Когда Пушкину было десять лет, к его родителям приехал тогда уже известный пятидесятилетний поэт Иван Иванович Дмитриев, лицо которого было сильно попорчено оспой. Увидев смуглого, курчавого, толстогубого мальчика, Дмитриев воскликнул: «Каков арапчик!» Эти слова обидели юного Пушкина, и он тотчас же парировал: «Зато не рябчик».
Одинако, Двако и Трико
В лицее во времена Пушкина служил гувернером некто Трико, докучавший лицеистам бесконечными придирками и замечаниями. Однажды Пушкин и его друг Вильгельм Кюхельбекер попросили у Трико разрешения поехать в находившийся недалеко от Царского Села Петербург. Трико, однако, не разрешил им этого.
Тогда довольно уже взрослые шалуны все равно вышли на дорогу, ведущую в Петербург, и, остановив два экипажа, сели по одному в каждый. Вскоре Трико заметил, что Пушкина и Кюхельбекера нет в лицее, и понял, что друзья ослушались его и уехали в Петербург. Трико вышел на дорогу, остановил еще один экипаж и поехал вдогонку.
А в то время у въезда в город стояли полицейские заставы и всех ехавших в столицу останавливали, спрашивали, кто такие и зачем едут. Когда ехавшего первым Пушкина спросили, как его зовут, он ответил: «Александр Одинако». Через несколько минут подъехал Кюхельбекер и на тот же вопрос ответил: «Меня зовут Василий Двако».
Как Александр Пушкин обращался со своими крепостными? Интересные факты о Пушкине и крепостном праве
Еще через несколько минут подъехал гувернер и сказал, что его фамилия Трико. Полицейские решили, что или их разыгрывают и подсмеиваются над ними, или в город едет группа каких-то мошенников. Они пожалели, что Одинако и Двако уже проехали, и догонять их не стали, а Трико арестовали и задержали до выяснения личности на сутки.
Долгая дорога к свободе
Николай Иванович Тургенев, будущий декабрист, избежавший ареста только потому, что за год до восстания на Сенатской площади уехал за границу, был вместе с А.
С. Пушкиным у Н. М. Карамзина. Речь зашла о свободе, и Тургенев сказал: – Мы на первой станции к ней. – Да, – подхватил молодой Пушкин, – в Черной Грязи. А следует иметь в виду, что Черной Грязью называлась первая почтовая станция на тракте Москва – Петербург, расположенная в двадцати верстах от Москвы.
Христос и разбойники
Однажды лицейский товарищ Пушкина Семенов на одном из светских обедов оказался за столом между Фаддеем Булгариным и Николаем Гречем, каждый из которых имел очень плохую репутацию. Увидев это, Пушкин шепнул Семенову: «Ты сегодня как Христос на Голгофе». (По преданию, Иисус Христос был распят на кресте, стоявшем на горе Голгофе. А с обеих сторон были распяты еще два разбойника – В. Б.)
Трудно не поверить
Петр Андреевич Вяземский рассказывал, что однажды на обеде у некоего князя хозяин дома спросил А. С. Пушкина: – А как вам кажется это вино? Пушкин из вежливости отвечал: – Кажется, вино порядочное. – А поверите ли, что тому шесть месяцев нельзя было и в рот его брать, – сказал князь. – Поверю, – ответил Пушкин.
Однажды Пушкин сидел в кабинете графа С. и читал какую-то книгу. На полу играли дети, а сам граф лежал на диване. – Саша, скажи что-нибудь экспромтом, – попросил Пушкина граф. Пушкин мигом ответил: – Детина полуумный лежит на диване. – Вы забываетесь, Александр Сергеевич, – обиделся граф. – Ничуть… Но вы, кажется, не поняли меня. Я сказал: «Дети на полу, умный лежит на диване».
Зато не рябчик
В приятельской беседе офицер по фамилии Кандыба попросил Пушкина: – Скажи, Пушкин, рифму на «рак» и «рыба». – Дурак Кандыба, – ответил Пушкин. Офицер сконфузился, но не обиделся и попросил еще: – Ну, а «рыба» и «рак»? – Кандыба дурак, – ответил Пушкин.
