В 1968 году на телевидении состоялась премьера четырехсерийного фильма «Угрюм-река». Он рассказывал о нарождающемся русском капитализме и заметно отличался от других советских кинокартин. На экране бушевали страсти: предательство, убийство и, конечно, любовь. Зрители смотрели этот сериал, как зачарованные. И мало кто тогда загадывался, что фильм снят на маленькой киностудии за очень скромные деньги.
Почему Госкино не соглашалось на постановку «Угрюм-реки»? Что мешало режиссеру Ярополку Лапшину пригласить кинозвезд? Как в картину попал Шурик – Александр Демьяненко? Где снимали на самом деле сибирскую природу? И как за небольшой бюджет съемочной группе удалось создать шедевр, который приковал к экрану зрителей всей страны?
Об этом – в программе «Тайны кино».
- «Тайны кино»: «Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика»
- «Тайны кино»: Королевство кривых зеркал
Все права на материалы, находящиеся на сайте m24.ru, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов сайта ссылка на m24.ru обязательна. Редакция не несет ответственности за информацию и мнения, высказанные в комментариях читателей и новостных материалах, составленных на основе сообщений читателей.
Угрюм река | Вячеслав Шишков | Аудиокнига часть 1-5
СМИ сетевое издание «Городской информационный канал m24.ru» зарегистрировано в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций. Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-53981 от 30 апреля 2013 г.
Информация о погоде предоставлена Центром «ФОБОС». Информация о курсах валют предоставлена Центральным банком Российской Федерации. Информация о пробках предоставлена ООО «Яндекс.Пробки».
В сетевом издании могут быть использованы материалы интернет-ресурсов Facebook и Instagram, владельцем которых является компания Meta Platforms Inc., запрещённая на территории Российской Федерации как экстремистская.
Источник: www.m24.ru
На Угрюм-реке
Это исключительно колоритное, остросюжетное произведение и сегодня остается в числе самых читаемых, особенно на востоке страны.
Многие, естественно, задаются вопросом, есть ли такая река. Этого названия вы не найдете ни на картах, ни в справочниках. В Забайкалье широко распространена такая версия: под Угрюм-рекой Шишков имел в виду реку Витим, правый приток Лены, образованный слиянием Витимкана и Чины. Мне за годы пятнадцатилетней службы в Забайкалье не раз приходилось бывать на Витиме.
Даже в летние солнечные дни от скалистых берегов, от видневшихся невдалеке горных хребтов веет холодом и суровостью. Так что упомянутая версия имеет право на жизнь.
Угрюм река, где это.
Можно сказать, что я напросился на эту поездку. Мой сослуживец Василий Иванович, заядлый охотник и рыболов, уже не один год подогревал меня своими рассказами о рыбалке и охоте на Витиме, куда он с двумя друзьями, которые были лет на двадцать моложе его, ездил в конце ноября.
Выбор срока определялся тем, что к этому времени на севере Забайкалья устанавливались морозы до минус двадцати градусов, а порой и ниже. А поскольку около ста километров нужно было ехать по зимнику, то есть практически по бездорожью, то земля должна была промерзнуть так, чтобы тяжеленный «Урал» не проваливался.
О других вездеходах, в том числе о признанном покорителе бездорожья ГАЗ-66, речь не шла. Колдобины и кочки на зимнике, в чем я потом убедился, были такие, что справиться с ними мог только «Урал». Решающим же фактором в выборе времени поездки было то, что лед на реке был уже достаточно прочный и вместе с тем не очень толстый. Легче было долбить лунки. Да и рыба по первому льду берет активнее.
До этого Василий Иванович с друзьями побывал в полюбившемся месте раза три-четыре. А как возвращался и начинал рассказывать о красотах природы, фантастических уловах и удачных выстрелах – у меня, что называется, слюнки текли. Тем более что он одаривал меня вещественными доказательствами щедрости Витима: приносил ленка, тайменя, зайца.
С каждым разом у меня крепло желание поехать вместе с ним. Да все не получалось: то загвоздка с отпуском на это время, то семейные обстоятельства мешали. И вот, наконец, все сложилось удачно.
Примерно за неделю до выезда собрались мы все вместе. Обговорили детали: снасти, боеприпасы, кто что берет из продуктов. Заботы об «Урале» Василий Иванович взял на себя. У него были добрые отношения с начальником одной автобазы, который за сравнительно небольшую плату выделял машину.
