурно пахнет
В начале 60-х прошлого века американская компания EXCOA презентовала новое взрывчатое вещество на основе гидразина, заявив, что оно в 20 раз мощнее тротила. Прибывших на испытания генералов Пентагона сбил с ног жуткий запах заброшенного общественного туалета. Впрочем, они были готовы его потерпеть. Однако ряд тестов с авиабомбами, заправленными астролитом А 1-5 показал, что взрывчатка оказалось лишь в два раза мощнее тротила.
После того, как чиновники Пентагона забраковали эту бомбу, инженеры из EXCOA предложили новую версию этого взрывчатого вещества уже под маркой «АСТРА-ПАК», причем для рытья окопов методом направленного взрыва. На рекламном ролике солдат тонкой струйкой поливал землю, а затем из укрытия детонировал жидкость. И окоп в человеческий рост – был готов. По своей инициативе компания EXCOA выпустила 1000 комплектов такой взрывчатки и отправила на вьетнамский фронт.
В реальности всё закончилось грустно и анекдотично. Полученные окопы источали такой отвратительный запах, что американские солдаты стремились их покинуть любой ценой, невзирая на приказы и опасность для жизни. Те же, кто оставался, теряли сознание. Неиспользованные комплекты военнослужащие за свой счет отправили назад – в офис фирмы EXCOA.
Взрывчатка, которая убивает своих
Наряду гексогеном и октогеном, классикой взрывчатых веществ считают трудно произносимый тетранитропентаэритрит, который чаще называют тэном. Однако из-за высокой чувствительности он так и не получил широкого применения. Дело в том, что для военных целей важна не столько взрывчатка, которая разрушительнее других, сколько – та, которая при этом не взрывается от любого прикосновения, то есть с низкой чувствительностью.
Особенно придирчиво к этому вопросы относятся американцы. Именно они разработали натовский стандарт STANAG 4439 для чувствительности взрывчатки, которая может использоваться в военных целях. Правда, это произошло уже после череды тяжелейших инцидентов, в числе которых: взрыв склада на американской базе ВВС «Бьен-Хо» во Вьетнаме, стоивший жизни 33 техникам; катастрофа на борту авианосца «Форрестол», в результате которой было повреждено 60 самолетов; детонация в хранилище авиационных ракет на борту авианосца «Орискани» (1966 года) тоже с многочисленными жертвами.
Китайский разрушитель
В 80 годах прошлого века было синтезировано вещество трициклическая мочевина. Считается, что первыми, кто получил эту взрывчатку, были китайцы. Тесты показали огромную разрушительную силу «мочевины» — один её килограмм заменял двадцать два килограмма тротила.
Эксперты соглашаются с такими выводами, поскольку «китайский разрушитель» имеет самую большую плотность из всех известных взрывчатых веществ, и при этом обладает максимальным кислородным коэффициентом. То есть, во время взрыва стопроцентно сжигается весь материал. Кстати, у тротила он равен 0.74.
В реальности трициклическая мочевина не годится для военных действий, прежде всего, из-за плохой гидролитической стойкости. Уже на следующий день при стандартном хранении она превращается в слизь. Впрочем, китайцам удалось получить другую «мочевину» — динитромочевину, которая хоть и хуже по фугасности, чем «разрушитель», но тоже относится к одному из самых мощных взрывчатых веществ. Сегодня ее выпускают американцы на своих трех пилотных установках.
Мечта пироманов – CL-20
Взрывчатка CL-20 на сегодня позиционируется, как одна из самых мощных. В частности, СМИ, в том числе и российские, утверждают, что один кг CL-20 вызывают разрушения, на которые требуется 20кг тротила.
Интересно, что деньги на разработку СL-20 Пентагон выделил лишь после того, как в американской прессе появилось сообщение, что такую взрывчатку уже сделали в СССР. В частности один из докладов на эту тему назывался так: «Возможно, это вещество разработано русскими в институте Зелинского».
В реальности в качестве перспективного взрывчатого вещества американцы рассматривали другую взрывчатку, впервые полученную в СССР, а именно диаминоазоксифуразан. Наряду с высокой мощностью, значительно превосходящей октоген, оно обладает низкой чувствительностью. Единственное, что сдерживает его широкое применение – отсутствие промышленных технологий.
Источник: russian7.ru
Гексоген – второй по известности, но не по значимости
На протяжении веков единственным известным человечеству взрывчатым веществом был порох. Только технологические прорывы 19 века позволили изобрести мощный нитроглицерин, безопасный в обращении динамит, бездымный порох. А главным достижением оказался тротил, ставший фактическим стандартом военной взрывчатки. Но если тротил – самое известное ВВ, то второе занимает гексоген. А по распространённости он вполне может поспорить с ТНТ. Начиная с межвоенного периода, он понемногу вытеснял тротил, став в итоге основой для большинства взрывчатых композиций различного назначения…
История создания и внедрения
«Рождение» гексогена (в тот момент ещё циклотриметилентринитрамина) состоялось в 1890-е годы в Германии. Но переворота во взрывном деле “белый порошок” тогда не произвёл, потому что его надеялись использовать, как лекарство. Медицинская «карьера» вещества не задалась – оно оказалось сильным ядом. Новый виток интереса к нему начался уже после Первой Мировой войны, когда учёные стали искать взрывчатку, более мощную, чем тротил.