«Крылатые» выражения из драмы «Борис Годунов»
После создания в 1826 году «Бориса Годунова» многие выражения из драмы стали «крылатыми». • К числу таких относится и фраза из монолога Бориса: «И мальчики кровавые в глазах». В сцене, названной Пушкиным «Царские палаты», Борис говорит: Как молотком стучит в ушах упрек, И все тошнит, и голова кружится, И мальчики кровавые в глазах… И рад бежать, да некуда… ужасно! Да, жалок тот, в ком совесть нечиста. • Из «Бориса Годунова» «крылатой» стала и фраза: «И пыль веков от хартий1 отряхнув». Эту фразу Пушкин вложил в уста летописца Пимена в сцене «Ночь.
Келья в Чудовом монастыре»: Когда-нибудь монах трудолюбивый Найдет мой труд усердный, безымянный, Засветит он, как я, свою лампаду — И, пыль веков от хартий отряхнув, Правдивые сказанья перепишет… • Выражение «Народ безмолвствует» также принадлежит А. С. Пушкину. Этими словами, представленными в виде последней ремарки, кончается народная драма «Борис Годунов». Боярин Масальский, один из убийц сына Бориса Годунова, царя Федора Борисовича, и вдовы Годунова, царицы Марии, объявляет собравшимся на площади москвичам: «Народ! Мария Годунова и сын ее Федор отравили себя ядом. Мы видели их мертвые трупы. (Народ в ужасе молчит.) Что ж вы молчите? Кричите: Да здравствует царь Дмитрий Иванович! (Народ безмолвствует.)»
Источник: uchebnikfree.com
«Арабчик, зато не рябчик!»: 8 малоизвестных фактов из биографии Александра Пушкина, о которых не рассказывают в школе
Пушкин в Михайловском. Художник: Кончаловский.
Александр Сергеевич Пушкин написал огромное количество произведений, с которыми знакомятся еще в детстве. В биографии этого великого классика, которую изучают в учебных заведениях, раскрываются далеко не все факты его биографии. А ведь некоторые из них являются достаточно интересными.
1. «Арабчик, зато не рябчик!»
Пушкин в детстве.
О том, что Александр Сергеевич растет неординарной личностью окружающие стали понимать еще, когда будущий великий писатель был маленьким. Дом его родителей однажды посетил Иван Дмитриев, писатель. Когда он увидел маленького Пушкина, то был удивлен его внешностью и произнес: «Какой арабчик!». Мальчик, которому было всего 10 лет, не растерялся и сказал: «Да, зато не рябчик!».
Подобными словами он отметил особенность внешности Дмитриева, лицо которого было рябым. Взрослые, присутствовавшие во время такой необычной беседы в комнате, были растеряны и смущены.
2. В лицей по знакомству
Михаил Сперанский.
Поступить в лицей было непросто в те времена, так как принимали в него всего 30 человек. Самостоятельно поступить Александр Сергеевич не смог и все же учился здесь, так как был зачислен, как говориться по знакомству, благодаря тому, что его дядя Василий Львович Пушкин был знаком со Сперанским, основателем учебного заведения.
3. 20 вызовов на дуэль
Один из дуэльных поединков стал для Пушкина последним.
Характер у Пушкина был достаточно вспыльчивым, о чем говорит его частое участие в дуэлях, посредством которых в те времена было принято решать споры. Первый дуэль его состоялась во время учебы в лицее. С тех пор его многократно вызывали на дуэль, так как Александру Сергеевичу не составляло труда назвать иного человека подлецом, даже в незначительной спорной ситуации. Всего было более 20 вызовов на дуэль, но друзьям писателя большую часть схваток удалось отменить.
4. Утопающий Кюхельбекер
Дружеский шарж Пушкина на Кюхельбекер.
Во время обучения в лицее Пушкин уже писал стихи, которые печатали в журнале «Лицейский мудрец» о своем друге Кюхельбекере он однажды написал, что под его стихи хорошо засыпать. Тот обиделся и даже хотел утопиться в пруду, чего ему не позволили сделать. Над этой ситуацией Александр Сергеевич также реши посмеяться, нарисовав карикатуру с утопающим Кюхельбекером и его торчащим большим носом из воды.
5. Карточные долги
Пушкин был азартным карточным игроком.
