Справедливости ради нужно сказать, что Иван Кожедуб во время войны был не единственным героем-летчиком. Когда говорят о советских асах, часто вспоминают Александра Покрышкина, которого даже в те времена считали если и не главным «врагом» Ивана Кожедуба, не желавшим делить с ним славу, то уж точно – главным соперником.
После войны нередко писали, что Покрышкин и Кожедуб якобы устраивали между собой неофициальные соревнования: кто больше собьет самолетов. На самом деле это было не так, ведь кроме всего прочего, летчики служили в разных полках и воевали на разных фронтах. Иван Никитович называл Александра Ивановича своим учителем, старшим товарищем, боевым побратимом.
Правда, после войны не отрицал, что здоровая конкуренция между двумя асами все-таки имела место, вот только делали летчики общее дело – били врага. И говорить о том, кто больше сбил самолетов, ни Кожедуб, ни Покрышкин не считали уместным. Хотя именно о подвигах Александра Покрышкина впервые начали широко писать не только советские, но с 1943 года – американские и английские газеты. А Герман Геринг лично получал доклады о летчике, сбивавшем по 3–4 самолета Люфтваффе за один бой. «Внимание! В небе – Покрышкин!» – звучали в эфире предупреждения немецким летчикам, когда его самолет вступал в бой.
Александр Покрышкин против Эриха Хартманна
Сам Покрышкин, будучи на девять лет старше Ивана Кожедуба, начал воевать с 1941 года. Впоследствии он часто говорил: только тот, кто сражается с первых дней войны, лично познал горечь поражений и выстоял, может называть себя опытным бойцом. Кожедубу, который первые годы войны изучал теорию воздушного боя и проявил себя позже, слышать такое от уважаемого им человека было обидно.
Однако это не помешало ему приклеить вырезанный из газеты портрет Покрышкина в кабине своего самолета. Летчики долго не были знакомы. И вот такая возможность Кожедубу представилась: самолет Героя Советского Союза комдива Александра Покрышкина приземлился у них на аэродроме. Но Герой Советского Союза Иван Кожедуб так и не решился подойти и познакомиться с тем, кого считал учителем. Много позже, когда герои-летчики в конце концов пожали друг другу руки, Кожедуб признался Покрышкину: если тот, воюя с первых дней, из практики воздушного боя сформировал теорию, то он, внимательно изучая эту теорию в тылу, воплотил ее в жизнь и даже усовершенствовал.
Александр Покрышкин стал первым, кому позволено было вылетать на «свободную охоту». Такие боевые выходы он практиковал еще в 1941 году. Но тогда каждый такой вылет считался самоуправством, не многие летчики выживали, а те, кто возвращался, были на вес золота.
Потому они отделывались строгими предупреждениями, которые, впрочем, применялись только для проформы – те, кто вернулся, всегда докладывали о сбитых вражеских самолетах. Победителей, как известно, не судят. А с 1942 года «свободная охота» советским асам, каким уже без всякого сомнения считался Покрышкин, была разрешена официально – ведь немецкие летчики уже получили такое право.
Из воспоминаний Кожедуба И.Н. о первой встрече с Покрышкиным А.И. Севернее ЯСС
Методом проб и ошибок, десятки раз находясь на волосок от смерти, лейтенант Покрышкин изо дня в день оттачивал систему ведения боя, названную им впоследствии «соколиным ударом». Выведенная им формула победы состояла из четырех компонентов: «Скорость – высота – маневр – огонь». Завидев врага, он стремительно набирал высоту, выполнял отвлекающий маневр и в нужный момент, как сокол, атаковал добычу сверху, открывая прицельный огонь.
«Сталинские соколы» – так называется глава популярной в бывшей ФРГ книге американских историков авиации Р. Толивера и Т. Констебля. Писали ее авторы не о советских летчиках, а отдавали должное лучшему асу Люфтваффе Эрику Хартману. Но о тактике боя, разработанной Александром Покрышкиным и взятой на вооружение Иваном Кожедубом, американские исследователи тоже вспомнили.
Вот небольшой фрагмент из их книги: «Покрышкин путем математического анализа нашел те основополагающие формулы тактики, к которым Хартман впоследствии пришел чисто интуитивно. Аналогичность концепций и заключений достойна внимания… Покрышкинские нововведения во многом способствовали тому, что советская истребительная авиация отказалась от догматической доктрины довоенного времени… Искажения не должны привести к тому, чтобы видеть деятельность Покрышкина как летчика-истребителя, командира и тактика как результат голой пропаганды. Его слава заслуженна, и уместно в этой книге отдать дань уважения тому, кто часто дрался с Хартманом и летчиками 52-й истребительной эскадры».
С начала 1990-х годов стало модно уравновешивать книги о советских героях войны публикациями о не менее героическом противнике. И цифры советских самолетов, сбитых немцами, поражали: Хартман – 352, Баркхорн – 301, Ралль – 275 самолетов и так далее.
Создавалось впечатление, что трижды Герои Покрышкин и Кожедуб, сбившие, соответственно, 59 и 62 самолета, – бледная тень немцев. «Чего стоят тогда советские летчики, раз такая разница в числе сбитых самолетов?» – заговорили тогда вокруг. Но это вскоре нашло свое объяснение: оказывается, системы подсчетов сбитых самолетов, которые вели в обеих армиях, существенно отличались.