Уже в 1920 году немецкий учёный Герц запатентовал метод получения циклотриметилентринитрамин и способ его применения в качестве взрывчатки. Сырьё для производства такой взрывчатки получается из общедоступных (при развитой промышленности) аммиака и формальдегида. Тогда же и родилось краткое и удобное название «гексоген».
Британцы обратили на него внимание в 1930-е, находясь в поиске более мощного ВВ для противолодочного оружия.
Из соображений секретности вещество обозначили маловразумительным термином Research Department Explosive («Взрывчатка Департамента Исследований»). Так аббревиатура RDX стала общепринятым названием взрывчатки в англоязычном мире.
К началу Второй Мировой войны гексоген массово синтезировался и в США, и в СССР. Методы изготовления постоянно совершенствовались. От предложенной Герцем методики обработки уротропина азотной кислотой перешли к более эффективным способам. Если по процессу Герца из сырья получалось не более 40% взрывчатки, то так называемый метод «W» позволил довести выход продукта до 80%.
Так в качестве сырья стали применять не уротропин, а его динитрат (который сам по себе является слабым ВВ). В азотную кислоту стали добавлять аммиачную селитру. Интересно, что хотя массовое производство циклотриметилентринитрамина достаточно легко организовать даже при не очень развитой химической промышленности, кустарными способами его получить очень сложно.
Свойства и разнообразие «композиций» гексогена
Циклотриметилентринитрамин – кристаллический порошок белого цвета, с химической формулой C3H6N6O6, безвкусный и нерастворимый в воде. Но ценен и интересен он не этим. Скорость распространения ударной волны в заряде (детонации) у гексогена почти в 1,3 раза выше, чем у тротила.
А по фугасности, мерило которой – полость, образованная взрывом заряда в свинцовом цилиндре, сильнее в 1,7 раза. Бризантность взрывчатки длительное время вообще не удавалось точно оценить, поскольку взрыв не уменьшал высоту цилиндра из свинца, а просто разрушал его.
Неудивительно, что военные по всему миру заинтересовались такой взрывчаткой. Но обнаружили и серьёзные недостатки. В противоположность нечувствительному к внешним воздействиям тротилу, гексоген оказался чувствителен и к ударам, и к трению. Впрочем, эту проблему удалось быстро решить флегматизацией – смешиванием с веществами, увеличивающими стабильность.
Небезопасность в обращении привела к тому, что, «как есть» в зарядах он практически не применялся. Зато стал основным компонентом различных смесей. Так, советский гексал (А-IX-2) содержит в себе 73% гексогена, 4% флегматизатора (им выступает воск или парафин) и алюминиевую пудру. Во время Великой Отечественной эта смесь активно применялась в качестве наполнителя бронебойных снарядов.
Так, каморный снаряд БР-471 калибра 122мм содержал 156 грамм A-IX-2. А снаряд БР-540 для гаубицы МЛ-20 нёс в себе 660 грамм гексала. При этом в осколочно-фугасных гранатах продолжал использоваться тротил. Для снаряжения торпед и глубинных зарядов в СССР разработали так называемую «морскую смесь», содержащую до 57% гексогена.
Взрывчатка «Торпекс» – вариант «морской смеси» созданная в Британии в 1930-е, содержала примерно равные доли RDX и TNT. “Прыгающие бомбы”, использованные Королевскими ВВС для разрушения Рурских дамб, содержали заряды из трёх тонн «Торпекса».
Этим же веществом снаряжались британские сейсмические бомбы «Толлбой». В авиационных бомбах и торпедах “B” заменила «Композиция H6», считающаяся более безопасной.
Циклотриметилентринитрамин стал основой для первых пластичных взрывчатых веществ (обычно ошибочно называемых «пластиковыми»). За счёт пластичности зарядам легко придать любую форму и установить в какое угодно место (просто «облепив» взрывчаткой объект). Самый известный представитель таких ВВ – американская «композиция С-4», состоящая на 91% из RDX.
Пластификатор «Семтекса» – диоктилфтанат. Во время Второй Мировой войны пластичная взрывчатка поставлялась в виде шашек массой 113 грамм в вощёной бумаге. Современные заряды С-4 – шашки массой 566 грамм в пластиковой оболочке.