Немногие знают, что Александр Пушкин был азартным человеком. Для себя он выбрал игру в карты и называл ее спасением от хандры. Нередко азарт приводил к долгам, с которыми приходилось потом расплачиваться, а для этого нужно было активнее работать. Получается, что азарт и долги способствовали раскрытию творческого потенциала.
Если в ближайшее время расплатиться с долгом не получалось, Александр писал своим кредиторам злые эпиграммы и рисовал карикатуры. Случайное обнаружение такой карикатуры однажды привело к крупному скандалу.
6. 10 см
«Пушкин с женой перед зеркалом на придворном балу». Художник Н. Ульянов.
Современники говорили, что Пушкин был невысокого роста и не отличался красивой внешностью, но, несмотря на это, им интересовались многие представительницы слабого пола, к которым сам поэт питал слабость. Женился он на красавице Наталье Гончаровой, которая была на 10 сантиметров выше супруга. Чтобы столь большая разница не была сильно заметной, во время официальных приемов и балов Александр Сергеевич старался держаться дальше от жены.
7. Украденная идея
Кадр из фильма «Мёртвые души» 1984 года.
Существует мнение, что во время кишиневской ссылки Пушкин услышал о существовании места, где никто из людей не умирает. Причиной тому было то, что жители этого места меняли свои имена, а потому даже после смерти официально люди с настоящими именами не записывались в ушедшие из жизни. Он придумал на основании данной истории свой сюжет, которым решил поделиться с Гоголем. Этот же русский классик через некоторое время написал произведение «Мертвые души».
8. Позаимствованный сюжет
«Сказка о рыбаке и рыке» — сюжет, позаимствованный у братьев Гримм.
Одним из самых известных произведений Пушкина является «Сказка о рыбаке и рыке». Немногие знают о существовании подобной сказки, только с названием «Рыбак и его жена» у братьев Гримм. Вот только у российского писателя старуха остается ни с чем гораздо раньше, в то время как немецкие сказочники разрешили сперва ей побывать даже Папой Римским и лишили всего только после того, как она пожелала стать Богом.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Источник: kulturologia.ru
«Арапчик – рябчик»
Смеркалось. Осенний ветер, разгулявшись по московским дворикам, срывал с деревьев золотую листву. По Малому Козловскому переулку, подняв воротник длинного чёрного пальто – редингота и надвинув цилиндр, шёл сенатор Иван Иванович Дмитриев. Путь его был недалёк – всего несколько домов. Он направлялся к своему другу Сергею Львовичу Пушкину, жившему с семьёй в том же переулке.
Занимая солидные государственные посты, важным делом своей жизни Дмитриев считал сочинительство. Он с удовольствием писал стихи, сказки, песни, сатиры, басни, эпиграммы и слыл острословом. На почве любви к литературе он и сошёлся с Сергеем и Василием Львовичами Пушкиными, когда служил ещё в Петербурге.
Переехав в Москву, Иван Иванович серьёзно увлёкся их умной и обаятельной сестрой Анной Львовной, но его предложение руки и сердца она отвергла. Вряд ли причиной тому внешность Дмитриева, чьё лицо рябовато: в юном возрасте он переболел оспой. Просто его избранница обладала весьма самостоятельным характером и замуж не собиралась, предпочитая жить уединённо в собственном особняке. Впрочем, родных, немногих друзей и в их числе Ивана Ивановича она всегда любезно принимала у себя. Он вскоре утешился, больше не ища её руки…
Вот и знакомые ворота. Гость вошёл во двор, потоптался возле двери, вытирая ноги, и позвонил в колокольчик.
«Милости просим, Ваше превосходительство, – радушно приветствовал его молодой слуга Вася, принимая пальто и цилиндр. – Заждались Вас. Анна Львовна покуда для гостей на клавикордах играют».
Иван Иванович подошёл к открытым дверям гостиной и, опершись на дверной косяк, стал слушать живую, эмоциональную игру Анны Львовны. Когда она кончила, Дмитриев присоединился к общим аплодисментам и, войдя, стал всех приветствовать. Перецеловав ручки дамам, он не обошёл вниманием Олю. Рядом с сестрой стоял Саша. На фоне небрежно лежащего воротника белой рубашки лицо мальчика, сохранявшее летний «захаровский» загар, казалось особенно смуглым, а каштаново – рыжеватые кудри тёмными. Взглянув на Сашу, Дмитриев воскликнул:
– Смотрите, какой арапчик!