Одно дело – сбитые самолеты, а другое – засчитанные. У немцев учет шел с помощью фотокинопулемета, установленного на самолете. Учитывался сам факт попадания в противника, а что с ним дальше было, их не волновало. Напарник аса обычно подтверждал факт сбитого самолета.
В советских же ВВС для подтверждения победы в 1941 году требовали чуть ли не часть сбитого немецкого самолета с номером. Потом пришло понимание, что в истребительной авиации невозможно во многих ситуациях зафиксировать сбитый самолет на земле и дать стопроцентное подтверждение тому, что он сбит.
Покрышкину, а позднее Кожедубу и другим советским асам не засчитывали машины, сбитые за линией фронта над вражеской территорией. Но летчикам нужны были не набранные «очки», а реальные победы. И они продолжали атаковать бомбардировщики противника на подлете, так как это было более эффективно. Поэтому у советских асов, в том числе у Покрышкина с Кожедубом, и оказалось очень много незасчитанных самолетов.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
«ТРИЖДЫ ПОКРЫШКИН СССР»
«ТРИЖДЫ ПОКРЫШКИН СССР» Мне присылает открытки их Техаса американский летчик, с которым и познакомился в Анголе,- симпатичный и, как я думаю, душевный парень. Он собирает фотографии выдающихся авиаторов разных стран. Я открылся ему, что знал немало советских пилотов
Планета «Покрышкин»
Планета «Покрышкин» У него был зорче глаз на подлинное и суетное. Он знал истинную цену жизни, теплу и хлебу. Он оберегал все живое вокруг себя. Герой Советского Союза Андрей Иванович Труд В последний год жизни А. И. Покрышкин завершил книгу мемуаров «Познать себя в бою».
Кожедуб-инструктор
Кожедуб-инструктор Ближе к осени 1941 года произошло событие, снова всколыхнувшее жизнь летчиков, служивших на чугуевском аэродроме. Командование школы получило приказ немедленно сформировать полк из опытных инструкторов, отлично владеющих техникой пилотирования. Им
Кожедуб
Кожедуб Иван Никитович Кожедуб родился 8 июня 1920 года в маленькой деревне Ображеевке теперешней Сумской области. Область, как и соседние Полтавская и Черниговская, были на краю русской земли, и жители этих мест стояли на ее защите, постоянно вели войны то с печенегами и
Три Золотые Звезды. «Внимание, Покрышкин!»
Три Золотые Звезды. «Внимание, Покрышкин!» Весной 1943 года произошло кубанское воздушное сражение – одно из крупнейших в минувшей войне. Боя в небе шли над землей с рассвета до темна. В воздухе порой было тесно от самолетов.Геринг послал на Кубань отборные авиационные
XX. Поручик Лермонтов и маршал Покрышкин
XX. Поручик Лермонтов и маршал Покрышкин Да, я не изменюсь, и буду тверд душой, Как ты, как ты, мой друг железный. М. Ю. Лермонтов. Кинжал Фрунзенская набережная. Элитный, ухоженный столичный район. В ансамбле «сталинской» архитектуры заметно монументальное здание с гербом
XXI. Планета «Покрышкин»
XXI. Планета «Покрышкин» У него был зорче глаз на подлинное и суетное. Он знал истинную цену жизни, теплу и хлебу. Он оберегал все живое вокруг себя. Герой Советского Союза Андрей Иванович Труд В последний год жизни А. И. Покрышкин завершил книгу мемуаров «Познать себя в
Иван Никитович Кожедуб
Иван Никитович Кожедуб Кожедуб — выдающийся ас второй мировой войны. По мнению специалистов, и не только советских, у него самый высокий рейтинг летчика-истребителя, хотя по количеству сбитых самолетов он уступает некоторым немецким асам. О нем достаточно написано.
ИВАН КОЖЕДУБ Трижды Герой Советского Союза
ИВАН КОЖЕДУБ Трижды Герой Советского Союза
«Внимание, Покрышкин!»
«Внимание, Покрышкин!» Весной 1943, года произошло кубанское воздушное сражение — одно из крупнейших в минувшей войне. Бои в небе шли над землей с рассвета до темпа. В воздухе порой было тесно от самолетов.Геринг послал па Кубань отборные авиационные части.Их встретили в
ТРИЖДЫ ГЕРОЙ СОВЕТСКЮГО СОЮЗА ГВАРДИИ ПОЛКОВНИК А. ПОКРЫШКИН На аэродроме у Ютербог
ТРИЖДЫ ГЕРОЙ СОВЕТСКЮГО СОЮЗА ГВАРДИИ ПОЛКОВНИК А. ПОКРЫШКИН На аэродроме у Ютербог В упорных боях, проведённых нами от предгорий Кавказа до центра Германии, воздушные воины моего соединения налетали тысячи часов, прошли в воздухе в общей сложности около 12 миллионов
XX. Поручик Лермонтов и маршал Покрышкин
XX. Поручик Лермонтов и маршал Покрышкин Да, я не изменюсь, и буду тверд душой, Как ты, как ты, мой друг железный. М. Ю. Лермонтов. Кинжал Фрунзенская набережная. Элитный, ухоженный столичный район. В ансамбле «сталинской» архитектуры заметно монументальное здание с гербом
XXI. Планета «Покрышкин»
XXI. Планета «Покрышкин» У него был зорче глаз на подлинное и суетное. Он знал истинную цену жизни, теплу и хлебу. Он оберегал все живое вокруг себя. Герой Советского Союза Андрей Иванович Труд В последний год жизни А. И. Покрышкин завершил книгу мемуаров «Познать себя в
Глава 22. Летчик-истребитель А. Покрышкин
Глава 22. Летчик-истребитель А. Покрышкин Летом 1942 года в каникулы вдвоём с Шуриком Мошкаровым пошел посмотреть кинофильм «Чапаев». То, что Чапаев утонул, переплывая реку Урал, всё это были настоящие враки. Об этом нам рассказали знакомые ребята, которые уже посмотрели
Источник: biography.wikireading.ru
Кожедуб, Покрышкин и Хартман
Во время Второй мировой войны 1939-1945 годов трое летчиков-истребителей
добились таких боевых результатов,что навсегда остались в истории военной
авиации. Это — советские летчики Александр Покрышкин, Иван Кожедуб и немецкий
ас Эрих Хартман.
