Ну и напоследок к этому разделу небольшой рассказик о том, как мы гнали смолу для осмолки лодок.
Деревянные лодки раньше почти повсеместно было принято смолить. Но не той смолой-живицей, которую собирают вздымщики в леспромхозах, и не той, которую можно наковырять в трещинах коры елей и сосен (тоже ведь живица). Смолят лодки смолой, которая получается в результате сухой перегонки смолистых кусков сосновых пней.
Нынче просмолка лодок не в моде. Чтоб „красивше” было, красят масляной краской, словно она может защитить дерево от намокания. Мало того, что обшивка лодки все равно намокнет, под слоем краски она сохнуть не будет, а потому быстрее загниёт и выйдет из строя. Не то просмолённая насухую и проконопаченная смоляной конопаткой!
Такая лодка служит долго, особенно если её после ледостава вытащить под навес, а весной, перед спуском на воду, снова тщательно просмолить. На Печоре, где я прожил долго, летом без лодки никуда. От ледохода до ледостава она „не вылезает” из воды.
Юшкозерские ремесла.Смоление лодки.
В годы, когда я там жил, работая в заповеднике, смолу гнали лесники в соседней (50 км вверх по Печоре) деревне Волоснице и привозили в наш посёлок Якшу. Однажды к сроку привезти не успели, потому что рано растеплело, санная дорога рухнула, и мы остались без смолы. Но лодки-то готовить надо. Ледоход на носу, а с ним и открытие весенней охоты. Остаться без транспорта в такую пору, смерти, как говорится, подобно.
— Ничего, — оказал мне мой сосед Юрий Иванович Лызлов, главный механик заповедника, — что-нибудь придумаем. Не боги горшки обжигают. Сами смолы нагоним.
Сказано — сделано. Сперва мы пошли за посёлок и на окраине бывшего аэродрома накорчевали старых сосновых пней, нарубили, накололи их на поленья помельче и свалили в рыхлую кучу, чтобы смольё солнышком подсушило да весенним ветерком пообдуло. Затем в днище старой двухсотлитровой бочки из-под бензина Юра вырезал электросваркой отверстие примерно в половину дна. Это для того, чтобы в бочку можно было загружать смольё. После этого в заливочное отверстие, куда пробка ввинчивается, была вварена двухдюймовая труба длиной метра два-два с половиной.
— Хорошо бы подлиннее метра на полтора, — сказал Юра. Однако такой мы не нашли. Тот конец, который мы приварили к бочке, был изогнут.
— Ну вот, — довольно улыбнулся Юра, — теперь не сомневайся, смолы нагоним, сколь хошь.
А я и не сомневался, поскольку знал, что если Юрий Иванович за что-нибудь взялся, дело это он обязательно доведёт до конца. Мы запрягли коня в сани и отвезли бочку с трубой за посёлок к заготовленному смолью. На следующий день заработала наша смолокурка.
Первым делом мы нагребли из песка и земли возвышение, холмик, и на него водрузили бочку кверху отверстием для загрузки смолья. Труба, что отходила снизу от бочки, была поставлена горизонтально, но с небольшим уклоном, чтобы смола могла стекать наружу. Под трубу мы нагребли насыпь так, что она проходила словно в корыте, а под её отверстие поставили казан, чугунный котел.
Это важно делать каждый год
— Ну, загружаем смольё, — скомандовал Юра, и мы стали запихивать в бочку поколотые на полешки смолёвые пеньки. Набили ими бочку, как говорится, под завязку. Отверстие сверху закрыли приготовленным металлическим листом, завалили мокрой глиной и замазали все щели.
— Теперь хороший костёр нужен, — распорядился Юра.
Мы натаскали сушняка, остатки смолья также уложили вокруг бочки. Особенно старались наши сыновья-третьеклассники — Юрин Игорь и мой Артём. И вот к их радости костёр запылал. До чего же мальчишки любят костры! Да и мы, взрослые, впрочем, любим живой огонь не меньше их.
— А ну-ка, парни, скорее поверх трубы снег укладывайте! — крикнул Юра, и мальчишки притащили в ведре мокрого снега и завалили им трубу от бочки до самого конца.
Вот и получился у нас аппарат для сухой перегонки древесины. Не прошло и четверти часа, как бочка накалилась, из трубы закурился легкий ароматный дымок, закапала и потекла тонкой струйкой смоляная вода-конденсат, а за ней и настоящая смола. Теперь оставалось только подкладывать в костёр дрова, добавлять снег вместо растаявшего да замазывать трещины в подсыхающей глине.