– Зато не буду рябчик! – тотчас услышал он в ответ.
Мать метнула гневный взор на сына, не найдя сразу, что сказать на такую выходку. На секунду в гостиной водворилась тишина. Напряжение разрядил сам Иван Иванович, который давно уже философски относился к своей наружности и умел ценить шутки и каламбуры.
– Хо – хо – хо! – захохотал он, – Арапчик – рябчик! Забавно! Серж, а сынок – то в Вас пошёл! Острослов! Хо – хо – хо!
И Надежда Осиповна рассмеялась вместе со всеми.
– Тяв – тяв – тяв! – весело отозвалась Жужутка, не слезая с Олиных колен.
– Ну, а Вы, мадмуазель, чем нас порадуете? – спросил Дмитриев у девочки, обращаясь к ней с подчёркнутой галантностью.
– Ольга, принеси рисунки, – подсказала мать.
Сестра отдала собачку Саше и вышла за рисунками.
Пока она ходила, Надежда Осиповна привела из детской своего любимца Лёвушку, белокурого кудрявого малыша, похожего на ангелочка. Тот мило лепетал малопонятные взрослым слова, послушно хлопал в ладошки, когда няня пела ему: «Ладушки, ладушки! Где были? У бабушки. » Лёвушке нравилось всеобщее внимание и похвалы взрослых.
Тем временем Оля принесла несколько рисунков.
– Это твоя моська? – спросил Василий Львович, рассматривая «портрет» Жужу. – Очень похожа!
– Смотрите, как хорошо кота нарисовала! – присоединился к похвалам Дмитриев. – Трифон, кажется? Модный «господин»!
– Пейзаж весьма недурно получился, – заметил друг дома граф Ксавье де Местр, учёный, поэт и хороший художник.
– Это наше Захарово, – пояснила Оля.
– Надо развивать Ваш талант, мадмуазель. Кто Вам рисунок преподаёт?
– Сашин гувернёр мсьё Монфор.
– Ежели желаете, я тоже могу давать Вам уроки рисунка и живописи.
– О, мерси боку, мсьё, – обрадовалась девочка.
Тем временем малыш, сидя на коленях у матери, зевнул и начал хныкать.
– Баиньки Лёвушке пора. Иди, мой сладенький, к няне, – Надежда Осиповна нежно поцеловала младшего сына, отдала его Арине Родионовне и озабоченно спросила: – Что Коленька?
– Уснул, барыня. Жара уж нет. Поправляется, – ответила няня и вышла укладывать Лёвушку.
– Слава Богу! – отлегло от сердца у матери. – Продолжим наш вечер, господа.
Начиная игру в вопросы и ответы, она первая спросила мужа:
– Серж, в чём сходство между Вами и солнцем?
– Нельзя без гримасы глядеть на нас обоих, Надин!
– Браво! – воскликнул Дмитриев.
– Правда ли, мсьё Пушкин, вы, русские, едите медведей? – язвительно спросила полная дама, знакомая Елизаветы Львовны, недавно приехавшая из Варшавы.
– Нет, пани, мы едим коров, вроде Вас! – парировал Сергей Львович.
– Чей род древнее: Пушкиных или Сонцовых? – задал он в свою очередь вопрос толстяку Сонцову.
– Сонцовых, разумеется. Сон был известен вселенной, когда ей о пушке ещё и не снилось! – ответил находчивый Матвей Михайлович, ничуть не уступавший шурину в острословии.
– Браво! – похвалил зятя Василий Львович. – Элиза, сыграй в честь супруга что-нибудь торжественное.
Пока звучал марш, расторопный повар Алексашка подал всем чай с расстегаями. Почуяв запах рыбы, Жужу очнулась от дрёмы. Рядом с Олей сидел Михаил Николаевич Макаров, выпускник Московского университета и начинающий писатель. Заслушавшись игрой Елизаветы Львовны, энергично бравшей последние аккорды, он рассеянно обронил пирожок.