Покрышкин и Кожедуб в ходе боевых вылетов(650 и 330 соответственно)сбили один
59 и другой 62 вражеских самолета. За это они оба были трижды удостоены высокого
звания Героя Советского Союза. Дело в том, что Верховное Главнокомандование,
для поощрения воинов Красной Армии, приняло решение за каждые 20 сбитых самолетов
врага награждать звездой Героя. Оба летчика дослужились во время войны до звания
полковника, а в послевоенное время — маршала авиации.
Что касается летчика германского вермахта Хартмана, то по количеству сбитых
вражеских самолетов он далеко опередил и Покрышкина, и Кожедуба. Начав войну
еще в 1939 году, он совершил 1404 боевых вылета и одержал 352(!) воздушных
победы. Из них в 802 вылетах он сбил 347 советских самолетов. Лишь после
трехсотого сбитого самолета Хартман получил высшую награду фашистской Германии
Рыцарский крест с Дубовыми листьями, Мечами и Бриллиантами. Последнюю победу
он одержал 8 мая 1945 года. Потом он сдался американским войскам, но был
передан командованию Красной Армии. По совершенно абсурдному обвинению был
осужден на 25 лет. В советском концлагере он просидел 10,5 лет — до 1955 года
и затем уехал в ФРГ, где дослужился до полковника.
Следует подчеркнуть, что ни один из трех этих летчиков ни разу не был сбит
в бою — ни вражескими летчиками, ни огнем зенитной артиллерии.
И вот еще несколько немецких ассов — Вальтер Новотны. Он родился в Австрии, член
гитлеровской партии. Он осуществил 442 боевых вылета и сбил 258 вражеских
самолетов, из них 255 в небе СССР. Награжден Железным Крестом с дубовыми
листьями и бриллиантами. Его командир майор Герхард Беркхорн совершил более
тысячи боевых вылетов и сбил 301 советский самолет. Был сбит 9 раз и несколько
раз ранен, но всегда возвращался в строй. Награжден рыцарским крестом с дубовыми
листьями. После войны служил в бундесвере и дослужился до звания генерал-майор.
В его же команде служил лейтенант Вильгельм Батц, сбивший 237 советских самолетов.
Источник: proza.ru
Когда 64 и 59 не меньше 352
Иван Кожедуб и Александр Покрышкин против Эриха Хартманна.
Александр Покрышкин
Имя Эриха Хартманна, которому приписывается 352 сбитых самолета, в том числе 347 советских, в России стало хорошо известно с начала 1990-х годов.
До того времени историки не заостряли внимание на успехах асов Люфтваффе. Но выход в Москве большим тиражом книги Хартманна «Небо войны» и множество публикаций о нем и других немецких летчиках стали не просто сенсацией, а поводом для утверждений, что Кожедуб, Покрышкин и другие советские летчики ничего выдающегося не совершили.
В те годы российские книжные магазины были буквально забиты книгами о немецких танкистах, летчиках, диверсантах, фельдмаршалах, генералах… Изданные на отличной бумаге, они не шли ни в какое сравнение со скромными томиками воспоминаний о подвигах советских военных.
Итак, Эрих Хартманн — легенда Люфтваффе, летчик, считающийся наиболее результативным пилотом-истребителем за всю историю авиации.
Родился в 1922-м в Германии. Его отец, доктор Альфред Хартманн, с женой и трехлетним Эрихом отправился работать в Китай, а через пять лет вернулся на родину. После возвращения экстравагантная фрау Хартманн первым делом купила… легкий двухместный самолет, приучив к небу и сына. Эрих дебютировал в качестве пилота в возрасте восьми (!) лет.
Неудивительно, что во время войны, парень попросился в Люфтваффе. В октябре 1942 года лейтенант Хартманн попал на Северный Кавказ. Двадцатилетнего новобранца, выглядевшего еще моложе своих лет, старшие товарищи тут же окрестили «Буби» (Малыш). Эрих обладал несомненным талантом, правда, никак не относящимся к военной сфере. Немецкий, китайский, английский, французский, русский — неплохо для мальчишки, который всерьез нигде и никогда языкам не учился!