Через некоторое время подул ветерок и костёр загудел. Процесс пошёл настолько активно, что из трубы валил смоляной дым, не успевая конденсироваться. Пришлось немного раскидать костер, потому что продукт буквально вылетал на ветер.
Не помню, сколько ушло у нас времени, чтобы перегнать одну закладку смолья. Кажется, около двух часов. Выгнали мы тогда смолы два казана, чего нам обоим хватило с лихвой, да ещё и осталось. Лодки мы высмолили на славу, и до начала ледохода они успели просохнуть.
Да, кстати! Уголь, остающийся после перегонки, твёрд и звонок. Для приготовления шашлыков лучше не придумаешь.
Вот такие на Печоре пляжи
ВЕРХОМ ПО ГОРАМ
Дело происходило в Алтайском заповеднике, где я тогда работал начальником Чулышманского отдела. Спуск к кордону Чодро был длинным и крутым. Февральское солнце растопило сверху снег, к ночи он замёрз, и серпантин конной тропы обледенел. Солнце уже село, а нам с Чалкой, моим верным конём, оставалось ещё километра полтора спуска да два по долине до дома. Чалого я вёл в поводу, потому что в седле, конечно же, не усидел бы, да и мой конь (ат — здесь и далее подчеркнутое слово означает перевод на алтайский язык) уже устал после дневного перехода по почти нетореной зимней горной тропе.
Оступаясь, оскальзываясь и порой падая, мы крутили по извивам тропы, а она всё не кончалась. Иногда мы вместе с конем скользили мимо неё по склону, а когда останавливались, я оказывался у Чалого между ног. Повод не давал мне укатиться дальше, а Чалый, вздыхая и пуская на меня пену с удил, терпеливо ждал, когда я подтянусь на поводе и выползу на тропу. Арчимаки (арчымак), перемётные сумы, постоянно съезжали ему почти на шею, но конь мой терпел.
В долину мы спустились, когда уже совсем стемнело. Мы были совершенно мокрые и от сырого снега снаружи, и от пота — изнутри. Поправив арчимаки и подтянув подпруги, я навалился руками и головой на седло, чтобы хоть немного отдохнуть. Сил не было совершенно. Ноги дрожали и подкашивались.
И вдруг я почувствовал, как Чалка дёргает меня зубами за рукав куртки, словно старается сказать: «Давай, хозяин, держись! Давай вперёд! До дома-то — всего ничего!».
Источник: cyberpedia.su
Чем раньше смолили лодки
Кто такие смолокуры, сейчас знают немногие. Знают ли нынешние студенты, что такое подсочка, как заготавливают смолу? В Архангельской области в социалистические времена была создана целая индустрия лесной химии, где работали сотни человек. Лесохимики производили десятки видов про дукции для промышленности.
Именно лесохимия позволяла эффективно и полно использо вать наши лесные богатства. В начале рыночных реформ горе- реформаторы разрушили многое, что было создано старшим поколением. Уничтожена была и лесохимия как отрасль.
На Виледи смолу гнали с незапамятных времён. Даже в годы войны в районе было 10 смолокурен. А сегодня? Есть, но одна-единственная. Находится она в деревне Сорово.
Организовал незаслуженно забытое ремесло Василий Татарский. Зарегистрировался в 2004 году как индивидуальный предприниматель и стал гнать смолу не по старой технологии, а построил небольшой лесхимзавод. Наставником предпринимателя был Геннадий Степанович Дорофеев, генеральный директор общественного фонда развития лесохимического производства «Химлес». В 1998 году в области был объявлен конкурс проектов по восстановлению лесохимических производств. Победителем стал «Химлес», который получил инвестиционный кредит.
В то время Василий Татарский жил с семьёй в Архангельске. Квартиру в городе оставил дочери, а сам вернулся на малую родину, в посёлок Сорово. Для справки: есть деревня Сорово и посёлок с одноименным названием.
Говорят, в жизни не бывает случайностей, всё предрешено. Вот и Татарского — как бы судьба ни носила по белу свету, всё равно привела к отчему дому. Смолокурню он построил вблизи красивейшей деревни Сорово. Примерно в 12 километрах от этих мест прежде тоже был смолокуренный завод. Смоляного сырья в ближайших лесах на старых лесных делянках — предостаточно.
В деревне Сорово когда-то была контора Вилегодского леспромхоза. С 1929 года здесь стояли бараки, жили лесозаготовители. А когда поблизости лес вырубили, в 1949 году был образован новый посёлок лесозаготовителей Сорово. Жители стали перебираться из деревни в посёлок.