Его друзья, Вячеслав и Эдуард, оказавшиеся общительными приветливыми мужиками, обещали взять у знакомых геологов, как это они делали и раньше, спальные мешки в северном двухслойном исполнении: сверху меховой слой из натуральной цигейки, внутри – ватный. Я спросил, не помешает ли нам собака. У моего тестя, светлой памяти Павла Ивановича, замечательного человека и бывалого охотника, была лайка по кличке Шарик. Псу не исполнилось и года, но он уже кое-что соображал в охоте.
Ранним утром двинулись в путь. Кроме нас ехал еще родственник Василия Ивановича, который должен был вернуться назад с водителем, а затем приехать за нами. Без сопровождающего в тех краях отправлять машину, тем более в такой сложный рейс, было делом весьма рискованным.
Первые 150 километров по трассе Чита – Улан-Удэ до большого села Романовка на берегу Витима преодолели часа за три. Дальше дорога поворачивала на запад, а мы по слегка обозначенной колее пошли на север. Остаток маршрута рассчитывали преодолеть часов за пять-шесть и засветло добраться до места.
И вот мы у цели.
Нельзя не отдать должное моим попутчикам: место они выбрали хорошее – на левом крутом берегу небольшой речушки, метрах в двухстах от ее впадения в Витим. Ближе, а тем более у самого берега Угрюм-реки, наверняка досаждали бы ветры. Да и сушняка для печки на облюбованном месте было хоть завались.
Разгрузившись и отправив машину назад, мы принялись за палатку. Она оказалась очень большой – меньшей найти просто не удалось. И вот в сборной чугунной печке потрескивают дрова. Поближе к ней на мерзлый, очищенный от снега грунт поставлены раскладушки. Расстелены спальники.
Температура в палатке где-то плюс десять, а на улице минус двадцать. Мы сидим в свитерах. В последующие дни, как ни кочегарили печь, прогреть воздух в палатке до обычной комнатной температуры нам не удавалось. А когда ложились спать и буржуйка остывала, температура в нашем жилище почти выравнивалась с наружной. Однако, забегая вперед, скажу, что в добротных спальниках мы не мерзли.
Оставляли дырочку для дыхания и посапывали себе. Самое неприятное – вылезать утром из своего гнездышка. Но это обстоятельство облегчалось тем, что поочередно кто-то один вставал раньше других и растапливал печку.
Итак, позавтракав, мы все вместе вышли на рекогносцировку. Впереди бежал Шарик. Буквально на первых десятках метров он облаил белку на сосне. Стрелять не стали, заранее договорившись пушниной не заниматься.
Витим предстал перед нами во всей своей суровой красоте. Противоположный берег был пологий и переходил в ровную долину с полкилометра шириной. К руслу реки мы спустились по извилистой каменистой тропинке. С помощью пешни проверили толщину льда – чуть более десяти сантиметров. Но поодаль были видны парящиеся промоины.
– Вот на повороте под скалой глубокая яма, – вводил меня в обстановку Василий Иванович. – Мы там ставили жерлицы на тайменя, а дальше, где русло расширяется, на зимнюю удочку ловили сига, плотву.
Пройдя по льду с километр и наметив место для рыбалки, мы вышли на противоположный берег. Разыскали небольшое лесное озеро, где в прошлые годы мои товарищи ловили гальяна. Возможно, это не научное название небольшой рыбешки, которая водится во многих водоемах Забайкалья, но другого я не знаю. На безрыбье из него мы варили уху, жарили на сковородке с добавлением яиц.
Хорош гальян и в качестве наживки на хищников. Кстати, отдельные его экземпляры, правда, встречающиеся весьма редко, достигают ста граммов. На таких мы ловили приличных щук и даже тайменей.
Самая подходящая снасть для зимней ловли гальяна – небольшая мордушка, сплетенная из алюминиевой проволоки. Она у нас была. Прорубили прорубь. Василий Иванович достал из-за пазухи пакет с тестом, обмазал входную горловину плетенки и спустил на дно. Проверять ее решили утром следующего дня.
Гальяны нас не подвели. Из попавшихся выбрали самых крупных. Около двух десятков жерлиц расставили в разных местах. Эту снасть сделали простейшим дедовским способом. Взяли похожий на детскую рогатку кусок ветки, на концы восьмеркой намотали леску, отрезок которой, длиной метра в полтора (в зависимости от глубины), зажали в прорезь.
К основанию рогульки привязали прочный капроновый шнур и опустили на короткой ветке чуть ниже льда. Когда ветку вырубали, на ее верхнем конце оставляли тонкое ответвление. Под него подсовывали более длинный прут, который ложился на лед. При проверке жерлиц такая оснастка позволяла продолбить лунку без риска перебить леску.