Все авторы книг и статей о Хартманне отмечают его вспыльчивый, взбалмошный, истеричный характер, его пьянки и отсутствие элементарной дисциплины. Да и он сам целые страницы своей книги посвящает рассказам о том, как он психовал, как ненавидел сослуживцев… В конце концов нервы у него сдали, пришлось даже уезжать домой и месяц подлечиваться. Но там его ждал удар: отец заявил, что у Германии нет шансов на победу. Буби вернулся на фронт с желанием доказывать обратное.
В Люфтваффе не было пилотов, которые бы провели больше воздушных боев, чем Хартманн. Он совершил около 1400 боевых вылетов и 800 воздушных боев. Это характеризует напряженность действий немецких пилотов на Восточном фронте. В его книге не раз подчеркивается: три-четыре вылета в день были нормой. А если Хартманн провел в шесть раз больше воздушных боев, чем Кожедуб, то почему он не может, соответственно, и сбить больше самолетов?
Излюбленной тактикой Хартманна был удар из засады. Вот что он писал: «Если вы видите вражеский самолет, вы совсем не обязаны тут же бросаться на него и атаковать. Подождите и используйте все свои выгоды. Оцените, имеется ли у противника отбившийся или неопытный пилот. Такого пилота всегда видно в воздухе.
Сбейте именно его. Гораздо полезнее поджечь только одного, чем ввязываться в 20-минутную карусель, ничего не добившись».
Часто он сближался с противником менее чем на 50 метров, прежде чем открыть огонь. Это была крайне опасная дистанция, где буквально волосок отделял победу от столкновения в воздухе. 14 раз Хартманна сбивали наши летчики. Но каждый раз он снова поднимался в воздух, как только появлялся новый самолет. 19 октября 1943 года Хартманн впервые попал в плен.
Его самолет сбили зенитчики. Эрих чудом приземлился — прямо нашим в руки. Но уже на следующий день он был у своих! Притворившись тяжело раненым, обманул конвоиров и сбежал. Но при переходе линии фронта беглеца едва не шлепнул немецкий часовой.
В августе 44-го Буби сбил
300-й самолет. Так много не сбивал никто. В Германии молодого капитана чествовали как национального героя. Гитлер вручил ему высшую воинскую награду — Бриллианты к Рыцарскому Кресту. Получив отпуск, Эрих женился на Урсуле Петч.
Они признались друг другу в любви еще до войны. Ему тогда едва исполнилось 17 лет, а ей — 15. В этот период головокружительного взлета популярности Хартманна немецкие войска несли большие потери. Командование требовало объяснений, в том числе и от летчиков. И Хартманн в своих докладах (а потом и в книге) жаловался на суровый климат и… наших летчиков.
Мол, часто меняют тактику, придумывают всякие фокусы в небе, их очень трудно понять… Он умудрился сбить наш истребитель Як-7 даже в день капитуляции Германии — 8 мая 1945 года. Приземлившись, прочел приказ командования: Эриху Хартманну вылететь в Дортмунд и сдаться там англичанам. Остальным — дождаться советских войск и сдаться им. Но знаменитость ослушалась.
Летчик Буби облил самолет бензином и поджег. Ас присоединился к колонне, бредущей в чешский Писек. В пути их взяли в плен американские танкисты, а потом, согласно ялтинским договоренностям, передали советской стороне.
Хартманн, как военнопленный, обвиненный в порче социалистического имущества, был приговорен к 10 годам заключений в лагерях строгого режима.
Эрих Хартманн
В книге он подробно описывает свои «мытарства» в советских лагерях. Да, он был частым гостем карцера — за демонстративное нежелание сотрудничать с администрацией. Он даже отказался подписывать протоколы, заполненные не на немецком: мол, не понимает. Хотя русский знал в совершенстве.
Хартманна едва не подкосил поступок его друга и командира Германа Графа — настоящей «иконы» Люфтваффе. Граф вдруг объявил себя чуть ли не «лучшим другом СССР». Написал покаянное письмо, где изъявил желание… служить в Красной Армии. До такого анекдота, конечно, не дошло, но срок ему скостили.
В книге Хартманн приводит одно из своих писем жене: «Моя дражайшая Ушмутти! — писал он из череповецкого лагеря. — После того, как мы поцапались с русской администрацией, нас привезли в этот лагерь. Он находится километрах в 60 от Вологды. Живем в больших бараках — по 400 человек. Узкие дощатые лежанки, которые поднимаются. Санитарные условия — как тысячу лет назад.
Медицинское обслуживание сносное. Паек — 600 граммов хлеба, 30 граммов масла, 40 граммов сахара и две тарелки супа каждый день. Также дают чашку овсянки. В качестве германского героя я получаю со стороны русских относительно хорошее обращение. Меня никто ни разу не ударил».
В 1949 году Хартманн был назван в числе военных преступников и приговорен к 25 годам лишения свободы. Помимо большого количества сбитых советских самолетов, асу припомнили уничтожение пекарни в 1943 году, а также гибель свыше 700 мирных жителей в деревне под Брянском. И Хартманн стал… лидером сопротивления. Отказывался работать, устраивал голодовки, призывал других заключенных саботировать работу и требовал прибытия международной комиссии для «улучшения условий содержания заключенных».