Моська мигом спрыгнула с Олиных колен, схватила «добычу» и утащила под стол. Дядюшка в шутку попытался отнять у неё расстегай, но Жужу на него так сердито заворчала, что насмешила всех. Когда, оставив на полу горку крошек, моська кончила трапезу, Василий Львович взял её на руки и, слегка поглаживая блестящую кремовую шёрстку, начал мастерски декламировать свою басню:
Собачку Лев любил —
И все тогда её ласкали,
Лисицы в гости звали,
Медведи кланялись и тигры уважали;
Спесивый даже слон Собачке другом был,
И хоботом своим огромным
То на спину сажал, то гладил он её.
Надеяться нельзя на счастие своё!
Судьба?м угодно было злобным,
Чтоб царь зверей сослал любимца своего;
Любимец изгнанный не стоит ничего.
Все стали клеветать насчёт Собачки бедной,
Что ум она имеет вредной…
– Александр, продолжай! – кивнул дядя племяннику, отдавая ему моську. Он знал, что мальчик читал его басни в журнале «Вестник Европы». Саша подхватил «эстафету»:
…Лисица голос подала,
Что будто так Собачка зла,
Что гнусную на Льва сатиру сочинила;
Медведь всех уверял,
Что две сатиры он читал,
И что всю истину Лисица говорила,
(В том зайцев вся и сила),
Не выслушав конца, рассказывать везде,
Что было, как и где. —
И мы, как звери, поступаем:
Нередко зло ко злу нарочно прилагаем.
Закончив дядину басню, Саша картинно раскланялся и, возвращая Жужутку Оле, добавил от себя:
– Вот басня и вся, больше сказывать нельзя!
Аплодисменты и всеобщий смех были ему наградой.
«Собачью» тему продолжил Дмитриев собственной басней «Нищий и Собака»:
Большой боярский двор Собака стерегла.
Увидя старика, входящего с сумою,
Собака лаять начала.
«Умилосердись надо мною! —
С боязнью пошептом бедняк её молил, —
Я сутки уж не ел… от глада умираю!»
«Затем – то я и лаю, —
Собака говорит, – чтоб ты накормлен был».
Наружность иногда обманчива бывает:
Иной как зверь, а добр; тот ласков, а кусает.
Аплодируя автору, Сергей Львович выразительно переглянулся с сыном. Саша встал и без запинки слово в слово повторил басню Дмитриева, подражая манере автора.
– Браво, браво! Превосходная память! – похвалил юного чтеца Александр Юрьевич Пушкин, в честь которого нарекли Сашу. Дядя теперь служил чиновником на Московском почтамте и почти ежедневно бывал в их доме. Будучи пока холостым, он любил повозиться с племянниками.
Иван Иванович, напоминая всем Сашин каламбур, весело добавил:
– Ай да «арапчик – не рябчик!»
После басен настал черёд домашнего спектакля, для которого выбрали несколько сцен из комедии Мольера «Скупой». Жадного богача Гарпагона представлял толстяк Сонцов, дочь скупца Элизу – Елизавета Львовна, слугу Гарпагона и возлюбленного Элизы Валера – Александр Юрьевич Пушкин.
Сергей Львович выбрал себе роль Клеанта, сына Гарпагона, влюблённого в сестру Валера красавицу Марианну, которую играла, конечно, Надежда Осиповна. А Дмитриев согласился на короткую роль вздумавшего жениться на Элизе Ансельма, отца Валера и Марианны. Роль постановщика выполнял Василий Львович, и спектакль получился весёлым, искромётным. Оля и Саша смеялись и хлопали громче всех.
После представления гости разошлись, и родители отправили детей укладываться. Было уже очень поздно, но Саше не спалось. Счастливый конец комедии Мольера, когда все влюблённые переженились вопреки козням скупца Гарпагона, навеял ему воспоминание о Сонечке Сушковой. Как мила, как весела она была на вчерашнем уроке танцев у Бутурлиных!
Как ей к лицу светло – розовое платье с белыми кружевами! Слова восхищения постепенно начинают складываться у Саши в четверостишие на французском языке, но никак не получается у него последняя строчка. Он мечется в постели, без конца переворачивается с боку на бок, вздыхает.
Обеспокоенная Марья Алексеевна зашла к внуку в комнату проверить, не заболел ли он, не заразился ли от Николеньки. Бабушка положила ему на лоб тёплую сухую ладонь и, удостоверившись, что горячки нет, спросила шёпотом:
– Что ты, Саша, не спишь?