Во время строительства смолокурни Василий Татарский нашёл подкову. Видимо, на удачу, решил предприниматель. Кстати, находка говорила о том, что именно здесь проходила «ледянка» — ледовая дорога. По ней на лошадях перевозили лес к реке на катище. Для справки: катище — это штабеля леса, приготовленного для молевого сплава.
Наверное, надо рассказать, что такое смола и как её гнали раньше. Вот что сообщается в Интернете: «Смола – это густой древесный сок хвойных деревьев. Она нерастворима в воде, поэтому ею смолят деревянные суда, лодки, бочки для защиты от гнили и течи. Смолят также верёвки и канаты для прочности. Смолу гонят, вытапливая её в печах или крытых ямах.
Сырьём служат смолистые сосновые пни и коренья, сухостойные деревья».
Принцип смолокурения в том, что при сильном нагреве без доступа воздуха дерево обугливается, смола вытапливается и стекает вниз. Вместе с ней выходит значительное количество воды, содержащей до 10-15% уксуса, так-же древесный (метиловый) спирт, скип@$р, а затем уже смола. В это время горячая смола даёт внутренний толчок, температура в смолокурне повышается до 350 0 С,и в течение двух-трёх часов вся смола выливается по трубе в специальную ёмкость. Из неё смолу вычерпывают ковшом в вёдра и переливают в бочки.
За смену добывают до 6-7 вёдер в зависимости от качества сырья. Когда процесс закончится, открывают крышку котла. При этом может вспыхнуть перегретый уголь, поэтому под рукой всегда средства пожаротушения. Достают корзину, но уже с древесным углем. Его вываливают на землю.
Загружается новая партия смолья, и весь процесс начинают заново.
Остывший уголь упаковывают в мешки. Древесный уголёк охотно берут, в том числе и для приготовления шашлыков.
На территории лесхимзавода всё сделано по плану. Вот огромный сарай, для вентиляции продуваемый насквозь, где собрано и укрыто от дождя и снега смоляное сырьё. Его заготавливают летом. В лесу пилят самые старые сухостойные сосны. Там же раскалывают крупные чурки на половинки или четвертинки и грузят в тракторную тележку.
В дело идут гнилые и сухостойные сосны, оставленные лесозаготовителями за ненадобностью.
В процессе варки смолы получается ещё и пек. Его отправляют в Подмосковье, где он используется в производстве оптических приборов.
На территории смолокурни построен вахтовый домик, оборудованный всем необходимым для работы и проживания.
В бригаде смолокуров трудятся: Евгений Александрович Санников, Александр Сергеевич Коноплёв, Иван Александрович Гилёв, Николай Витальевич Гомзяков. На смене обычно два человека. Доставляет «вахтовиков» на смену и обратно в посёлок Сорово Николай Иванович Александров. Готовую продукцию вот уже в течение 10 лет возит в Пермский край и в Подмосковье Иван Владимирович Демидов.
По словам молодых рабочих, некоторые из них приехали сюда из города за романтикой. Летом заготавливают смольё и попутно грибы. Сушёные грибы стоят дорого, заготавливать их выгодно. Поэтому Татарский спроектировал и сделал сушилку для грибов.
Работа на смолокурне начинается в октябре и ведётся только в холодное время года. Но при температуре воздуха ниже -30 0 С все работы останавливаются.
Были у вилегодских смолокуров и трудные времена.
— В 2008 году, когда начался финансовый кризис, – рассказывает Василий Александрович, – заказов вообще не поступало. Думал, придётся закрыть смолокурню. Со временем ситуация стабилизировалась. Смола по-прежнему нужна промышленности. Везём продукцию в Пермский край за 1200 километров.
В 2010-2011 годах мы вообще не успевали вырабатывать смолу, такой высокий был спрос. Приходилось даже прикупать смолу у соседей в Шенкурске. За сезон реализуем до 8 тонн смолы. Хорошо берут и пек. Его вырабатывается около тонны, древесного угля почти 10 тонн в год.
Сейчас много говорится о глубокой переработке древесины, поддержке малого бизнеса. По мнению Василия Татарского, предприниматели просят власть лишь не мешать работать, не менять беспрестанно правила, по которым вынужден работать бизнес. А энергичные предприимчивые люди найдутся.
Источник: lesregion.ru
LiveInternetLiveInternet
Я — фотографПлагин для публикации фотографий в дневнике пользователя. Минимальные системные требования: Internet Explorer 6, Fire Fox 1.5, Opera 9.5, Safari 3.1.1 со включенным JavaScript. Возможно это будет рабо
ОткрыткиПерерожденный каталог открыток на все случаи жизни
Всегда под рукойаналогов нет ^_^ Позволяет вставить в профиль панель с произвольным Html-кодом. Можно разместить там банеры, счетчики и прочее
СтенаСтена: мини-гостевая книга, позволяет посетителям Вашего дневника оставлять Вам сообщения. Для того, чтобы сообщения появились у Вас в профиле необходимо зайти на свою стену и нажать кнопку «Обновить
Дешевые авиабилетыВыгодные цены, удобный поиск, без комиссии, 24 часа. Бронируй сейчас – плати потом!