Вот оно как! Человек, на совести которого жизни десятков советских летчиков, в советском лагере добивался уважения и почтения, устраивал акции протеста. Советских военнопленных за малейшее неповиновение могли расстрелять на месте, либо тут же отправить в «лагерь смерти». Хартманн же позволял себе выдвигать требования к администрации… Сегодня немало тех, кто готов сопереживать несчастным немецким военнопленным, пережившим «ужасы сталинских лагерей», забывая о том, сколько горя и страданий принесли эти «солдаты фюрера» на нашу землю.
Он пишет: «Те, кто в плену отказался от нацистских взглядов и стал сотрудничать с Советами, — предатели и свиньи». Война, напомню, к этому моменту закончилась, но для Хартманна, она, очевидно, продолжалась…
В октябре 1955 года, во время визита в Москву, канцлер ФРГ Конрад Аденауэр потребовал от советского правительства скорейшего освобождения немецких пленных. Н.Хрущев не стал осложнять отношения с набиравшей мощь ФРГ из-за каких-то чудом сохранившихся гитлеровцев и просьбу удовлетворил. Тем более что взамен Западная Германия выделяла огромные товарные кредиты и финансовые займы.
И Хартманн, вернувшись домой, тут же влился в состав ВВС ФРГ, где командовал эскадрильей. Службу Хартманн продолжал аж до 1970 года, дослужившись до звания полковника. В отставку ушел не из-за последствий советского плена, а из-за разногласий с американцами по поводу новой летной техники. Умер от воспаления легких 19 сентября 1993 года.
А теперь о людях, которые хорошо известны нашим читателям.
Иван Кожедуб, трижды Герой Советского Союза, летчик-истребитель. Сбил 64 самолета противника (сюда вошли и два американских истребителя, уничтоженные им в марте 1945-го, которые по ошибке первыми напали на него). Итак, 64 сбитых самолета. И хотя его, случалось, подбивали, но он всегда сажал свой самолет.
На счету Кожедуба также есть и первый в мире реактивный истребитель — немецкий Ме-262, который он сбил в феврале 1945 г. Он по праву считается лучшим асом авиации союзников. Кожедуб сделал 330 боевых вылетов и провел 120 воздушных боев.
За войну он сменил шесть «лавочкиных», и ни один самолет не подвел его. И он не потерял ни одной машины, хотя случалось гореть, привозить пробоины, садиться на усеянные воронками аэродромы…
«Взыскательный и требовательный к себе, Кожедуб был идеальным воздушным бойцом, отважным и умелым. Точный маневр, ошеломляющая стремительность атаки и удар с предельно короткой дистанции — так Кожедуб определял основу воздушного боя» — писал Микола Бажан в очерке о выдающемся герое-земляке.
«Мотор работает четко. Самолет послушен каждому моему движению. Я не один — со мной боевой друг! Подходя к машине перед вылетом, я всегда находил для нее ласковые слова, да и в полете разговаривал как с товарищем, выполняющим важную часть работы» — из книги И.Кожедуба «Верность Отчизне».
Александр Покрышкин, трижды Герой Советского Союза, летчик-истребитель. Сбил 59 самолетов противника, сделал 650 боевых вылетов и провел 159 воздушных боев. Свой первый «мессер» Покрышкин сбил уже 26 июня 1941 года, а второй — 3 июля.
Асы Люфтваффе, особенно в первый период войны, благодаря техническому преимуществу сбивали много наших самолетов. Не менее ста пилотов имели на счету более сотни побед. К примеру, Курт Ланг сбил 180 самолетов. В конце войны он летал на реактивном Ме-262 (скорость 875 км в час!). Но Покрышкин на своем Ла-7 (скорость 600 км в час) сумел сбить Ланга.
Если сравнить боевые вылеты и бои (у Хартманна — 1400 и 800, у Покрышкина — 650 и 159) и посмотреть на такой показатель, как коэффициент эффективности, то окажется, что у Хартманна он равен 0,44 сбитых самолета за один воздушный бой, а у Покрышкина — 0,37. Преимущество на стороне гитлеровца, но оно уже не поражает воображение. (У Кожедуба коэффициент эффективности равен 0,53.)
Александр Покрышкин так излагал свою тактику ведения боя: «Определить сильнейшего во вражеской группе. И наносить удар по нему, невзирая на риск. Это дезориентирует остальных».
Вот что писала о Покрышкине газета «Красная звезда»: «Все огневые точки на машине Покрышкина были переведены на одну гашетку. Вчетвером против 50, втроем против 23, в одиночку против восьми вступал в бой Покрышкин. И никогда не знал поражений. Притом в каждой схватке он брал на себя самое опасное — атаку ведущего немецких групп.
Драться с равным и даже превосходящим противником для Покрышкина было нормой. А вот принять такой бой хватало духа не у каждого».
«Главной своей задачей мы считали перехват вражеских бомбардировщиков на маршруте их полета к цели. Чтобы предотвратить удары по нашим наземным войскам! Например, в мае 43-го моя восьмерка перехватила противника в глубоком его тылу. К сожалению, уничтоженную технику и пять немецких самолетов моей восьмерке не засчитали». (А.Покрышкин. «Познать себя в бою».)
Покрышкин нередко отдавал сбитые им самолеты на счета своих подчиненных, таким образом стимулируя их. Это было достаточно распространенное явление в наших ВВС. А в полку под командованием Покрышкина служили и другие прославленные летчики, в том числе дважды Герои Советского Союза Александр Клубов и Григорий Речкалов, и около двадцати Героев Советского Союза.