В тот же день, ближе к вечеру, мы попытали счастье на сига. Ловили обычной зимней удочкой с леской 0,15-0,2 мм, утяжеленной мормышкой. Наживкой служили шарики из теста, приготовленного с добавлением различных пахучих снадобий. По этой части большим мастером был Василий Иванович. Полностью полагаясь на него, я, честно говоря, не вникал в секреты приготовления приманок. Наверное, зря.
Возможно, кому-то из читателей «РОГ» информация об этом пригодилась бы.
Наша добыча в первый день рыбалки – одна рыбина. Но зато какая – сиг! Побольше килограмма. А на вид – глаз не оторвешь. О вкусовых качествах этой рыбы говорить не приходится. Она хороша в любом виде: в ухе, в пироге, жареная, соленая, вяленая. Деликатесом считается и сырой сиг. Лучше примороженный.
Берешь кусочек, посыпаешь солью, перцем – во рту тает!
Чтобы завершить разговор о рыбалке, скажу, что Витим каждому из нас подарил по одному тайменю – не больше не меньше, словно «кто-то» дозировал улов. Кстати, и по размеру рыбины были примерно одинаковыми – около десяти килограммов, будто и в этом «кто-то» тоже руководствовался соображениями справедливости.
Были дни, когда мы вообще не занимались рыбалкой и расходились попарно. Охотились самотопом. Основная добыча – зайцы. Редкий день обходился без одного-двух беляков на брата. Реализовали мы и приобретенные лицензии: одну на изюбря, две на косулю.
С изюбрем, благодаря Шарику, повезло мне. Шел я по лесу, распутывая лабиринты заячьих следов. Собака, крутившаяся возле меня, вдруг исчезла. Потом я услышал ее лай издалека. Пошел на него.
По мере приближения стало ясно, что пес увязался за крупным зверем – лай был азартнее, чем по белке. Причем звуки не удалялись, а доносились с одного места, со стороны обрывистого берега Витима. «Уж не изюбря ли загнал Шарик на отстой?» – подумал я. Отстой – это место, как правило, на обрывистом берегу, куда изюбри прибегают, спасаясь от волков или собак. Зверь становится задом к реке и рогами отбивается от преследователей.
Замедлив шаг, стараясь прикрываться деревьями, я начал приближаться. И увидел крупного быка. Сосредоточив внимание на собаке, изюбрь, зверь, кстати, очень чуткий, подпустил меня на верный выстрел. Это был мой первый трофей такого вида. А Шарик, ставший потом отличным охотничьим псом, принял боевое крещение.
Естественно, вечером у пышащей жаром печки, при свете «летучей мыши» мне пришлось вновь и вновь рассказывать товарищам, как все произошло. И вообще те вечера, наполненные воспоминаниями о былых охотах и рыбалках, рассказами об увиденном минувшим днем, остались в памяти как светлые, согревающие душу пятнышки.
Геннадий Кашуба 21 декабря 2010 в 16:49
Источник: www.ohotniki.ru
В каком местности. посёлке. на какой реке снимали фильм. » УГРЮМ—РЕКА «. И что известно об этом Крае.. реке. ))
В романе В. Я. Шишкова «Угрюм-река» описана река Нижняя Тунгуска
Вымышленное название реки Угрюм-река могло быть заимствовано автором из сибирской песни.
«Уж ты, матушка Угрюм-река,
Государыня, мать свирепая».
(Из старинной песни)
В селе Ербогачён на реке, которое в романе носило название Ербохомохля, располагается краеведческий музей им. В. Я. Шишкова. Автор в 1911 году участвовал в экспедиции по Нижней Тунгуске.
«Угрюм-река» полностью списана с Нижней Тунгуски. В эту экспедицию ученый отправился, чтобы исследовать верховья реки, и узнать – как соединить ее судоходным каналом с рекой Леной для выхода в Охотское море. До устья реки Илимпеи (север Красноярского края) , экспедиция Шишкова прошла 1300 км.
На трех шитиках – небольших плотах – ученый плыл из Подволошино (первой деревни в верховьях Тунгуски) до Енисея. Исследователь впервые нанес на карту местные деревни – Ерему, Преображенку, Оськино. Ербогачен в романе Вячеслава Шишкова называется Ербогомохлей.
http://ogirk.ru/news/2011-04-11/erbogachen.html
Но фильм снимался совсем в другом месте
Из интервью режиссера фильма «Угрюм река», Ярополка Лапшина :
«. Я сразу понял, что на те деньги, которые были нам выделены, поехать снимать в Сибирь мы, конечно, не сможем. Вот и приходилось выбирать вариант подешевле. Снимали Сибирь и Угрюм-реку… близ Свердловска.