-Ссылки
-Поиск по дневнику
-Подписка по e-mail
-Друзья
-Постоянные читатели
-Сообщества
-Трансляции
Список трансляцийlj_limonov_eduard
-Статистика
Создан: 23.03.2013
Записей: 57496
Комментариев: 116523
Написано: 266060
Как «курить» смолу.Благодаря Петру I в России появилась новая промышленность
«Как вы лодку назовёте, так она и поплывёт» — эту флотскую мудрость капитана Врунгеля мы часто цитируем в своей жизни, забывая о том, что есть и другие условия для успешного плавания. Например, если днище лодки хорошенько не просмолить перед отправкой, то плавсредство в любую минуту может дать течь. И тут уж название судна не имеет никакого значения.
О водоотталкивающих свойствах смолы и её способности защитить дерево от гниения человек знал давно. Чтобы продлить срок службы, смолили не только лодки и корабли, но и лыжи, сани, бочки, верёвки, канаты. Сначала просто собирали живицу (смоляные натеки хвойных деревьев) в лесах и варили её в котлах. Затем научились искусственно вызывать выделение смолы, собирая её в прикрученные к стволу конусообразные ёмкости. А века с XV процессом сбора стали заниматься специалисты-смолокуры, знавшие все тонкости производства природной мастики.
Смольный — память места
Пару столетий спустя в связи с интенсивным строительством российского флота потребности в смоле резко возросли, и Пётр I лично распорядился, «чтобы было на всякий год в городе Архангельском по 40 тысяч бочек смолы», тем самым дав толчок развитию промысла. Леса Архангельской и Вологодской губерний обеспечивали сырьём, а водная система Северной Двины помогала соединять смолокуренные районы с портом в Архангельске, откуда продукты смолокурения шли заказчикам. В Санкт-Петербурге необходимый для флота товар хранили на Смоляном дворе, на участке, где впоследствии построили здание института благородных девиц, за которым как память места закрепилось название Смольный.
За границей главным потребителем смолы была «владычица морей» — Англия.
На смолокуренных промыслах крестьяне работали в свободное от полевых работ время. И это было удобно в годичном круге сельскохозяйственных забот. В процессе принимала участие вся семья: муж, жена, дети-подростки. Могли иметь собственную смолокурню, а могли наниматься в работники к хозяину.
С конца августа добывали осмол, который являлся производственным сырьём. Его получали из пней, толстых корней сухостойных сосен («жарин») и от подсоченных деревьев. При подсочке на смолистом дереве сосны или лиственницы знатоки делали затес топором. Ель также могла сгодиться. После пяти лет подсочки дерево срубали и отвозили к месту выгонки.
С пнями тоже было непросто. На заготовку кубической сажени (почти 10 кубометров) осмола требовалось полмесяца; столько же — на разрубание пеньков на щепы и складывание их в плотные поленницы.
С Семёнова дня (1 сентября по старому стилю) начинали гнать смолу. Смысл — вытопить ценное природное вещество из древесины. Сначала использовали ямное смолокурение. На невысоком пригорке рыли яму, обмазывали её изнутри глиной и устраивали в нижней части трубу для выхода смолы.
Загружали сырьё, закрывали яму деревянным накатом, засыпали землёй, перекрывая доступ кислорода, чтобы не «рвануло», и на этом перекрытии разжигали большой костёр. Тепло от пламени выгоняло смолу, которая шла в течение 4-5 суток.
Но процесс был трудоёмким и малоэффективным. Сырья закладывали до 2 возов (около 330 килограммов), а получали всего 2-3 пуда готового продукта (меньше 50 килограммов).
Со временем ямный способ сменили на печной. Принцип тот же, но вместо ямы — кирпичная камера, обогреваемая со всех сторон теплом печи. Внутри — огромный котёл с герметичной крышкой. При топке пламя охватывало котёл почти полностью, а смола через нижнюю часть по трубке вытекала в огромную ванную, откуда её ковшом вычёрпывали и переливали в бочки.
После усовершенствования смолокуренных печей дополнительно появились установки по отбору скип@$https://www.liveinternet.ru/users/bahit/post473708890/» target=»_blank»]www.liveinternet.ru[/mask_link]