И последнее. У немцев в моменты крайней опасности разрешалось выходить в эфир открытым текстом. Так вот, когда Покрышкин взлетал, немцы передавали открытым текстом: «Внимание! В воздухе — Покрышкин!» А кто Хартманна различал? Да никто! Разве что когда сбивали…
Сразу оговорюсь: все дальнейшее — просто информация к размышлению.
Начну с приказа НКО СССР от 19 августа 1941 г. «Количество сбитых самолетов устанавливается в каждом отдельном случае только показаниями летчика-истребителя на месте, где упал сбитый самолет противника. И обязательно подтверждениями командиров наземных частей».
По свидетельству А.Покрышкина, «пилоты дожидались по неделе, а то и больше подтверждения своих побед. А бывало, подтверждение так и не приходило. Что же тогда делать с несчастными летчиками? Какие там наземные наблюдатели? Выходит, что они вообще за всю войну ни одного самолета не сбили?!
Ну а немцы поочередно обстреливали один самолет, и каждый записывал его на свой счет».
Александр Иванович, комментируя книгу Э.Хартманна, говорил в одном из интервью: «Вы поймите, да за одну только фразу «Оцените ситуацию, и лишь после этого решайте: атаковать или нет», — у нас Хартманн немедленно пошел бы под трибунал. А у немцев стал лучшим асом. Так что не стоит сравнивать несравнимое».
Вернемся к книге Хартманна «Небо войны». Вот, например, бой с восьмью «Мустангами». У Хартманна кончилось горючее, и он — что, пытается спасти самолет? Ничуть. Он только и выбирает случай, чтобы поаккуратнее выброситься с парашютом. У него не возникает даже мысли спасать самолет.
Так что на получивших по 150 попаданий самолетах возвращались только наши летчики. Остальные резонно полагали, что жизнь дороже кучи железа. Вообще, создается впечатление, что к факту вынужденной посадки немцы относились довольно буднично. Сломалась машина — и ладно, поменяем — полетим дальше.
Эрих Хартманн — лучший ас Второй мировой войны? Итоговые 352 сбитых самолета вызывали сомнения даже у немцев. Когда любимец фюрера сообщал о том, что за один вылет он сбил 5, 8 и даже 11 самолетов, его коллеги смотрели на него с нескрываемым скепсисом.
В этой связи интересен пример, который приводит командующий военно-морским флотом нацистской Германии Карл Дёниц в своей книге «Эхо войны»: «В личном разговоре с Герингом я пожаловался, что дикий пропагандистский шум вокруг умопомрачительного количества советских самолетов, лично сбитых оберстом Хартманном, очень обижает подводников. Ведь на счету нашей самой лучшей лодки — два, ну три потопленных вражеских судна». На что Геринг мне ответил: «Это все пропаганда и только пропаганда! Фюрер очень верит в такой наш фантастический успех, а Геббельс ему в этом помогает».
И последнее. Американские историки Нил Осмунд и Пит Бардауэр издали свой 10-томный труд «Вторая мировая война». Давая «Рейтинг асов Второй мировой», авторы определили семерку лучших. В рейтинге Кожедуб имеет 1760 балов, а Хартманн — 1560 (хотя первый сбил 64 самолета, а второй — 352). Но авторы «Рейтинга» учитывают не только количество, но и обстоятельства, подробно их анализируя.
Хартманн добился своего результата в 800 воздушных боев, а Кожедуб — в 120. Кроме того, Кожедуб ни разу не был сбит, а Хартманн — 14 раз. Авторы анализа учли и полетный стаж. Немцы имели более 450 часов полетной подготовки, а наши — не более 40. Хартманн сбил первый самолет на 100-м вылете, Кожедуб — на 22-м. Итак, каков же сам «Рейтинг асов»?
На первом месте Иван Кожедуб, на втором — Николай Гуляев (дважды Герой Советского Союза, сбивший 55 самолетов противника), на третьем Эрих Хартманн, на четвертом — американец Ричард Бомг, на пятом — немец Курт Марсел, на шестом — немец Фриц Фернгорн, на седьмом месте — Александр Покрышкин.
Раньше имена лучших советских летчиков — Ивана Кожедуба и Александра Покрышкина — были известны каждому. То, что наши соколы были куда круче асов Геринга, сомнений не возникало. В конце концов — кто победил в войне?
Источник: diana-mihailova.livejournal.com
masterok
Иван Кожедуб, трижды Герой Советского Союза, сбил 64 вражеских самолета. Александр Покрышкин сбил 59 вражеских самолетов. Даже если предположить, что счета сбитых машин советскими асами – это преувеличение отечественной пропаганды в целях поднятия боевого духа, то они все равно не идут в сравнение со счетом немецких летчиков. Если верить данным люфтваффе, в Германии было не менее 104 летчиков со счетом сбитых машины более ста. При этом Эрих Хартманн сбил 352 машины.
Как такое вообще возможно и почему между асами СССР и Рейха такая пропасть?