Многие сцены — в деревне Слобода, на турбазе «Коуровка» . Места там красивейшие: лес, Чусовая с живописными скалами… Снимали в Нижнем Тагиле, в селе Быньги, на озере Шарташ, на берегу Таватуя…
Интерьер дома Громова наш замечательный художник Юрий Истратов построил в студийном павильоне. » http://газета-уральский-рабочий. рф/?pub_select=1101
В 120-160 километрах от Екатеринбурга по старому Московскому тракту находятся старинные уральские поселения — село Чусовое и деревня Каменка. Они построены беглыми староверами и помнят сплавы демидовских караванов с железом, а сейчас в путь провожают современных покорителей реки Чусовой.
На соседней скале, стоящей на берегу, сохранились декорации для натурных съёмок Свердловской киностудии. Там снимались фильмы «Демидовы» , «Угрюм-река» и другие.
Скалы Георгиевский камень находятся недалеко от села Слобода Первоуральского района. Расположены на обрывистом берегу Чусовой. В этом месте снимался фильм «Угрюм-река» .
В поселке Таватуй снимался эпизод катания с горки в фильме «Угрюм-река». Катались с горки где находится каланча. В массовке снимались жители поселка.
Благодарю за Интересный такой ответ. )))
Остальные ответы
Михаил Фомичев Искусственный Интеллект (444230) А вроде да.
В деревне Каменка, на крутых склонах реки Чусовой проходили съемки фильма «Угрюм-река» , декорации к фильму — старые остроги и дома до сих пор стоят на скалах. В этих же местах, летом 2008 года проходили съемки фильмов «Варвара» и «Дикое счастье» , расказывающего о уральских золотодобытчиках конца XIX века.
http://www.baza-svetofor.ru/okrest.html
Заброшенные кино — декорации в деревне Каменка на реке Чусовой
Короткий автомаршрут на выходные для всей семьи одинаково интересен как зимой (очень много снега и чистейший свежий воздух) , так и летом (живописные зеленые окресности, бурливые воды Чусовой, и снова чистейший свежий воздух) .
Период происхождения декораций в разных источниках различается. В ряде случаев их строительство связывают с 1967-68 годами прошлого столетия — для съемок фильма «Угрюм — река» (1968г.) :
Действия фильма «Угрюм река» разворачиваются в конце 19-го — начале 20-го века вокруг семьи Громовых. Дед главного героя фильма Данила Громов занимался разбоем и на этом разбогател. Умирая, он передал деньги своему сыну, открыв их происхождение. Сын, Пётр Громов, вложил деньги в предпринимательство и воспитал в своём сыне Прохоре (главном герое фильма) достойного наследника.
Прохор Громов оказался человеком целеустремлённым, с сильным характером, что привело его к вершине богатства и власти в сибирском крае. Однако зло, содеянное Данилой, казалось, преследует всю семью во всех поколениях. Несчастья в семье Громовых случаются одно за другим. Прохор, первоначально человек честный и нравственный, вязнет в болоте зла. Не в состоянии выдержать эмоциональных потрясений и напряженного труда, Прохор в итоге сходит с ума и бросается со скалы в реку.
Съемки велись в Сибири, на Урале и, конечно, на живописной Чусовой, — ведь это она прообраз Угрюм-реки в романе. «Угрюм-река» — одна из самых масштабных работ Свердловской киностудии художественных фильмов, представляющей в кинематографе огромную территорию страны — Урал и Сибирь.
Режиссер Ярополк Лапшин.
Год создания-1968-й.
В поселке Таватуй снимался эпизод катания с горки в фильме «Угрюм-река». Катались с горки где находится каланча. В массовке снимались жители поселка.
Источник: otvet.mail.ru
«Угрюм-река». Сибирская эпопея о том, как капитализм душу губит
Проза кануна утверждения соцреализма в качестве основного литературного направления рубежа 1920‑х — 1930‑х годов была многообразной. С одной стороны, творили молодые новаторы из ассоциации пролетарских писателей, а с другой, сохранилась и развивалась традиция литературы Серебряного века. Начинавшие до Первой мировой войны писатели переходили к своим наиболее зрелым произведениям. Это можно сказать об Алексее Толстом, Викентии Вересаеве и, наконец, Вячеславе Шишкове.