– Сочиняю стихи, – тихо ответил юный поэт.
Она поправила ему одеяло, поцеловала на ночь и, осеняя крестом, сказала:
– Господь с тобою, Саша, спи – засыпай, завтра сочинишь. Утро вечера мудренее.
Бабушка ушла, закрыв за собой дверь. Саша притих, всё ещё стараясь закончить четверостишие, но сон понемногу окутал его покрывалом ночного забвения. А наутро он уже не мог вспомнить стихов, сочинённых ночью.
Через восемь лет, когда юный поэт будет учиться в Царскосельском Лицее, он посвятит Сонечке Сушковой ностальгические строки:
Подруга возраста златого,
Подруга красных детских лет,
Тебя ли вижу, взоров свет,
Друг сердца, милая Сушкова?
Везде со мною образ твой,
Везде со мною призрак милый:
Во тьме полуночи унылой,
В часы денницы золотой…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Рябчик
Рябчик Если кто-то думает, что наш Шерстюк был похож на обыкновенного поросенка, он глубоко ошибается. Что-то черное, мохнатое, головастое и шустрое, как вихрь. Его маленькое сердце не знало материнской заботы, поэтому всю свою любовь отдавало нам. Встречал каждого с такой
Источник: biography.wikireading.ru
«Ай да Пушкин, ай да сукин сын!»
В подборке «Ъ-Online» — письма, мнения и рассказы современников поэта Александра Сергеевича Пушкина, которые свидетельствуют, что он — это не только «Руслан и Людмила» или «Евгений Онегин», но и насыщенная жизнь, в которой нашлось место для друзей, женщин, щегольства и азарта.
Пушкин-арапчонок
«Он был собою дурен, ростом мал, но женщинам почему-то нравился»
Как-то в детстве к родителям Пушкина пришел друг семьи – поэт Иван Дмитриев. Увидев маленького Пушкина, он произнес «Какой арабчик!» «Арабчик, да не рябчик», — дерзко ответил ему малыш (лицо Дмитриева было испещрено следами от оспы). Литературовед Наталья Михайлова, «Министр, поэт и друг».
«Он был собою дурен, ростом мал, но женщинам почему-то нравился». Лев Пушкин, брат поэта.
«Пушкин был шатен с сильно вьющимися волосами, голубыми глазами и необыкновенной привлекательности». Вера Александровна Нащокина, в которую Пушкин был влюблен.
Современники Пушкина признавали, что когда его кто-то интересовал, поэт становился «очень заманчив». Когда же Пушкину было неинтересно, «разговор его был вял, скучен и просто несносен».
Пушкин-лицеист
«Я достал бутылку рому, добыли яиц, натолкли сахару, и началась работа у кипящего самовара»
«В нем была смесь излишней смелости с застенчивостью, и то и другое невпопад, что тем самым ему вредило. Бывало, вместе промахнемся, сам вывернешься, а он никак не сумеет этого уладить. Главное, ему недоставало того, что называется тактом». Литературовед Александр Разумихин.
“Мы, то есть я, Малиновский и Пушкин, затеяли выпить гогель-могелю. Я достал бутылку рому, добыли яиц, натолкли сахару, и началась работа у кипящего самовара.
Разумеется, кроме нас были и другие участники в этой вечерней пирушке, но они остались за кулисами по делу, а в сущности один из них, а именно Тырков, в котором чересчур подействовал ром, был причиной, по которой дежурный гувернер заметил какое-то необыкновенное оживление, шумливость, беготню. Сказал инспектору. Тот, после ужина, всмотрелся в молодую свою команду и увидел что-то взвинченное. Тут же начались спросы, розыски. Мы трое явились и объявили, что это наше дело и что мы одни виноваты». Из воспоминаний Ивана Пущина, друга Пушкина по лицею .
«Как-то в темном коридоре, заслышав в вечерней темноте приближающийся шорох платья, Пушкин по ошибке, думая, что это Наташа, премиленькая горничная одной из фрейлин императрицы Елизаветы Алексеевны, и пытаясь ее поцеловать, прижал к стене княжну Волконскую, сердитую старую деву. На другой день сам император сделал выговор директору Лицея, заметив с сожалением: “Твои воспитанники не только снимают через забор мои наливные яблоки, бьют сторожей садовника, но теперь уже не дают проходу фрейлинам жены моей»». Литературовед Александр Разумихин.