Конечно, найдутся люди, которые в ответе на поставленный вопрос придерживаются уже набившего оскомину тезиса: «солдат не жалеть – бабы новых нарожают». Ну известно же, людские волны – главная тактика любого русского государства, начиная со времен Ливонской войны 1558-1583 года! В том числе если речь идет об авиации. Люди же, настроенные скептически ко всему, что слышат – заподозрят и здесь обман или подвох. И будут правы.
Обман – это все-таки громкое и не совсем правильное слово, даже по отношению к государственной пропаганде. Преувеличивала ли последняя достижения своих военных? Безусловно. Однако подобное характерно вообще для любой пропагандистской машины: советской, немецкой, американской, британской — любой. Впрочем, это ни разу не означает, что все асы войны – вымышленные.
Как и в любом другом деле здесь были свои профессионалы и мастера. Поэтому скорее правильнее говорить о «подвохе», а еще лучше о «специфике».
В первую очередь разница в подсчетах сбитых машины между немецкими и советскими летчиками продиктована разницей подсчета очков. В ВВС СССР существовали отдельные понятия индивидуальной и групповой победы. Счет по ним велся раздельно. А вот в немецком Люфтваффе индивидуальные победы и групповые не разделялись и просто шли в общий зачет.
Так что, если нацистское крыло «мастеров» из пяти самолетов сбивало один советский Ил-2, то он шел в зачет каждого участника воздушного боя. В то же время, если советское крыло каких-нибудь Ла-5 сбивало один немецкий «Фокке-Вульф», то каждый пилот получал риску за групповой бой, а вот звезду за сбитого – только один из участников боя. Кому причислялась победа? Это решал воинский коллектив. Получал звезду за сбитого тот, кто сделал это непосредственно, а в неочевидных ситуациях — самый продуктивный пилот по мнению товарищей.
Второй важный момент – это принцип подсчета «собранных голов». В Советском Союзе старались записывать в счет гарантированно сбитые машины противника. Более того, засчитывались еще и не все немцы, так как командование чаще всего требовало наличие железного подтверждения уничтожения немецкого самолета.
А вот с этим могли быть проблемы, особенно если самолет падал по ту сторону фронта. В Германии же записывались в счет не только сбитые машины, но и воздушные победы. Если какой-нибудь советский Ил выходил из боя с дымкой и мотора – это уже считалось победой и прибавкой к счету. В этом был, с одной стороны, свой резон — машина выведена из строя. Однако, было и «жульничество», ведь такой самолет вполне мог вернуться на родной аэродром на ремонт.
Третий момент – этот момент начала подсчета побед. В Советских ВВС «счет голов» велся от начала конкретной войны и заканчивался после ее окончания. В Люфтваффе подсчет воздушных побед у летчика велся в течение всей его карьеры. Так что Великую Отечественную войну многие немецкие асы начали с уже открытым счетом. Некоторые вели его и вовсе со времен Гражданской войны в Испании 1936-1938 годов.
Наконец, самый интересный четвертый момент о методике подсчета. В СССР считали головы врагов. Если кому-то такое выражение кажется слишком варварским, пускай будут не головы, а борта. В Германии же система была другой. Летчики считали не просто сбитые самолеты, а сбитые моторы.
Т.е. сбитый советский Ла-2 — это одна победа, сбитый Ту-2 – это уже было две победы, а если истребителям Рейха везло отправить на тот свет экипаж Пе-8, то это было сразу четыре победы. Впрочем, последние летали слишком высоко, чтобы их могли достать истребители в подавляющем большинстве случаев. И прежде чем немецкие асы будут окончательно заклеймённые в глазах читателя в качестве жуликов, нужно сказать пару слов в оправдание такой системы подсчета сбитых машин противника.
В подсчете по моторам также была своя логика. Ведь сбить многомоторный самолет было в целом сложнее не только по причине его повышенной выживаемости, но также по причине того, что такие самолеты обычных охранялись звеньями одномоторных истребителей. Так что немцы считали, что победа над бомбардировщиком достойна особого поощрения. В то же время в СССР считали, что сбитые машины сами по себе значат крайне мало и куда важнее гибель или пленение вражеских летчиков. В этом тоже был свой смысл, ведь как известно, «кадры решают все».
По итогу подлинная разница между советскими асами и немецкими асами не будет такой пугающе отличной. Более того, если посчитать фактическое количество сбитых самолетов – самолетами, то этой разницы вообще может не остаться.
Источник: masterok.livejournal.com
Когда 59 больше 352. Александр Покрышкин против Эриха Хартманна
В советские годы имена лучших летчиков Великой Отечественной войны Александра Покрышкина и Ивана Кожедуба были известны каждому. В том, что «сталинские соколы» были куда круче «асов Геринга», сомнений не возникало — в конце концов, кто победил в войне?
Магия больших цифр: как асы люфтваффе поразили воображение россиян
Но в начале 1990-х в нашей стране стала публиковаться статистика лучших пилотов люфтваффе, которая, прямо сказать, шокировала — 104 немецких летчика имели на своем счету 100 и более сбитых самолетов противника.
Лучший ас Германии Эрих Хартманн записал на свой счет 352 сбитых самолета, из которых 347 были советскими.
У лучшего из представителей авиации союзников Ивана Кожедуба на счету «лишь» 64 победы. У Александра Покрышкина — 59, но и это число некоторые считают преувеличенным.
После распада СССР более чем на десятилетие полки книжных магазинов заполнили воспоминания немецких асов, которые пользовались большой популярностью у российской публики.