Шишков был в стороне от мейнстрима — он был региональным сибирским писателем, самобытным и очень ярким. Рассказываем о его самом известном романе «Угрюм-река», изданном в конце 1920‑х — начале 1930‑х годов.
Шишков для Сибири — человек пришлый. Он родился в Бежецке, что под Тверью, в 1873 году. Сын мелкого лавочника, отучившейся в техническом училище, в 21 год получил назначение в Томский округ путей сообщения. Вячеслав Шишков по долгу службы исследовал Сибирь, в течение 15 лет он проводил ежегодные экспедиции на реках Иртыш, Обь, Бия, Катунь, Енисей, Чулым, Лена, Нижняя Тунгуска и Ангара.
Свои впечатления чиновник преобразовывает в путевые заметки, которые печатаются в 1908–1911 годах. Шишкову помогает Максим Горький. В 1916‑м выходит первое крупное произведение писателя «Тайга». После революции литература становится для Шишкова основной деятельностью.
В 1923 году опубликован роман «Ватага», необычное произведение о гражданской войне. Злодеями показаны не белогвардейцы, а беспощадные сибирские партизаны-кержаки, которые сочетали раскольническую религиозность с анархизмом. Вокруг романа разворачиваются бурные дискуссии. В принципе, «Ватага» созвучна «Тихому Дону», другому максимально жестокому роману о гражданской войне, где нет прямой героизации красных. Но главным произведением Шишкова является семейная эпопея «Угрюм-река».
«Угрюм-реку» сложно каталогизировать. По внешним признакам роман можно было бы сравнивать с творчеством Теодора Драйзера. Это обстоятельная история о накоплении капитала, разворачивающаяся на задворках империи во время «золотой лихорадки» на рубеже XIX и XX века. Внутри произведения сокрыты разные жанры.
Шишков легко балансирует между книгой из библиотеки приключений и мелодрамой, социальной прозой а‑ля Горький и психологическим триллером, остроумным памфлетом, высмеивающим провинциальную мещанскую действительность, и очеркистикой с вниманием к местным особенностям. Язык писателя также неоднороден — он вводит в оборот и местный сибирский диалект, и арго каторжан, но и употребляет изящную столичную словесность, свойственную дворянской литературе.
Центральная фигура «Угрюм-реки» — Прохор Громов, отпрыск подозрительно разбогатевшей полукупеческой-полумужицкой семьи. Продемонстрировано взросление Прохора, эволюция его взглядов от пылкого юношеского романтизма до расчётливого цинизма, а потом и вовсе психоза. Интересна не только семья Громовых. Практически каждый персонаж эпопеи скрывает свою тайну.
В произведении напрочь отсутствует идеологический привкус. «Угрюм-река» написана вне какого-либо политического контекста. Да, единственный стопроцентно положительный персонаж — это инженер Протасов, революционер и глас здравого смысла. Но в Протасове не угадывается большевик. Наоборот, его товарищи по подполью попрекают главного инженера в меньшевизме. Нетипично для советской литературы показаны образы священнослужителей — важнее продажных попов выступающий за справедливость отец Александр, который, наряду с Протасовым, был главным защитником рабочих.
Роман историчен. Подмеченные детали быта самых разных слоёв населения формируют целостную и достоверную картину рубежа XIX и XX веков. Это не только какая-то региональная специфика, но и нравы высшего света, особенности правоприменения, поведенческие черты. Есть весьма любопытные штрихи.
Например, показателен факт наличия среди руководителей сибирского завода американского экспата — кстати, очень комичного. Сами события романа возникли не на пустом месте. Расстрел рабочих на реке Лене нашёл своё отражение в книге.
«Угрюм-реку» экранизировали в 1969 году. Если первая часть смотрится лихо, то второй фильм оказался скомканным и лишённым многих важных элементов книги. Но в целом, это весьма удачное кино.
Для красного словца можно было заключить, что Вячеслав Шишков — писатель утраченный, а «Угрюм-река» — позабытый шедевр. Но «не заросла народная тропа». Про Шишкова пишут в интернете, его именем названа Всероссийская литературная премия, учреждённая в родном Бежецке, сохранился музей писателя.
Шишков — скорее доказательство того, что на полках старых библиотек вас ждёт множество ценных находок. Литературная судьба Шишкова сложилась вполне успешно: ему вручили Сталинскую премию, но при этом он остался писателем вольнодумным и независимым. И пусть Шишкова не изучают в школе, свой талант он реализовал полностью.
Источник: vatnikstan.ru