Эффективность пластичной взрывчатки не могла не привлечь внимание террористов. Это привело к тому, что на заводах стали помечать заряды химическими метками. Поскольку «в домашних условиях» такое вещество воспроизвести нельзя, это является достаточно действенным средством ограничения его оборота.
RDX стал основой и для взрывчатых веществ с пластичным связующим (Polymer-Bonded Explosives).
Эти составы отличаются малой чувствительностью и высокой прочностью и применялись в термоядерном оружии. При помощи PBX инициировали подрыв ядерного заряда, создающего условия для протекания реакции синтеза.
А вот самый маленький «снаряд», в котором применён разрывной заряд RDX – пуля Mk.211 калибра 12,7мм. В этом случае чувствительность даже в ппюс, так как детонатора пуля не содержит – заряд инициируется воспламенением зажигательного состава при ударе о преграду.
Сравнение с другими взрывчатыми веществами
Для наглядности приведём небольшую таблицу с характеристиками различных ВВ. Возьмём тротил, как «фактический стандарт», собственно гексоген и более позднюю взрывчатку – октоген. В качестве перспективного взрывчатого вещества послужит гексанитрогексаазаизовюрцитан.
| Плотность | 1.6 г/см³ | 1.78 г/см³ | 1.86 г/см³ | 1.97 г/см³ |
| Скорость детонации | 6900 м/с | 8750 м/с | 9100 м/с | 9380 м/с |
| Тротиловый эквивалент | 1 | 1.6 | 1.7 | 2.0 |
Несложно понять, что по мощности RDX действительно превзошёл TNT. А вот октоген, даже превосходя предшественников по «взрывчатым» качествам, всё-таки не имел такого решительного превосходства, а в изготовлении оказался сложнее. Сложность и дороговизна изготовления пока что – барьер и для широкого распространения новейших ВВ. Даже если новые разработки гораздо мощнее гексогена.
Аналогом гексогена, который сможет его полностью вытеснить, считается малочувствительная взрывчатка FOX-7, полученная в Швеции в 1998 году. По характеристикам она близка к «композиции В», а её синтез несложен. Однако выпускают FOX-7 в малых масштабах, а о планах по её широкому применению ничего не известно.
Ядовитость гексогена
Да, сам по себе циклотриметилентринитрамин ядовит. Но, поскольку, как лекарство, он так и не состоялся, на это внимания не обращали и не считали недостатком. Во время Вьетнамской войны на протяжении 1969 года почти четыре десятка солдат получили отравление после того, как использовали вместо дров плитки С-4.
Дым, который образовывался при горении взрывчатки, и оказался ядовитым. Впрочем, никаких заметных последствий это не повлекло. Ограниченное применение на гражданском рынке гексоген нашёл как крысиный яд.
Гексоген появился позже тротила, а в массовом сознании отпечатался не так сильно. Но вот о том, какая взрывчатка более значима для развития военной техники и сыграла большую роль в той или иной войне – можно спорить.
С 30-х годов 20 века он был основой «начинки» снарядов и гранат, фугасных и кумулятивных зарядов.
Только в недавний период RDX стал несколько уступать позиции малочувствительным взрывчатым веществам на основе HMX – октогена. Но до сих пор можно с уверенностью говорить о том, что гексоген остаётся самой массовой взрывчаткой, сочетающей в себе высокие разрушительные качества и простоту промышленного изготовления.
Не забывайте оставлять свои комментарии на сайте и делиться своим мнением.
Источник: warbook.club
ВВ за рюмкой чая — о сравнении взрывчатых веществ.
Перво-наперво, сразу договоримся: «самой мощной», «самой лучшей» и «самой крутой» взрывчатки не существует в природе. Вообще. Сразу и безоговорочно забудем шаблонные фразы «тротиловый эквивалент» и «в N раз мощнее тротила». Так же выкинем из головы устоявшийся миф, что у взрывчатых веществ есть отдельно бризантное действие, и отдельно фугасное.
Что же у нас есть и зачем понаизобретали столько разных ВВ, если самого мощного так и не нашли? А есть у нас, дорогие читатели, «оптимальное для данной задачи взрывчатое вещество». Вся соль в «для данной задачи», ибо задачи перед взрывчатыми веществами ставятся самые разнообразные, и хорошо показавшее себя в одной из них, может быть неприемлемым для иных задач.
Иными словами, выбирать можно и должно, но не по критерию «самое лучшее», для корректного выбора потребуется сравнить множество параметров, зачастую взаимоисключающих. Придется учитывать условия эксплуатации, конструкционные особенности самого заряда, материал и конфигурацию боеприпаса, желаемый эффект и так далее. На каждом этапе будут отсеиваться те или иные рецептуры, и из оставшихся в финале будет производиться выбор в пользу наиболее полно удовлетворяющего всем требованиям, либо обеспечивающего наибольший эффект. Не стоит забывать и про экономический фактор.
Источник: alternathistory.com