О Покрышкине, наводившем ужас на гитлеровцев, вспоминали разве что с усмешкой, считая его продуктом «сталинского агитпропа».
Борьба за господство в воздухе
Однако, почему же «ударный труд» гитлеровских асов не помог Германии?
«Завалили трупами» — любят писать некоторые обличители. Вот только проделать это в воздухе довольно трудно.
Такой грубоватый термин еще мог бы подойти к событиям 1941-1942 годов, когда потери советской авиации действительно были очень большими. Однако в 1943 году ВВС РККА выиграли борьбу за господство в воздухе, и уже не отдали его до конца войны.
Но ведь и Эрих Хартманн, согласно его статистике, большинство своих воздушных побед одержал во второй половине войны. Например, только за январь — февраль 1944 года он сбил 50 советских самолетов. Правда, на обстановку на фронте это почему-то не очень повлияло.
Самым результативным годом Александра Покрышкина стала 1943-й. В воздушной битве за Кубань он лично сбил 22 самолета противника, а затем пополнял свой счет во время наступления советских войск в Донбассе, в битве за Днепр, при блокировании гитлеровцев в Крыму.
Разные цели, разные задачи
Но почему статистика Хартманна значительно выше?
Здесь существует принципиальная разница в подходах. Большую часть летной карьеры Покрышкин занимался обеспечением деятельности наземных войск — прикрытием переправ, защитой советских бомбардировщиков, отражением нападений бомбардировочной авиации противника.
Эрих Хартманн на протяжении всей войны был «свободным охотником», который искал «жертв», не будучи плотно привязан к действиям наземных сил.
Подобная тактика в советских ВВС стала применяться только с середины войны, когда Покрышкин стал совершать значительно меньше вылетов. Причина простая — еще в марте 1944 года советский летчик был назначен командиром 16-го гвардейского истребительного авиаполка. А в июне 1944-го он принял командование 9-й гвардейской авиадивизией.
Для личного участия в боях возможностей почти не оставалось. Да это и не требовалось — от Покрышкина теперь нужны были навыки управления, а также обучения подчиненных.
Лучший немецкий ас пал с небес 14 раз
Хартманн летал до последних дней войны, совершив в итоге 1404 боевых вылета, в которых провел 802 воздушных боя. Личная статистика Покрышкина — 650 боевых вылетов, 159 боев.
Если посмотреть на такой показатель, как коэффициент эффективности, то окажется, что у Хартманна он равен 0,43 сбитых самолета за один воздушный бой, а у Покрышкина — 0,37. Преимущество на стороне гитлеровца, но оно уже не поражает воображение.
Можно поговорить и о поражениях. Советский ас, воевавший с 1941 года, не был сбит ни разу (по другим данным такое случалось дважды), а Хартманн потерял 14 самолетов. Правда, сам он утверждал, что вынужден был спасаться на парашюте из-за осколков сбитых им же самолетов противника, но пусть это останется на совести самого Хартманна.
Казалось, сама логика войны вела двух асов ко встрече друг с другом. Но на самом деле ее не было и быть не могло.
Статья по теме
Победитель сильнейших и охотник на слабейших
Александр Покрышкин так излагал свою тактику ведения боя: «Определить сильнейшего во вражеской группе. И наносить удар по нему, невзирая на риск. Это дезориентирует остальных».
Вот что писали о Покрышкине фронтовые корреспонденты Малышко и Верхолетов в очерке «Хозяин неба — Александр Покрышкин»: «Все огневые точки на машине Покрышкина были переведены на одну гашетку. Вчетвером против 50, втроем против 23, в одиночку против 8 вступал в бой Покрышкин. И никогда не знал поражений. Притом в каждой схватке он брал на себя самое опасное — атаку ведущего немецких групп».
Драться с равным и даже превосходящим противником для Покрышкина была нормой. А вот принять такой бой хватало духа не у каждого.
А что же Хартманн? Вот как он описывал свою тактику: «Если вы видите вражеский самолёт, вы совсем не обязаны тут же бросаться на него и атаковать. Подождите и используйте все свои выгоды. Оцените, какой строй и какую тактику использует враг. Оцените, имеется ли у противника отбившийся или неопытный пилот. Такого пилота всегда видно в воздухе. Сбейте именно его.
Гораздо полезнее поджечь только одного, чем ввязываться в 20-минутную карусель, ничего не добившись».
Самый результативный немецкий ас откровенно говорил, что в «собачьей свалке», то есть ближнем бою большого количества самолетов, участвовать не желает. Противостояние с истребителями противника Хартманн полагал пустой тратой времени. Он избегал даже атак на бомбардировщики, следующие на задание под плотным прикрытием.
Таким образом, Эрих Хартманн атаковал лишь откровенно слабо подготовленных пилотов, либо самолеты, которые заведомо не могли оказать ему достойного сопротивления. Это не воин, а самый настоящий стервятник.
Разумеется, такой стиль исключал встречу в небе с Покрышкиным. Но и добыть общую победу в войне таким путем было решительно невозможно. Пока «асы Геринга» пополняли личные счета, советская авиация обеспечивала приближение армий Жукова и Рокоссовского к столице Третьего Рейха. Окончательный итог всем известен.
Источник: aif.ru