Пушкинская скука
«Пушкин наставил на Орлова два пистолета — «Убью!»»
«В каждой кофейне стоял бильярд, лекарство от скуки. Однажды пришел в одну, мешал игрокам, насмехался над ними. Полковник Орлов выкинул его в окно, Пушкин оббежал вокруг бильярдной, влетел с другой стороны, и запустил в Орлова шаром. Попал в плечо. Орлов замахнулся кием. Пушкин наставил на Орлова два пистолета — «Убью!». Орлов отступил.
Отзыв Александра Сергеевича : «Хорошая бильярдная»».
Пушкин-ловелас
«Какая борьба благородства, любви и распутства»
«Пушкин очень болен. Простудился, дожидаясь у дверей очередную ***, которая не пускала его в дождь к себе, чтобы не заразить своей болезнью. Какая борьба благородства, любви и распутства». «Венера пригвоздила Пушкина к постели и к поэме». Из писем А.И. Тургенева кн.
П.А. Вяземскому.
«Я — женат. — Женат — или почти. Все, что бы ты мог сказать мне в пользу холостой жизни противу женитьбы, все уже мною передумано. Я хладнокровно взвесил выгоды и невыгоды состояния мною избираемого. Молодость моя прошла шумно и бесплодно. До сих пор я жил иначе, как обыкновенно живут. Счастья мне не было (счастье —только на избитых дорогах).
Мне за 30 лет. В тридцать лет люди обыкновенно женятся — я поступаю, как люди, и вероятно не буду в том раскаиваться. К тому же я женюсь без упоения, без ребяческого очарования. Будущность является мне не в розах, но в строгой наготе своей. Горести не удивят меня: они входили в мои домашние расчеты. Всякая радость будет мне неожиданностью.
У меня сегодня сплин — прерываю письмо мое, чтоб тебе не передать моей тоски: тебе и своей довольно. Пиши мне на Арбат, в дом Хитровой». Пушкин — Н.И.Кривцову.
«Пушкин не любил стоять рядом со своею женою и шутя говаривал, что ему подле нее быть унизительно: так мал был он в сравнении с нею ростом». П.И.Бартенев со слов кн. В.Ф.Вяземской.
Пушкин-дуэлянт
«Попала в пуговицу, которою панталоны держались на подтяжке против ложки»
«Снег был по колена; по выборе места надобно было вытоптать в снегу площадку, чтобы и тот и другой удобно могли и стоять друг против друга, и сходиться. Оба секунданта и Геккерен занялись этой работою; Пушкин сел на сугроб и смотрел на роковое приготовление с большим равнодушием. Наконец, вытоптана была тропинка в аршин шириною и в двадцать шагов длиною; плащами означили барьеры». В. А. Жуковский — С. Л. Мугакину.
«Геккерн упал, но его сбила с ног только сильная контузия; пуля пробила мясистые части правой руки, коею он закрыл себе грудь и будучи тем ослаблена, попала в пуговицу, которою панталоны держались на подтяжке против ложки: эта пуговица спасла Геккерна. Пушкин, увидя его падающего, бросил вверх пистолет и закричал:
— Браво!
Между тем кровь лила из раны». В.Л. Жуковский — С.Л. Пушкину.
«Господин Пушкин упал на шинель, служившую барьером, и остался неподвижным, лицом к земле». Виконт д’Аршиак — кн. П.Л. Вяземскому.
«Прощаясь, доктор Арендт объявил Пушкину, что, по обязанности своей, он должен доложить обо всем случившемся государю. Пушкин ничего не возразил против этого, но поручил только Арендту просить от его имени государя не преследовать его секунданта. Уезжая, Арендт сказал провожавшему его в переднюю Данзасу: — Штука скверная, он умрет». А.Аммосов со слов Данзаса.
«Когда друзья и несчастная жена устремились к бездыханному телу, их поразило величавое и торжественное выражение лица его. На устах сияла улыбка, как будто отблеск несказанного спокойствия, на челе отражалось тихое блаженство осуществившейся святой надежды». Княжна Ек. Н.Мещерская-Карамзина. 10 февраля 1837 года.
Источник: www.kommersant.ru